Мужское внимание в количестве двух пар далеко не восхищённых глаз мне отнюдь не польстило. Но уж коли открыла рот…

– Жасмин? – произнес Лукас.

Я кивнула.

Скар посредством лба, бровей и глаз подавал мне какие-то знаки, но что он хотел сказать, я не поняла.

– Вы её знаете? – продолжала я.

– Знаю. И очень хорошо.

– А у нас записка есть. Как раз от неё и Лили.

Скар воздел очи к небу.

– Записка? Покажите.

– Она у него, – я кивнула на Скара.

Тот с опаской покосился на мгновенно повернувшегося к нему Лукаса и полез в карман штанов.

Лукас старательно расправил бумажный клочок, пробежался глазами и метнулся к Фиалке.

– Что это с ним? – шёпотом спросила я.

– Дура, он приятель Жасмин и трясётся над ней, как над статуэткой эпохи Единого материка.

Я мстительно прищурилась.

– Зато он попытается помочь волшебницам, а не бросит их на откуп Тюхе. В отличие от некоторых.

Неожиданно Скар схватил меня за локоть, стиснул пальцы стальным браслетом.

– Послушай, детка. Я никому ничего в этой жизни не должен. Я сам по себе, понятно? И уж тем более я ничего не должен той, кто изволила породить меня на свет и не постеснялась впоследствии бросить в этом паршивом лесу.

Скар даже не говорил, он цедил сквозь зубы, тихо и злобно, сжимая мою руку с такой силой, словно собирался оставить её себе на память. Я поморщилась.

– Больно же…

– Нет, милая, это – не больно. Больно корчиться под кустом, ночью, в тёмной чаще, полной весёленьких звуков. Больно – когда тебя раздирают голод, холод, жажда, а более всего животный ужас и отчаяние. Больно – когда осознаёшь, что никто за тобой не придёт, не спасёт и не скажет «всё будет хорошо». Больно понимать, что от тебя попросту избавились, вышвырнули из жизни как бестолковый и ненужный подарок, сделанный из вежливости, «по поводу». Что ты никому не нужен и если тебе сейчас перегрызут глотку, никто не вспомнит и не заплачет.

Вот теперь-то мне действительно стало страшно. Я покосилась на Скара и содрогнулась: ТАКОГО выражения искажённого лица я и впрямь не видела никогда и не у кого. И не дайте боги увидеть вновь. Искривлённый рот, вампирские клыки, нахмуренный лоб и самое кошмарное – суженные, отчего резко проступили морщинки в уголках, опасно потемневшие глаза, отражавшие вереницу давних воспоминаний, вспышку застарелой боли и мою побелевшую, испуганную мордашку.

– А знаешь, что больнее всего? – Скар притянул меня вплотную, и я, будто в диком кошмаре, могла наблюдать, как изменяются его глаза, превращаясь в жёлтые, без белка и с узкими вертикальными зрачками – глаза зверя. – Осознавать, что это сделала твоя родная мать!

«Убьёт», – мелькнуло где-то на задворках, и я в ужасе зажмурилась.

– Вэллариана?

Лукас. Я осторожно открыла глаза. Лукас смотрел удивлённо и чуть насторожённо. Я покосилась на свою онемевшую конечность. Странно, но она на месте, вполне целая и невредимая, если не считать смятого рукава блузки. Скар стоял на шаг позади, спиной ко мне и Лукасу. Я даже не поняла, когда он успел отпустить меня и отвернуться.

– Можно вас?

Я кивнула и на ослабевших ногах поплелась за Лукасом.

– Не беспокойтесь о нём, – тихо сказал мужчина, едва мы поравнялись с лошадью. – Никуда он не денется. Во всяком случае, пока.

– Почему? – тупо спросила я: лицо Скара плавало перед моим мысленным взором неверным миражом.

– Он знает, что со мной лучше не связываться. Недаром на Эос меня звали Несущий Смерть.

К счастью, после откровения Скара мне было уже настолько всё равно, что представься Лукас хоть самой Смертью, я бы вряд ли обратила на это внимание.

Фиалка стояла в сторонке, отгородившись от Скара лошадиным крупом и низким, мне по плечо, клёном. Тонкие пальцы сжимали чёрную рукоятку кинжала.

«Боги, неужели эта хрупкая красивая женщина, которая выглядит моложе Дейры, действительно его мама?! И гадала она мне, получается, на собственного сына!!»

