До Белебея проезд стоил недорого, и Петрик предложил купить билеты, раз в кармане есть деньги. Около кассы стояла небольшая очередь. Они присоединились к ней. Но кассир строго спросил:

— Пропуск?

— Какой пропуск?

— От коменданта города.

Петрик убрал деньги в карман и подмигнул Володе:

— Зайцами поедем!

Братья проникли в вагон третьего класса и устроились под скамейкой. Пассажиры, занимавшие ее, попали на счастье хорошие. Пожилая женщина нарочно раскладывала веером юбку, чтобы прикрыть «зайцев», когда в вагоне появлялся контроль.

Но поезд до Белебея не дошел. Он остановился на станции Аксаково. Отсюда в Белебей шла ветка. Петрик узнал, что местный поезд уже ушел, а ждать целые сутки следующего ему не хотелось. Он предложил идти до города пешком, а чтобы облегчить путешествие, придумал способ избавиться от котомок. Все равно придется возвращаться назад через Аксаково. Не проще ли закопать их в землю?

Выйдя из рощи на дорогу, мальчики высмотрели кустарник и, зайдя в него, выкопали ямку, где и спрятали свою поклажу.

Хорошо было шагать июньским солнечным утром по степи. Высокий ковыль волновался по обе стороны железнодорожной линии. Невидимые кузнечики стрекотали в траве. В синем безоблачном небе парил ястреб, высматривая добычу. Телеграфные столбы беспрерывно гудели однообразную заунывную песню. Бойкие воробьи сели на провода послушать, но заметили ястреба и разлетелись врассыпную. А ястреб камнем упал с высокого неба, но — нет, не за воробьями, а за какой-то другой пичужкой, что притаилась в густой траве.

— Поймал! — закричал Петрик. — Поймал!

Улетел пернатый хищник со своей добычей, черной точкой пропал в синем небе. Снова воробьи зачирикали. По дороге две телеги проехали — и снова никого.

Часа три потратили ребята на дорогу и благополучно добрались до Белебея. Здесь им предстояло разыскать Антона Ивановича Лободу. Петрик сообразил, что задача эта не из легких. Если бы они пришли сюда до белогвардейского переворота, то найти в маленьком уездном городке учителя было делом несложным. Первый встречный показал бы им здание белебеевского совдепа. Но сейчас учитель, работавший в совете, если не сидел в тюрьме, то, конечно, бежал из города. А если он и в городе, то, вероятно, скрывается от белых. Справки о нем надо наводить осторожно.

После утомительного путешествия по шпалам мальчики сильно проголодались. Петрик хорошо помнил, что в кармане лежали сто рублей, и чувствовал себя миллионером. Он предложил зайти позавтракать. Наблюдательный мальчик уже успел подметить яркую вывеску, на белом фоне которой сияли манящие слова:

ПЕРОЖНАЯ

«Зайди-те попробовать»

Всегда горячие пирожки

И. С. Клюквин

Мальчики отворили стеклянную дверь. За прилавком стоял сам владелец пирожной, а за столиком жевали пирожки два чешских легионера.

— Дайте нам четыре пирожка.

— С чем прикажете-с? — спросил пирожник Клюквин. — С вареньем, луком, грибами, мясом, рисом, яйцами, морковью, сагой?

— Два с мясом, два с вареньем!

Ребята сели в угол за столик. Клюквин подал на тарелке четыре горячих пирожка. Чехи расплатились и направились к выходу.

— Пожалуйста-с, прошу, заходите еще-с! Всегда горячие пирожки! — крикнул вдогонку пирожник. — С вареньем, луком, грибами, мясом, рисом, яйцами. Прошу рекомендовать товарищам...

— У нас товарищей нет! — остановился чех в дверях и нахмурился.

— Виноват, виноват! Простите, господа чехи... обмолвился...

Чехи вышли на улицу, а пирожник подмигнул Петрику и Володе:

— Слово не воробей, вылетит — не поймаешь!

Володя жевал сладкий пирожок и с наслаждением облизывал губы. Хорошо бы еще съесть один с вареньем. Он посмотрел на брата. Петрик задумчиво глядел в окно. По пустынной базарной площади бежали босоногие мальчишки, пускавшие змея. Змей упорно не хотел подняться. Опытный глаз Петрика сразу заметил, что мочальный хвост был слишком тяжел.

