— Хэла…

— Я постараюсь, я обещаю постараться.

Мужчина тяжело вздохнул. Потом повёл головой в каком-то порыве негодования или нерешительности.

— Жди здесь, — приказал он и оставил Хэлу одну в недоумении.

Вернулся Тёрк совсем не сразу, ей даже показалось, что он передумал.

— Так, — он развёл руками. — Прости, стар уже на быстроту это делать.

Хэла нахмурилась, не понимая о чём он.

— Я польщён, что ты готова была на близость, но, — он ухмыльнулся и сел рядом с ней, потому что пока она ждала она устроилась на полу в коридоре. — Но, я бы хотел, чтобы, если уж нам с тобой и грешить, то не ради обрядов, да?

— Да, — она снова хотела рыдать. — Но ведь повязь же…

— Нет, — остановил её мужчина. — Обряд переиначила глупость, похоть и жестокость. Повязь — это кровь и семя.

Хэла повела головой, всё ещё хмурясь.

— Кровь, — указал на неё Тёрк, а потом показал ткань, что была в его руке. — Семя.

Господи, это же… какой ужас только что сейчас, вот чуть-чуть, не произошёл?

Теперь Хэла была готова рыдать от облегчения и благодарности к нему. Как же невообразимо сильно она любила этого мудрого, сильного и честного мужика. Он был для неё словно вся её семья, которую она потеряла — дед, отец и брат, который мог бы быть таким же понимающим и проницательным, но она его не знала. А Тёрк вот он — лучшего и не найти!

— Тёрк, — Хэла кинулась ему на шею, — Тёрк, миленький!

— Ну, ну, тшш, а то пожалею сейчас, что на грех близости не пошёл, — пробухтел он ей в волосы, прижимая к себе свободной рукой. — Давай кровь тебе пустим.

И он сказал это так зловеще, что она не удержалась и рассмеялась, заставляя и его тоже начать смеяться.

— Давай.

— Кто бы знал, что обряды такие жуткие можно с шутками творить, — фыркнул Тёрк, доставая из-за пояса кинжал и делая небольшой надрез на большом пальце Хэлы.

— Мы с тобой маленькая банда, — улыбнулась она.

— Капай кровь давай, банда, — отозвался мужчина, ухмыляясь.

Она накапала кровь в тряпку, что была у Тёрка в руках и с интересом уставилась на него.

— Что? — спросил он.

— А когда начнёт работать? — поинтересовалась ведьма не чувствуя никаких изменений.

— Откуда мне знать? — возразил на это Тёрк.

Хэла хмыкнула, потом села на своё место, снова хмыкнула.

— Ничего не происходит, — сказала она и…

Описать словами то, что с ней случилось, она наверное никогда не сможет. Это как-то так вот наркотические трипы выглядят?

Будто внутри случился космос, а снаружи прилетело в голову знание бытия. И наверное так чувствуют себя космонавты в открытом космосе. И одновременно это словно ты видишь намного больше, чем хотел бы, слышишь, думаешь, ощущаешь.

Взрыв внутри, оглушающий… куча людей — мысли, надежды, мечты… Сильнее всех был Тёрк и ему было страшно. Он за неё испугался. И Хэла вроде хотела его успокоить, но не получилось, потому что сознание потянуло дальше, потянуло к Рэтару.

Ведьма прям физически ощутила его, спящего. Там же Роар, Брок. Её накрыло эмоциями, слезы потекли по щекам, но не физически, а как-то ментально что ли. Словно не тело плакало, а душа или сознание, чувства. Мозг.

Что?

Потом она осознала эту угрозу, которая была вокруг них. И стало страшно-страшно!

И потом… потом она увидела каждый огонёк в Изарии. Это как лететь на самолёте ночью и видеть внизу вот эти огоньки деревень, маленьких и больших городов. Как эти завораживающие картинки из космоса с пульсирующими светлыми пятнами. Но если там были огоньки домов, улиц, то у Хэлы это были души, те самые огоньки, которые горели внутри каждого человека.

И сейчас она на мгновение увидела их все. Она увидела всю Изарию, как на карте и все огоньки всех людей, которые в ней жили. И это захлестнуло её, завернуло тревогу и тёплое уютное одеяло, а потом пришло холодное понимание, что всех этих людей надо спасать.