«…Когда-то давно мне довелось встретить человека… колдуна, который был отчасти и тем, и другим…»

«– И давно ты такой?

– Какой?

– Кровососущий.

– С рождения. Мамочка с папочкой постарались…»

«…Вернулся то ли оборотнем, то ли вампиром, то ли вообще неизвестно кем…»

А-а… о-о… ну я же не знала!!!

«Ага, не знала. Но относительно спальни не возражала».

Зараза, очень кстати!

– Камень всё ещё у вас? – спросил Лукас.

Я молчала, таращась на Фиалку как на новое чудо света.

– Вэллариана!

Странно, но мы обе вздрогнули и синхронно повернули к Лукасу головы.

– Что? – промямлила я.

– Камень. Гелиодор. Он у вас?

Вот образец терпения и сдержанности. Нелегко ему, наверное, возиться с двумя заторможенными дамочками.

Я потянулась к туго завязанному узлу блузки. Пришлось попыхтеть, чтобы спрятать камень, ведь он должен быть и не очень заметен со стороны, и не вывалиться через декольте или низ при неосторожном движении. Однако слишком занятый своими мыслями Скар, по-моему, не обратил внимания на топорщившийся бугор ткани над узлом…

Лукас хотел было деликатно отвернуться, но я управилась раньше.

– Вот.

Фиалка взяла камень.

– Жасмин говорила, что вы вряд ли сможете отыскать гелиодор, – заметил Лукас.

– Жасмин иногда ошибается, – ровным голосом произнесла Фиалка. – Я тоже.

Я поёжилась. Ой, какой недобрый взгляд вонзился мне в спину, аж лопатки зачесались. Я обернулась. Скар смотрел на меня обычными человеческими глазами, однако выражали они… много чего нехорошего. В том числе и недоумение. Рука Скара дёрнулась, потянулась было в карман плаща, хотя и так было очевидно, что камня там нет. Я покачала головой.

«А чего ты хотел? Я знала, что тебя не заинтересует помощь ближним».

– Надо вывести девочек, – сказала Фиалка, делая шаг в сторону. – И не приближайтесь – я очерчу круг.

Лукас кивнул и повернулся к Скару.

– Сразу согласишься или мне создать иллюзию выбора?

– – –

– Чтобы я ещё раз связался с этими наглыми, самоуверенными выходцами с Эос…

– Эй ты, впередсмотрящий! Двигайся быстрей. Чует моя… моё сердце, что дела у Жасмин сейчас идут… кхм… плохо.

– А оно у тебя вообще-то есть?

– Кто?

– Сердце.

– Есть. Вместе с прочими жизненно необходимыми органами.

Я плелась в арьергарде команды по вызволению волшебниц из ловушки подземелья. Брать меня с собой никто не хотел – Лукас целых три минуты вежливо отговаривал, а Скар за минуту изложил своё честное мнение об умственных способностях некоторых блондинок. Блондинке пришлось настоять и посему дискуссию решили не затягивать, попросту махнув на меня рукой: мол, голова твоя и в случае утери оной переживать тоже тебе.

Туннель, по которому мы, согнувшись в три погибели (особенно тяжело приходилось Лукасу – в силу немаленького роста), шли сейчас, мало чем отличался от того, по которому я и Скар драпали вчера. Разве что более узкий и низкий, словно его прокопал карлик. Неровный земляной пол и каменные стены освещала небольшая матовая сфера, плывшая над правым плечом Лукаса.

– Сколько здесь туннелей? – спросил Лукас.

– Много, – буркнул Скар. – По два-три в каждую имеющуюся сторону. Не знаю, какой умник их нарыл в таком количестве, но постарался он на славу. Хотя, сказать по правде, я и половиной-то не пользовался…

Получается, под Заклятым лесом прямо сыр с дырками, а не земля.

– Ты уверен, что мы идем правильно?

– Уверен.

– И ты точно знаешь, где находятся девушки?

– Да точно, точно. В спальне, где я сдуру нацарапал заклинание – чтобы не забыть! – и на радостях про оное забыл!

При слове «спальня» я мило покраснела. К счастью, этого никто не заметил.

– Э-э, мэйр Лукас, – подала я голос.

– Просто Лукас. Что, мэйли?

– Как держится этот шарик?

– Психокинез высокого уровня. А обычно их ставят в подставки.