Annotation
В романе Николая Анова рассказывается о приключениях двух мальчишек, Петрика и Володи, которые весной 1918 года отправились из Петрограда в Поволжье на поиски потерявшегося братишки Бори.
Николай Анов
УТРО БОЛЬШИХ СОБЫТИЙ
Письмо из Петрограда
Лабиринт наробраза
Куда уехал Боря
Эшелон обуховских коммунаров
Большие Пальцы
Утро больших событий
Сумасшедший вагон
В Самаре
Кем же был водопроводчик?
Заговор роялистов[3]
Город Белебей
Заложники
Ошибка
Тетя в брюках
Эшелон № 153/462
Веревочка оборвалась
НА КРАЙ СВЕТА
Гражданские дети
Гражданский отец Бедарев
Гришка — адвокат
Встреча с парикмахером
Индусский факир Тунемо-Ниго
«Поезд опоздал»
Герой Бремона
Гришка пришел в гости
Пурга
Военно-полевой суд
Вот она, типография!
Горох Артемия Иваныча
Боря встречает обуховцев
Соболья шуба
След найден
Край света
ГОРНЫЕ ОРЛЫ
Синяк ищет Борю
Что принесла точка
Марал Яшка
Поручик Бобин
Броненосец «Меркурий»
Алтайская жакерия
Деревянная артиллерия
Боевой поход
Самарский роялист убирает точку
Изгнание из рая
Опоздали
СИБИРСКИЙ ШЛИССЕЛЬБУРГ
Встреча с обуховским коммунаром
Страховой агент
Горькая рябина и сладкий виноград
Рыжий рыболов с тремя удочками
Расстрел двадцати восьми
Батенин начинает работу
Петрик в Риддере
Совесть коммуниста
«Хижина дяди Тома»
Петрик встречает Питирима Фасолева
Куда пропал Петрик
Царский сапожник Тиунов
Чайкин попадает в тюрьму
Из-за острова на стрежень
Победа
Разгром
Где Петрик?
Володя попадает на пароход
Пылающее сердце
ДОМОЙ!
Робинзоны
Таинственное исчезновение Чайкина
Калашница Лиза
Экспедиция по спасению писем Ф. М. Достоевского
Акын Гани
Петрик в тюрьме
Очная ставка
За колючей проволокой
Побег
«Рамка смерти»
Конец сибирской вандеи
У последней черты
Домой!
ПОСЛЕСЛОВИЕ
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
Николай Анов
Пропавший брат
Роман
УТРО БОЛЬШИХ СОБЫТИЙ
Письмо из Петрограда
В это памятное утро тетя Горпина проснулась, как обычно, раньше ребят. Стараясь не шуметь, она взяла с полки ведро, подоила корову и погнала ее со двора в стадо.
— Ну-ну, моя хорошая Кралечка... Иди, иди, красавинка! — ласково уговаривала хозяйка упрямившуюся корову, подгоняя ее хворостиной к калитке.
Но Кралечка норовила завернуть в огород.
— Да иди ты, окаянная! — вдруг закричала тетя Горпина, отбрасывая в сторону хворостину и выдергивая из плетня палку. — Куда морду воротишь?
Испуганная крепким ударом корова выскочила на улицу и радостно замычала, увидев своих подруг, бодро шагавших мимо ворот.
Весна в этом году пришла в Киштовку очень рано. Уже распустились почки на деревьях, а по канавам и вдоль заборов густо зеленела молодая крапива. Апрельское солнце светило необыкновенно ярко, обещая теплый погожий день. На деревьях радостно щебетали пичужки, но тетя Горпина шла за коровой, не замечая ни птичьего гомона, ни зеленой дымки, окутывавшей деревья, ни яркого солнца, щедро заливавшего поселок. Тяжелые думы, навеянные полученным вчера письмом, тревожили ее всю ночь и сейчас не давали покоя. В Петрограде неожиданно умер родной брат. Он работал литейщиком на заводе и аккуратно присылал каждый месяц деньги на содержание своего сына Володи, жившего второй год в доме тети Горпины.