И Хэла отчаянно потянулась к огоньку, горящему внутри Тёрка, потому что он был тем, кто сейчас мог вернуть её обратно туда, где ей надо было быть.

— Хэла? — уже почти переходя на хриплый рык звал мужчина.

А она вспомнила сцену из “Криминального чтива”, когда герой Траволты ударял в тело Турман шприцом с адреналином. Вот почти так же Хэла сначала пришла в себя, увидев себя со стороны, а потом оказалась снова собой.

— Хотры меня сожрите, Хэла, напугала, ну, — прохрипел в неё Тёрк, хватая и прижимая к себе со всей силы.

— Всё хорошо, — выдавила Хэла, тяжело дыша.

У неё даже получилось что-то сказать, ух-ты! А она была уверена, что эту способность она потеряла.

— Тёрк, тебе надо в Горш, — сказала с трудом ведьма.

— Что? — он отодвинул её от себя, посмотрел, как на полоумную.

— Тебе надо в Горш, — повторила ведьма. — Сейчас. Это важно. Возьми отряд и спеши.

— Хэла, — он хотел возразить, но потом понял, что не надо, что просто — встань и сделай как она говорит.

Тёрк кивнул.

Хэла даже не совсем поняла, как умудрилась натворить столько всего в столь короткий период времени. С утра она добралась до Элгора и приказала забрать Милену, свалить вместе с ней подальше. И хотя бронар согласился с недоверием и ворчанием, но в Кэроме было так неспокойно и тяжко, что пререкался не очень активно.

Но радовалась она недолго, потому что Элгор нарвался на засаду и Хэла почувствовала её, так мерзко и ясно, словно была там вместе с ними.

В итоге пришлось спасать бронара и белую ведьму.

Но на тот момент, когда добралась, Милку уже утащили, а какой-то мерзкий малец отдавал указание убрать Элгора и отправляться в Зарну за чёрной ведьмой.

И вот столкнувшись с ним, а это оказался аж сын великого эла, её понесло. Она была так зла, такое бешенство начало её распирать.

Нападавших было человек пятьдесят — и это чтобы завалить одного мужика и похитить девчонку. Тьфу-ты! И Хэла плюнула на свою совесть, она отдалась своей сущности чёрной ведьмы. Она распустила свои тени и оказалось, что силёнок у неё столько, что можно и армию завалить, глазом не моргнув.

Остался только сынок великого. Остальные полегли и чтобы не сильно морочится с их тушками, она просто отдала их всех земле. Кажись тогда царский сынок стал немного овощем, хотя конечно она его сознание хорошо распотрошила и сама.

Даже немного совестно стало в какой-то момент, правда очень недолгий — прынц был тем ещё куском дерьма.

Хорошо хоть у Элгора нервишки были прочнее — он смотрел как за её спиной тела погружаются в землю и она могла поклясться, что на его лице сквозь боль проявилась весьма циничная и полная яда улыбка.

Тело бронара из было в стрелах.

“Ёжик, блин!”

Самая опасная стрела была у него в глазу.

— Такую красоту попортили, изуверы! — ругнулась ведьма.

Была надежда, что маги это могут поправить. Хэла извлекла все стрелы, залечила раны.

Внутри всё верещало, что надо спешить — раз пустили одного из Горанов в расход, то значит и остальных пустят.

Она заговорила тоору, приказала сыну эла помочь Элгору на неё забраться, и отправила бронара в Зарну, очень надеясь, что как доберётся, придёт в себя.

Прынц оказался очень кстати — пустив ему кровушку она попала в кабинет первого мага. До того как убрать книгу на полку с черными книжками, как просил Верлеас, она изучила то, что там написано про мёртвый призыв. Приятного было мало, а главное — она была опасна. Очень. И в какой-то момент скорее всего случится так, что она действительно всех мором похреначит.

Ей стало страшно, а тут этот идиот опрокинул кубик с полки… неуклюжая задница, твою ж налево!

Кубик-то она поймала, но даже выругаться не успела, как шандарахнуло воспоминаниями… отца Рэтара?

Ох, не зря боялись его все подряд, но Хэла с ним бы побухала, определённо. А ещё накрыло чувствами Эаргана к сыну, прям свело.

Мало того, что сама Хэла в этом мужике души не чаяла, любила кажется, до смерти, если такое вообще бывает, чтобы ещё и в здравом уме остаться, так теперь и папкины эмоции приехали к ней в голову.