Сверчок сообщил, что подождет Жайлу здесь. И заметил, как его слова смутили женщину, как отвела она глаза.

Ой, что-то здесь не так...

Сверчок напустил на себя суровый вид, приосанился и велел Чилите не вилять и выкладывать всё как есть.

Суровый вид мальчишке не очень удался, но вместе с черно-синей перевязью и мечом у пояса – получилось неплохо. Чилита заметно встревожилась, стала суетливо перебирать в руках шаль и, наконец, созналась во всем.

Оказывается, не то два, не то три дня назад Жайла притащила ей, Чилите, большой пирог с грушами и подбила ее, Чилиту, на обман. Уговорила, если понадобится, подтвердить ее родителям, что Жайла обучается вышиванию. Это ненадолго. Может, на месяц. А потом Жайла скажет отцу, что способностей к вышиванию у нее нет совсем.

– А на самом деле – что? – грозно оскалился Сверчок.

Оказалось, что Жайла берет совсем другие уроки. За Белым ручьем, у самого побережья, живет девица, прозванная Кривлякой. Актриска на мелкие роли без слов. Говорят, недурная плясунья. У этой Кривляки Жайла со вчерашнего дня учится танцевать. Хочет тоже выступать в театре.

Сверчок озадаченно присвистнул.

Понятно, почему Жайла врала матери. Прознай госпожа Вайсула про ее планы, она бы дочери такие танцы устроила!.. Конечно, в Аршмире любят театр, но любят из зрительного зала. А чтоб дочка зажиточного пекаря на сцене дрыгала ногами...

Вообще-то Сверчка это не касалось. Может, он и не стал бы выдавать дуреху Жайлу. Но Белый ручей...

Знал Сверчок аршмирские окраины. Забреди туда и вправду тигр – тамошние жители тигра съедят. Возможно, даже живьем.

Белый ручей – место малолюдное. Выше по ручью – маленькие прачечные, ниже – дворы, где сжигают мусор. Жилых домов почти нет.

Даххи рассказывал, что именно на берегу Белого ручья Аштверу, тогда еще десятнику «крабов», проломили голову обломком весла. Из-за этого Аштверу пришлось оставить службу.

Дочке, наверное, такие вещи не рассказывали. Зачем деточку пугать? Пусть ласковый домашний котенок растет, ничего не зная о голодных бродячих псах... Вернее, почти ничего не зная. Наверняка остерегали от недобрых людей, совсем-то от зла ребенка не спрячешь! Но девочка росла, зная, что за нее всегда заступятся папа, мама, стража и соседи...

Может, эта Кривляка и впрямь всего-навсего актриса, которая решила подзаработать уроками. Не сводня. Не пособница работорговцев. Просто танцовщица.

И все же надо поспешить, чтобы перехватить бедняжку Жайлу. Очень уж это плохое место – Белый ручей!

* * *

Когда Ларш направлялся к Дому Стражи, на Тополиной улице его окликнул Райши-дэр:

– Высокородный Спрут, а я как раз шел к тебе! По примете моей страны, такая встреча на пути сулит удачу!

– Книга? – догадался Ларш. – Ты, почтенный, переживаешь за судьбу книги?

Райши-дэр смущенно улыбнулся и поклонился.

– Я говорил с Хранителем, – доброжелательно сказал Ларш. – Книга, перешедшая в казну, может быть тебе продана – но лишь тогда, когда дело будет закрыто.

И тут Ларша ударило в сердце острое чувство вины. Вспомнилось: стол, оплывшая свеча, лужа крови возле мертвого лица Гикфи – тихого, безобидного любителя книг...

Да, с того времени на Ларша обрушилось много тяжелых событий: убийство Сына Клана, гибель одного из «лисов», бродящий по городу тигр... ох, и бернидийский шпион, чтоб ему сдохнуть от дурной болезни! Но разве это повод, чтобы забыть еще об одном убийстве?

– Скорее бы, – вздохнул Райши-дэр. – Нет-нет, прошу понять меня правильно, я не тороплю. Просто хочется домой. Там меня ждет невеста. Меня – и свадебный подарок.

– А каково будет твоей невесте читать книгу с пятнами крови на страницах?

– Насколько я знаю Сайти, – усмехнулся Райши-дэр, – она не станет читать эту книгу. Положит ее в драгоценный ларец, запрет на замочек и будет строго следить, чтобы прислуга стирала с ларца пыль. Для Сайти важно, чтобы книга вернулась в дом, а с нею – отцовское благословение.

