И они — словно посмотрела съемки домашнего видеоархива: вот Рэтар маленький, вот Рэтар постарше, вот совсем взрослый.

И Хэла видела эти перемены в нём, когда из открытого очаровательного мальчишки с бирюзовыми глазами, он становился матёрым зубастым мужиком. И ведь всего-то двадцать было, когда Эарган умер, но это его лицо — серьёзное, вдумчивое лицо, глаза полные невообразимой бездонной скорби по всему кажется миру.

И вот эта бумажка… Хэла смогла её найти. Это было просто чудо какое-то. Захотела найти и нашла. Правда воспользовалась порталом на этот раз — попала в Зарну и нос к носу столкнулась с полным беспокойства Броком. Сунула бумагу в руки без лишних пояснений сказала “прочитай”, поняв, что готовится нападение от старого приятеля Ворга, попросила мальчишку быть готовым и снова свалила, оставив сына Рэтара в шоке, но надеясь, что он с собой совладает.

И, когда спасала Рэтара, всё ещё находилась под эмоциями его отца, поэтому и хреначила так жестоко. И даже мальчишку, младшего сына эла, забрала по этой же причине. Потому что Эарган вцепился в сознание и словно призрак отца принца Гамлета висел над ней и призывал к праведному возмездию — никого не щадить!

На деле ей это помогло, но всё равно остался отравляющий осадок.

А потом Рэтар сказал ей, что готов простить близость с Тёрком. Близость, которой не было. И да, она устыдилась даже того, что готова была на это пойти. И уже было жутко от того, что он просто это подумал, что он решил, что это правда. И Хэла сразу поняла, что не сможет, что не даст ему себя обнять, хотя хотелось до воя. Потому что только он её мог унять, успокоить. Только у него в руках ей было мирно и тихо.

Вся эта буря теней жрала её, гудела и Хэла поняла, что надо уйти, как и хотела. Несмотря на то, что обещала Тёрку, несмотря на то, что любила Рэтара и не могла без него.

В голове всё зудела песня и слова “я знаю мне нужно уйти, чтобы спасти. Я сделаю это”.

И действительно “больше нет смысла, нет сил. Нарушены все запреты…”

И Хэла ушла. Подумала о море, подумала о тепле, подумала о Налуте, про который говорил Рэтар.

И у неё получилось.

Но разбитая, разваливающаяся, она валялась в горячке после перехода, со скелетом рядом, даже понятия не имея сколько времени.

А в голове, в воспалённом сознании Хэла всё пела песню, с ней были Ллойд, Сатана, Лизка… мертвецы-музыканты из её жизни. И так было отрадно, что Джокера с ними нет — значит с ним всё хорошо. Так она хотела в это верить.

А она всё пела, пела и каждое слово заставляло рыдать и выть её душу.

— Только не говори, что ты боишься фергана, — сказал Рэтар подходя к ней, когда она сидела на берегу, на достаточно приличном расстоянии от фергана, и смотрела, как он поедает рыбу.

Они с Рэтаром были вместе уже какое-то время и Хэла почти восстановила силы. Феран держался от неё на расстоянии, словно был её тенью и боялся прикоснуться лишний раз.

Ведьма чувствовала его вину, чувствовала как он себя изводит, но вытащить его на разговор у неё не получалось, а ещё просто не было сил.

Эмоционально Хэла была близка к полному опустошению. Особенно после того, как рассказала ему всю свою жизнь, а он выдал признание о вине в смерти младшего брата.

И Хэла так и не поняла, что же всё это в итоге для них обоих значило.

— Ну, знаешь ли, — фыркнула она. — Он размером с маленький самолёт. Я вообще не понимаю, как такое может быть живым, и боги, летать. У меня такого размера животные только в воде живут и я их никогда вживую не видела. А тут — здрасте.

— Хараг ты не боишься, а фергана боишься? — улыбнулся он, садясь на песок на расстоянии вытянутой руки от неё.

— Хараги маленькие, по сравнению с этим, — резонно заметила ведьма.

— Да, — согласился Рэтар, — но они намного опаснее. И ферганы очень давно живут рядом с людьми, а вот хараг никто никогда не приручал. До тебя.

Хэла пожала плечами. Они посидели некоторое время в тишине.

Потом она почувствовала, как Рэтар собрался и решился заговорить.

