– Смотри, как бы ее папаша тебя потом не достал, – хмыкнул его собеседник. – Говорят, у него денег много.

– Она в приемной семье живет… – голос одноклассника звучал насмешливо, отдаляясь.

Я почувствовала слабость в похолодевших ногах. Пришлось прижаться к стене, чтобы просто не упасть. Уве узнал самую большую мою тайну, но, как будто этого было мало – он собирался меня во время поездки… Сделать то, что страшно. Я знаю, что не смогу сопротивляться – просто от ужаса, а на корабле, действительно, могут и не услышать.

Единственным вариантом было – отказаться от поездки, забиться куда-нибудь в гостиницу и сидеть тихо-тихо. Но вот именно этого делать было нельзя, потому что характеристика полностью составляется, в том числе и по результатам этой поездки. Решив подумать над вариантами попозже, я отправилась на завтрак.

Сегодня мне совсем не хотелось пирожных, поэтому я выбрала привычные колбаски, хлеб и апельсиновый сок. Ну и кофе, конечно. Много молока в кофе и не думать об услышанном. У меня есть еще пара дней. Интересно, что потребует от меня Виктор? Почему-то не верится, что у него в голове крутится что-то страшное или стыдное, хотя он же парень, а всем парням нужно то же, что и Уве. Хотя, если выбирать…

Зачем я себя обманываю? Я не смогла бы выбрать – лучше шагнуть из окна. Потому что страшно очень, но в наших корпусах предусмотрены такие попытки. Еще в самом начале нам показали на манекене, что будет с тем, кто шагнет из окна – автоматические сетки-уловители, провал с водой, появляющийся на месте газона, ну и некоторые хитрости на самих окнах. Поэтому я знаю, что гарантированно выживу, а вот потом – потом будет психиатр, к которому я попаду дрожащей тенью себя самой. Потому что до психиатра будет «процедурная». И не пожалуешься никому, потому что просто не поверят.

Надо отбросить мысли и отправиться на экзамен, от которого мне нужен хороший сертификат. В Цюрихе основной язык немецкий, поэтому нужен именно немецкий экзамен с оценкой где-то в районе единицы, если на немецкую систему переводить. В Швейцарии с этими оценками все сложнее. Впрочем, не об оценках речь.

Виктор привычно сопровождает меня на экзамен, стараясь быть рядом и не нависать. Не знаю, как у него это получается, но мне вполне комфортно. Может быть, его разговор и не касается всего того, что я себе уже придумала?

Экзамен устный, поэтому надо просто переключиться на местный немецкий, думать на нем, а не на привычном французском. Вот ведь странность какая, я – гражданка Германии, как и Витька, кстати. У нас обоих немецкий записан родным, а сдавать его нужно так, как будто он иностранный. При этом даже в Цюрихе будут интересоваться результатами экзамена.

Быстро отстрелялись, видимо, экзаменатор заглядывал в наши документы, или же его впечатлил мой баварский акцент. Витька-то говорит на чистом, правильном немецком, а я, как волноваться начинаю, перехожу на диалект, швейцарцам, кстати, вполне понятный.

– Когда тебе будет удобно? – интересуется Витька, заставив меня вздрогнуть.

– Давай в четыре? – предлагаю ему я, возвращаясь к своим невеселым размышлениям.

– Хорошо.

Опять он улыбается, как во сне, отчего в плохое совсем не верится. Нервничает отчего-то, кстати. Ему-то что нервничать? А я, глядя ему вослед, задумываюсь.

На самом деле, есть один вариант, который никак не сыграет на характеристику. Если путешествие с бойфрендом. В Швейцарии очень положительно смотрят на попытки организовать семью – с семьи налоги больше. Есть понятие «брак», а есть «легальное партнерство», когда живут вроде бы семьей, но вроде и нет – нет совместного хозяйства, потому и разбежаться проще. Так вот, о чем я задумалась: если объявить нас подобной парой или готовящейся стать таковой, то все претензии будут сняты. Это меня действительно спасет.

Вопрос в том, согласится ли Витька и что он за это потребует?