Беда редко приходит в одиночку. В том же письме невестка сообщила и вторую горькую новость: младший сынишка брата Боря после смерти отца ушел из дому и пропал без вести.
«Мачеха — всегда мачеха», — неприязненно подумала тетя Горпина.
Она никогда не видела второй жены брата, но по Володиным рассказам представляла ее женщиной черствого сердца.
Как теперь поступить с Володей? Мачеха не пришлет для него ни одной копейки. Тетя Горпина в этом была уверена. Взять племянника к себе на постоянное житье?
Она тяжело вздохнула. Был бы жив муж, и сомневаться не стала. А одинокой вдове и единственного сына прокормить сейчас мудрено. Хотя и революция и советская власть почти полгода существует, а жизнь становится с каждым днем все труднее и труднее. Слава богу — корова доится хорошо, кормиться можно. Проезжающие пассажиры платят на станции не торгуясь. Но деньги-то, деньги-то какие стали! Ничего на них не купишь...
Тете Горпине было жаль и умершего в Петрограде брата, и осиротевшего племянника Володю, и его младшего братишку Борю, пропавшего без вести.
«Беспризорником станет!» — с ужасом подумала она, вспомнив синеглазого красивого малыша с тонким, нежным, как у ангела, лицом.
Прогнала тетя Горпина корову в стадо и в том же подавленном настроении, переживая горестную утрату, вернулась к своей хате.
В доме стояла тишина, только слышно было, как тикали ходики на стене. Петрик и Володя, мальчики-одногодки, крепко спали на печке, накрывшись лоскутным одеялом.
Тетя Горпина принялась за хозяйство. Она возилась возле печки, гремела самоварной трубой, мыла посуду, разливала молоко в бутылки. Ребята даже не шелохнулись. Сладок утренний сон!
— Петрик! Володя! Вставать пора!
Тетя Горпина вышла в сени, вернулась через несколько минут и уже сердито крикнула:
— Будете вы подниматься! Лодыри!
Хитрые мальчуганы притаились, сделали вид, что ничего не слышат.
Черный жирный кот поднялся на печке, изогнув дугой спину. Блеснули его ярко-зеленые круглые глава. Он спрыгнул на пол и замяукал, ласкаясь возле ног.
— Петрик! Смотри, дождешься. Ремнем разбужу!
На угрозы матери сын не отзывался. Тетя Горпина начала не на шутку сердиться. Она крадучись поднялась на табуретку с ремнем в руке и дернула одеяло.
На печке никого не было.
Тетя Горпина даже рот раскрыла от удивления: куда же пострелы делись?
Медленно слезла с табуретки и заглянула под свою кровать. На улицу ребята выйти не могли. Дверь тетя Горпина закрывала за собой на висячий замок. Не иначе, как спрятались в подполье. Она торопливо приподняла крышку.
— Не хулиганьте, ребята! Сейчас же вылезайте!
Молчание. Но тетя Горпина хорошо знала, что мальчики там. Она вспомнила: сегодня первое апреля, обманный день, никому не верь! Как раз в прошлом году Петрик до полусмерти напугал мать первоапрельской шуткой. Он нарядился чертом и обнял ее в темных сенях. Ох, и выпорола же она тогда озорника, но, должно быть, все-таки маловато, если он снова начал дурить.
— Петрик! Выдеру, как Сидорову козу! Вылезай!
Тихо и темно в подполье. Тетя Горпина спустилась по крутым ступенькам, держа наготове ремень. Чиркнула спичку, осветила все углы. Пусто.
Что за притча? Куда делись ребята из закрытой хаты? Наваждение какое-то!
Она поднялась из подполья и вновь принялась обшаривать комнату и сени. В трубу вылезть мальчишки не могли.
Нарастающая тревога охватила ее сердце.
— Господи, помилуй... Да что же это такое? Да куда же они могли деться?