— Володька!

— Ну?

— Ты думаешь?

— Думаю.

— О чем?

— Хорошо бы съесть еще по одному.

— Дурень! Ты бы лучше думал, как Лободу найти!

Тонкие ноздри Петрика зашевелились. Он что-то придумал.

— Надо ребят поискать хороших, — сказал Петрик. — Через них мы все узнаем!

Мальчики доели пирожки, расплатились и встали из-за столика.

— Заходите, — приветливо сказал пирожник, убирая пустую тарелку.

Петрик и Володя вышли на улицу. Босой мальчишка в розовой рубашонке без пояса мчался с тонкой бечевкой по площади. Сзади него волочился по земле бумажный змей. Небольшая стайка ребятишек бежала за длинным мочальным хвостом.

— Дурень! — закричал Петрик владельцу змея. — Ты бы еще на хвост кирпич привязал. А ну, дай сюда!

Последние слова были произнесены таким повелительным тоном, что мальчик в розовой рубашонке остановился. Петрик подбежал к змею и поднял его.

— Ну и змей! — презрительно покачал он головой.

Укоротив мочальный хвост, мальчик перевязал передние веревочки и, взяв тонкую бечевку в руки, показал, как нужно по-настоящему запускать змеев. Так завязалось знакомство, важное и безусловно необходимое.

Бумажный змей завлек детвору в березовую рощу. Здесь ребята разделились на две партии и стали играть в красных и белых. Чехи расстреливали в овраге большевиков. Большевики, умирая, пели «Интернационал».

Набегавшись вдоволь, ребята развели костер и закурили трубку мира. Правильнее сказать, это была сигара мира, скрученная из дубовых сухих листьев. Кисловатый дым ее был настолько крепок, что на покрасневших глазах курильщиков выступили слезы.

— А в Белебее много комиссаров постреляли? — неожиданно спросил Петрик, затягиваясь сигарой.

— Наши комиссары не дураки. Они удрали.

— А кто у вас самый главный комиссар был?

— Клюев! — хором ответили ребята, и только один мальчуган запротестовал:

— Вот и врете! Клюев — председатель совета, а военный комиссар — Басанин.

— А который речи кричал — Пирожников! — торопливо заговорил веснушчатый парнишка. — Самый главный большевик. Я его знаю. Студент! Он у наших соседей на квартире стоял. Я с ним в рюхи играл.

Петрик и Володя с нетерпеньем ждали, не назовут ли ребята фамилию Антона Ивановича. Но про Лободу никто не вспомнил.

Тогда Петрик зевнул и равнодушным голосом спросил:

— А комиссар Лобода тоже убежал?

Ребятишки переглянулись. Про такого никто ничего не слышал.

— Его у нас не было!

— А вот и врешь, был! — сказал Володя. — Учитель он!

Петрик от ярости готов был стукнуть брата кулаком.

Но Володино выступление принесло пользу. Оно сразу направило разговор в правильное русло.

— Санька! — сказал сероглазый мальчик в розовой рубашке. — Твой батька учитель. Ты всех их знаешь. Есть у нас такой учитель? А ну, скажи!

— Это он про большевика говорит, который из Самары приезжал. На масленой. Только он не учитель. Он в тюрьме сидел.

— А где он сейчас?

— Не знаю, — равнодушно ответил Санька. — Он в уезде работает. В деревне.

— А приютских ребят из Питера к вам не присылали в Белебей? — Петрик отбросил потухшую сигару мира.

— Нет!

По Володиному лицу прошла тень отчаяния. Но Петрик был невозмутим. Он уже рассказывал, как можно сделать из клистирной трубки самостреляющую рогатку.

Когда ребята из березовой рощи направились по домам, вышло так, что Петрик и Володя оказались попутчиками с Санькой.

— А вы у кого стоите? — спросил Санька. — Не у Мироновых?

— У Мироновых, — ответил Петрик и взял учительского сына за пуговицу. — Слушай, Санька, ты товарищ нам или трепло?

— Товарищ.

Тогда Петрик рассказал мальчугану о поисках пропавшего Бори. Санька слушал, широко раскрыв глаза и рот.

— Сейчас он в том приюте, где учитель Лобода, — объяснил Петрик. — А где Лобода, ты узнай у своего батьки. Иди, мы тебя здесь подождем.