Попробую провентилировать вопрос сегодня во время разговора. Если парень согласится, и цена не будет слишком для меня высокой, то я спасена, а вот если нет, то буду искать выход. Выход должен быть, в самом крайнем случае, обращусь в полицию. Не знаю, какие это вызовет последствия, такие учебные заведения, как наше, не любят выметать сор из избы, но если варианта не будет, то придется. Страшно, на самом деле.

Надо зайти в магазин милитари, Витька говорил, что для путешествий нет костюма лучше и, самое главное, по слухам, штаны так просто не сдернешь.

Я уже было направилась в сторону остановки, когда опять взревели сирены, чтоб им пусто было! Пришлось быстро бежать к корпусу, чтобы успеть в убежище. Кого волнует, что я на улице была, если опоздаю в убежище – крестик поставят. А мне эти крестики в ведомостях не нужны. Все документы должны быть идеальными. Что это? А, лекция. Интересно, с чего вдруг лекция по гражданской обороне именно сейчас?

– Согласно новому распоряжению, всем следует иметь с собой вот такой вот рюкзак, – выступает аж целый проректор, заместитель директора в швейцарской школе так называется. – Он содержит аварийный запас на случай непредвиденных обстоятельств. Конечно же, все убежища будут обеспечены, но и вы обязаны купить…

Все, дальше можно не слушать. Очередной способ отъема денег у населения. Но купить придется, ибо они, по какой-то загадочной причине, именные. Видимо, чтобы иметь возможность отомстить всем тем, кто не купит. Ну а какие еще могут быть причины-то? Вот и я не знаю.

Придется купить, потому что легко могут обвинить в какой-нибудь неприятной вещи и последствия мне точно не понравятся. Это только на словах у нас демократия и свобода, рычагов давления у чиновников предостаточно. Вот и становится наша «свобода» отличной наживкой для тех, кто ищет легкой жизни.

Надеюсь, до четырех отбой дадут, кушать-то хочется…

Нервничаю я. Просто не знаю, как начать разговор со Светкой. Вдруг она решит, что я решил ее в постель затащить, девчонка-то красивая? Наверняка же, отбою от парней нет, только блюдет она себя – даже слухов не ползает. А если нет слухов, значит, повода не давала, ни одного. Просто так трепать языком у нас не будут – за это очень больно может быть.

Индивидуальные рюкзаки типа «попробуй не купи». Довольно быстро разобрался, почему индивидуальные: во-первых, у девушек и юношей наполнение различается, во-вторых, там дозиметры. А наполнение различается логично – девушкам прокладки многоразовые, впервые такое увидел, кстати, а у юношей презервативы. Спасибо, хоть они одноразовые. Называется все это «аварийный комплект». Голову бы открутить тому, кто этот комплект составлял, но, говорят, полиция проверять будет, значит, все серьезно.

Как-то немного не по себе от того, как все закручивается. Неужели дело действительно к войне идет, или пугают просто, чтобы от проблем отвлечь? Впрочем, какая разница, меня-то точно никто не спросит.

Все-таки, как подойти к Светке? Не просто же так она прикосновений боится, значит, что-то в ее прошлом есть. Не задеть бы случайно. Может, книгу по психологии взять? Хотя эта психология после зачета по ней до сих пор, кажется, в кошмарах снится, хорошо хоть неприятные сны прекратились. Теперь мне снится Светка. Кажется, сны меня меняют, начинаю на что-то надеяться.

Странно, вроде бы и нет влюбленности никакой, а иногда так хочется, чтобы сон был правдой. Посидеть с хорошей и, что скрывать, красивой девушкой, просто глядя в небо. Рассказать ей о звездах, ощущая доверчиво прильнувшее тело. Мечты… Мечты… Страшный ты зверь, одиночество.

Отбой дали, надо двигаться. Взять себя в руки надо, я, в конце концов, мужчина, чего я так разнервничался-то? Откажет и откажет – один поеду. Хотя одному нельзя, это я забыл – характеристика. Может, сказать, что к экзаменам готовлюсь? А как воспримут? Бич наш – эти бумаги. О человеке судят по бумаге, совершенно не думая составить свое мнение. Говорят, во всей Европе так, но я не знаю. В Германии даже хуже – на любой чих нужна бумажка.