— Тому, кто его тронет эту падаль без моего приказа, вырву руки.

Роар глянул на усмехнувшегося Элгора, на домашних, обернулся на вопли, которые послышались со стороны основных башен внешней крепостной стены. Оттуда слетел на камни и разбился один из воинов. Через прореху в зубцах перегнулся ухмыляющийся Мирган. Упавший был фором командира отряда ферана. Значит и всех остальных Рэтар приказал схватить и скорее всего их ждёт такая же участь, как и Шерга.

Митар ринулся в дом и застал там стоявшего в недоумении мага, держащего на руках белую ведьму.

— Зеур? — выдохнул Роар, которого словно ледяной водой облили. — Ты что делаешь?

— Заберёте её, достопочтенный? — спросил маг. — Рэтар её приложил яростью и этого она уже не выдержала. До этого стояла сама.

Митар подскочил к нему и взял Милену на руки.

— Что случилось? — выдавил он из себя, теряясь в страхе за девушку.

— Хмм, — скривился Зеур, — меня первый маг внезапно заслал аж в Клест. Как вернулся, сразу к вам, а тут вот ваша светлость решила найти в себе силёнки и поработать уже, как и положено белой ведьме.

— Что? — нахмурился Роар, кажется потерявший способность нормально понимать слова.

— Чёрную она лечила, — усмехнулся Зеур, поясняя свои слова. — Теперь ей надо отдохнуть. Скорее всего с непривычки будет несколько мирт спать, как неживая, но это не страшно.

Митар нахмурился ещё сильнее, пытаясь осознать происходящее.

— Мне тоже надо отдохнуть. Так что раз никто уже не помирает, а те кто умирал уже умер, — он кивнул по направлению в сторону двора, — пойду я. Вернусь через пару дней. Но, если что ещё натворите, зовите, конечно, раньше.

С этими словами маг похлопал Роара по плечу и удалился наверх, чтобы пройти через портал домой.

Митар уставился на Милену в своих руках. Маленькая, бледная, едва дышала…

Она лечила Хэлу?

Напряжение этих дней отпустило и уже независимо от желания Роара из его глаз почему-то потекли слёзы.

Придя в себя, Хэла подумала, что ей приснился кошмар.

Но всё болело — спина и руки разрывало невыносимой пульсацией, которую кажется невозможно унять. Она зажмурилась и застонала.

— Хэла, Хэла, — всплыл откуда-то извне шепчущий, едва слышный голос Милены.

Чёрная ведьма снова открыла глаза и увидела перед собой полное усталости и заботы личико белой ведьмы. Сейчас Милена была похожа на ребёнка, совсем девочку, да на деле она ею и была, — напуганной, потерянной, в глазах эти её слёзы, но кажется у неё не было сил на плач.

— Эгей, привет, крошка, — прошептала Хэла.

— Я… я… боже… я думала ты никогда в себя не придёшь, что я всё испорчу только, что… Хэла… — и девушка кажется хотела обнять ведьму, но удержалась, с сожалением смотря на её спину.

— Ты меня полечила? — удивилась чёрная ведьма, хотя знала ответ.

— Я, — она утёрла слёзы и виновато глянула снова на спину женщины, — не совсем, не совсем, просто раны затянулись, кровь больше не идёт. Но…

— Ого, то есть, чтобы ты заработала, надо было мне плетей ввалить? — ухмыльнулась чёрная ведьма. — Так ты бы сказала сразу и мы бы давно это организовали, детка!

И Милена всё же разрыдалась, через силу, глухо, уткнулась в плечо женщины.

— Хэла, перестань! — с надломом попросила она.

— Ну-ну, — улыбнулась чёрная ведьма, хотелось обнять девочку, потому что такая она была разбитая, хуже кажется самой Хэлы, но шевелиться было безумно тяжко.

— Ого, — в дверях возник Зеур. — Ничего себе у вас тут…

Он прошёл к ним и чёрная ведьма наконец осознала, что она находится где-то в незнакомой комнате, но по ощущениям она была всё ещё в Зарне.

Глянула вокруг в поисках огней людей и поняла, что они где-то на рабочей стороне замка. Видела огни Эки и её детей, видела огонь Миты. Гораны стояли где-то, как ведьма определила, в стороне выхода. Там же были огни двора, внутренний огонь великого эла.