– Но тебя, почтенный, интересовало не только благословение покойного тестя? – напрямую спросил Ларш. – Что ты искал меж страницами?

– Вы нашли эту запись? – вскинулся наррабанец,

Ларш выжидающе молчал.

– Ладно, – решился Райши-дэр. – Если бумага потеряна, я ее никогда не увижу. Если найдена, тем более не увижу... Дело в том, что я был учеником Баргу-дэра. Удивительный был человек! Механик с золотыми руками, создатель дивных вещей, украшающих дворец Светоча. Фонтан, из чаши которого выглядывают золотые рыбки – и снова прячутся на дно. Над парковым ручейком – хрустальный мостик, рядом с ним – маленький домик. Два раза в день из домика выходит прекрасная кукла с хаэти... это музыкальный инструмент. Поднимается на мостик, играет простую, но милую мелодию, спускается с мостика и возвращается в домик... Кстати, механизм приводится в движение ручьем, он быстрый и глубокий.

Райши-дэр улыбнулся воспоминаниям, но тут же посерьезнел:

– Баргу-дэр был не только ученым, но и чародеем. Этому он меня не учил. Незадолго до смерти он сказал, что создал волшебную вещь, которую оставит в наследство дочерям. Он зарисовал эту вещь и на том же листе составил запись: как с нею обращаться. Сказал, что вложит бумагу в «Тропу благочестия и добродетели». Девочки будут ее читать – и найдут отцовский подарок...

Он замолчал. Ларш не стал его торопить: было о чем подумать. Описание волшебного предмета?

– Вскоре после этого разговора, – продолжил наррабанец, – учитель послал меня с важным поручением в дальний город Ритхи-до. Не буду утомлять тебя, господин мой, подробностями. Скажу лишь: пока меня не было, всё и случилось – и смерть учителя, и разорение семьи, и продажа семейной книги.

Он виновато улыбнулся, развел руками:

– Да, была у меня шальная надежда: вдруг бумага до сих пор лежит меж страниц? Но приехал я все-таки за книгой для Сайти, тут я не солгал. Она надеется, что, если книга вернется в дом, дух Тамри простит сестру за невольное предательство.

– Предательство?

– Ну какое там предательство, просто детская ошибка... Лебеди, двоюродные братья, приходили к Баргу-дэру обычно вдвоем. Тамри шепнула сестренке, что полюбила одного из них, но не сказала – кого. Сайти решила, что Шерката. Он казался ей красивее, чем его кузен... ах, бедный господин Арризар, я был потрясен, узнав о его гибели, да будет добр к нему иной мир... Но я о дочерях Баргу-дэра. Хлынули беды: сиротство, разорение. Тамри сказала сестре, что ее любимый дал денег, чтобы расплатиться с долгами. Но об этом знают только три человека: он сам, Тамри и теперь Сайти. Об этом нельзя говорить никому, даже птице на ветке, иначе добрый чужеземец поплатится за свой милосердный поступок. Сайти пообещала молчать, она молила богов за чужеземца. А потом к осиротевшим девушкам пришел Шеркат, принес для Тамри записку от Арризара. Тамри переодевалась на женской половине, не смогла сразу выйти к мужчине и велела младшей сестре занять гостя учтивой беседой. Сайти от всего своего признательного сердечка поцеловала гостю руку и стала благодарить за деньги, которые их спасли... Потом Тамри оттаскала сестру за ухо так, что оно распухло. Но сказанное было не вернуть, молния уже ударила.

– Какая молния? – не понял Ларш.

Райши-дэр взглянул на собеседника с искренним недоумением:

– Какая? Шеркат рассказал деду, что Арризар отдал семейные деньги девушке-наррабанке и этим сорвал серьезную сделку. Дед разгневался и лишил Арризара наследства.

Ларш споткнулся на ходу.

Он что, ослышался? Что сейчас сказал этот наррабанец?

– Когда я приехал в Аршмир и встретился с кузенами-Лебедями, – спокойно продолжил Райши-дэр, – я был удивлен добрыми, дружескими отношениями меж ними. Полагаю, младший не знал, что старший оставил его без денег. А я ничего ему не сказал – зачем мне ссорить родственников?.. О, вот и Дом Стражи. А я уже узнал всё, что хотел, и мне уже не надо отвлекать моего господина от дел. Низко кланяюсь и умоляю дать мне знать, когда расследование убийства будет закончено.