— Я хотел кое-что сделать, — начал он. — Ты ведь уже можешь переместиться в Зарну, если что?

— Да, — Хэла нахмурилась, внутри стало неспокойно.

— Я хочу взять фергана и отправится в Фару, — проговорил Рэтар. — И если я не вернусь через пять, самое большее через десять дней, то я очень тебя прошу — отправляйся в Зарну. Прошу тебя Хэла, пожалуйста.

— Зачем тебе в Фару? — “неспокойно” переросло в волнение.

— Я хочу выкупить у корты дратов Фары договор на твою жизнь, — ответил феран.

— Что? — выдохнула ведьма.

— Они не остановятся, — пояснил Рэтар. — Сколько бы неудачных попыток не предприняли, или не предпримут. Они могут напасть и через тир, а может через десять. Понимаешь? Пока у них есть договор на твою жизнь, они будут вынуждены пытаться его исполнить.

Она нахмурилась ещё сильнее и беспокойство стало тревогой.

— Я выкуплю договор и они оставят тебя в покое, — добавил он, видимо чувствуя состояние Хэлы. Этот мужик же всегда так хорошо чувствовал её…

— С чего ты взял, что они… что ты сможешь выкупить договор? — спросила ведьма. — Это же… я не понимаю.

— Потому что я дам больше, чем они получат по нему от заказчика, а убытки уже очень велики, — ответил Рэтар. — Они потеряли троих дратов. Это много, Хэла. Драты не простые вояки-наёмники.

— Я понимаю, что наёмный убийца отличается от простого наёмного воина. Но, хорошо, почему ты думаешь, что не вернёшься?

— Потому что мой договор стоил им намного дороже, чем заплатил мой отец, выкупая его у корты, — повёл головой Рэтар. — Помнишь, я говорил тебе, как в пятнадцать на меня напали с целью убить?

— Да, — и тревога взвыла паникой.

— Это были драты из корты в Фаре. И те, которые ушли, отступили, среди них был сегодняшних глава их корты. И я не собираюсь умирать, Хэла, но и не строю пустых надежд на то, что они после того, как я выкуплю твой договор, не попытаются меня достать и устранить. В попытке отомстить, — сказал Рэтар, и ведьма видела, что приготовился умирать.

— Почему ты не берёшь меня с собой? — спросила Хэла очевидное.

— Нет, — отрезал он, упрямо, слишком резко, слишком нервно. — Я не буду просить тебя о таком. Я не могу. Не имею права, Хэла. Только о том, чтобы ты вернулась в Зарну, чтобы ты не губила себя. Если я вернусь, то я попрошу у тебя прощения, но до того. Просто…

Рэтар запнулся, сглотнул. Хэла встала.

— Почему не попросить сейчас? — спросила ведьма. И вправду, хватит уже себя рвать на части день изо дня и её давить.

— Потому что я не, — Рэтар не встал, глянул на неё этим своим полным вселенской скорби взглядом и она разозлилась.

— Не достоин моего прощения? — поинтересовалась Хэла гневно. — Не достоин попытаться его получить? Что? Нужно умереть? Знаешь, я считаю до пяти, или ты начинаешь говорить со мной, или я сваливаю, а ты отправляйся в Фару, выкупай мою голову, сражайся с ордами наёмных убийц, страдай по полной, ясно?

— Хэла, — он рыкнул, повёл угрожающе головой.

Она сделала несколько шагов от него, чтобы не успел поймать, хотя как-то слабо верилось.

— Два, три, четыре, — отчеканила ведьма и была действительно готова прыгнуть, но уж понятно, что не успела. Куда ей с ним тягаться, даже если способна перемещаться с места в горизонт в секунду.

— Не смей, — рыкнул ей в лицо Рэтар, когда поймал, вцепившись так, что все её несчастные косточки взвыли от богатырской силищи. Так и сломаться недолго. Хэла и забыла, что худой и костлявой быть намного больнее, чем мягонькой и пухленькой.

— Не отпустишь, — проговорила она с угрозой, теряя равновесие вместе с ним, и садясь на его колени, — будешь таскаться со мной.

— Буду, — ответил Рэтар и кажется был готов, а это надо сказать тот ещё вертолёт. Прынца выворачивало после каждого перемещения.

— Это в сотню раз отвратительнее порталов, — прошептала Хэла.