— Неплохо, белая, — буркнул маг, возвращая сознание Хэлы обратно. — Ты же первый раз лечила?

— Да, — шепнула Милена.

— Тогда вообще замечательно, — одобрил Зеур. — Не так как у Хэлы получилось, но очень достойно. Начинает пробуждаться сила. Постарайся держать себя в руках в это время.

— Сказал тоже, малохольный, — фыркнула чёрная ведьма, пока он аккуратно осматривал её руки. — Она ещё тир не разберётся, как у неё это получилось. Кажется мне теперь век битой ходить.

— Хэла, ну, пожалуйста, — всхлипнула белая ведьма едва слышно.

Маг лишь ухмыльнулся, потом цыкнул недовольно:

— Вот за такое бы руки поотрывать… словно пол-ладони тебе отрезать хотели. Достаточно всего одного надреза, а они, — Зеур был зол. Видимо в нём говорила некая магическая солидарность. — Им бы так полоснуть, где надо. Бестолковые людишки.

Потом он ещё немного поругался про себя, когда осматривал вторую руку.

— Так, Хэла, я сейчас уберу боль. Но шрамы убрать смогу только через пару дней, хорошо? Сейчас у меня нет сил, меня выдернули из такой задницы, ты даже представить не можешь, — маг фыркнул. — Я в себя приду и вернусь. И руками пока ничего не делай, а то с такими ранами можно своей силой навредить себе.

Она зажмурилась в знак понимания и Зеур ушёл в себя, колдуя, а боль стала отступать. По телу растеклось приятное тепло, такое почти невесомое, обволакивающее.

Хэла хотела сказать слова благодарности, но не успела, потому что взметнулись тени, яростно, с визгом, невыносимым воплем, даже визгом.

Милена сжалась, даже маг дрогнул и обернулся.

— Ух, всесила, — выдавил он, прижатый тенями, — ярость, смерть…

— Рэтар убил Шерга, — проговорила чёрная ведьма, глядя в пустоту.

Хэла не знала, как видят маги, понятия не имела, но она видела.

Тени позвали её раньше, чем Милена и маг среагировали. Раньше того, как начали нещадно выть, поэтому сейчас чёрная ведьма прекрасно видела, что происходит.

Тени взметнул Рэтар. Столько злобного ураганного гнева, что хватило бы на сотню человек. Не зря все боялись этого его состояния — его и вправду было не унять. Хэла видела огонь Шерга. Под напором ферана ничтожно маленький, мелочный, почти потерявший хоть какую-то значимость. Рэтар его просто пожрал.

Это было так страшно и так завораживало. Можно представить себе стену огня, а на фоне маленький слабый тлеющий уголёк, который даже не стал единым с этой стихией, а просто исчез под её натиском.

Хэла отметила для себя, что внутри её пело торжество. Она бы посмотрела на это действо в реальности, хотя жестокой не была, сцены убийств и пыток никогда не радовали её, вызывали ужас и выворачивали, но сейчас она была другой. В ней была чернота её нынешнего ведьмовского естества и ничего кажется с этим не поделать. Но смотреть было и не обязательно, чтобы понять, что Рэтар просто сломал Шерга, в прямом смысле — зверь внутри него вырвался наружу и сейчас терзал и грыз беззащитного и такого слабого на поверку, несчастного, ничтожного человечка.

И, видя этот праздник жестокости, Хэла понимала, почему Рэтар не боялся теней. Они обожали его, они всегда были с ним, он сдерживал себя — они спали, но когда он отпускал контроль… у них начиналось пиршество.

Огромные, тяжёлые, ужасающие, восхитительно прекрасные в своей жути. Они могли задушить такую, как она, даже на таком расстоянии, просто поглотив и наверное Хэла не справилась бы, наверное они и её с собой забрали бы. Хотя…

Сейчас тени метнулись к ним, заполнили комнату, физически бесплотные, но такие реальные и ведьма знала, что видят их и Зеур, и Милена. Девушка побледнела, маг приготовился защищаться, втянул воздух. А Хэла улыбнулась.

Тени окутали её, словно кошки, когда льнут и труться о ноги, руки, о лицо. Тыкнулись в неё, боги, словно она была ими любима. Даже в воплощении чистейшего зла, которое сейчас породил Рэтар, он показывал, насколько она важна, любима. Тени были полны нежности! Это зачаровывало и тащило душу прочь.