Я проснулся в холодном поту на полу, руками обвивая подушку. Страшные видения снова начали мучать меня с новой силой. Видимо, из-за стресса. Мои руки дрожали, когда я пытался найти перстень. Куда же он мог деться? Судорожно пытался нащупать свой оберег на кровати, но мои попытки не увенчались успехом. Я встал с пола, но не успел пройти и два метра, как стукнулся коленкой о тумбочку. «Черт»…, – подумал я. Созданный мною шум услышала тетушка и вошла в мою комнату с горящей свечой в руках.
– Анри, мальчик мой, что случилось? – испуг на ее лице заставил меня прийти в себя.
– Все…хорошо. Я просто искал свой перстень.
– Ты что, потерял его? – она говорила спокойно, но по ее интонации было понятно, что она огорчена.
– Я…нет. Прости.
Она прижала мою голову к своей груди и нежно погладила своей заботливой рукой. От нее все еще пахло пирогом и свежим воском. Мне хотелось, чтобы этот момент продлился как можно дольше, ведь ее объятия – настоящее исцеление для меня. Она с осторожностью отвела руки и посадила меня на кровать, укрыв одеялом. Сама же тетушка Агата взяла в руки подсвечник и наклонилась, тщательно всматриваясь в пол. Я чувствовал себя неловко, ведь ее подарок и правда много для меня значил.
– Что я вижу! – радостно воскликнула она, оборачиваясь в мою сторону.
– Мой перстень? – я подскочил с места.
– Конечно он, малыш.
– Простите, что расстроил вас. Я больше никогда его не потеряю.
– Брось… Я не расстроилась, потому что знала, что он найдет тебя. Это же твой оберег. Его задача – охранять тебя. Помни об этом. А сейчас тебе пора спать. Ты же не забыл, что завтра в школу?
Забудешь такое… Она направилась к выходу.
– Подождите…
– Что, еще что-то потерял? – с улыбкой произнесла тетушка.
– Знаете, я так скучаю…
Мне не пришлось продолжать. Она все поняла и так. Тетушка посмотрела на меня и уже с более грустной улыбкой заключила в объятия. Я знал, что эти объятия не смогут заменить мамины, но это и вправду помогало расслабиться. Она присела, чтобы наши глаза были на одном уровне.
– Я тоже по ним скучаю. Но не переживай, у них все хорошо. Они в мире, где царит спокойствие и умиротворение. Твои родители были очень хорошими людьми.
– А вы знаете…кто…их убил? – с опаской спросил я.
– Нет, малыш, я не знаю. Не думай об этом, прошу. И еще… обращайся ко мне на «ты», мы же с тобой друзья, верно?
Я молча кивнул.
– И можешь называть меня просто Агата. Мне так будет комфортнее. А сейчас и вправду уже поздно, ложись в кроватку и пусть перстень оберегает твой сон. Все будет в порядке, обещаю.
Она прижала меня к себе и отпустила. Я хотел бы продолжить разговор расспросами, но понимал, что будет лучше лечь спать. Завтра предстоит тяжелый день, да и вряд ли Агата что-то рассказала бы. Мне предстоит разгадать много загадок, но это будет долгий и тяжелый путь.
По дороге в школу мы сонно смотрели себе под ноги, прячась от ослепительного солнца. Не проронив и слова. Вчерашняя ночь и поиски пропажи дали о себе знать. Довольно непривычно на плечах тащить рюкзак, да еще и со стопкой тетрадей и книг. Так выглядят знания, которые мне предстоит непосильным трудом вбить себе в голову. Не такой уж и легкий этот гранит науки. Агата проводила нас до самого порога школы и велела в красках запомнить этот день, потому что дома она с нетерпением будет ждать новый рассказ из жизни уже состоявшихся школьников. Да уж, надеюсь, будет хоть что-нибудь хорошее, что можно было бы запомнить для вечернего пересказа. И тут, как будто прочитав мои мысли, из-за угла школы выбежал Тео. Я не сдержал улыбки.
– Это же ваш приятель? Ну, тот который… охотник за камнями, в общем.
– Да, это наш друг Тео, – неожиданно сказал Тим, и мы с ним переглянулись.
– Я рада, что у вас уже есть друзья в школе. Идите поздоровайтесь с ним, но прошу вас, не опоздайте на свой первый урок, – заботливо произнесла Агата, ласково потрепав наши волосы.
– И когда это вы успели стать друзьями? Тео – мой друг, – сказал я брату, как только мы отошли от Агаты.
– Он… поддержал меня. Тогда, в первую нашу встречу. И не один раз. Я считаю, что он мой друг, – на одной интонации сказал Тим, не поднимая на меня глаз.
Ну уж нет. Только я нашел себе друга, как мне уже приходится его с кем-то делить. Я этого так не оставлю. Меня прервал голос.
– То есть все детство вы спорили, чей он друг больше? Вы же близнецы, – задумчиво посмотрел на меня Кронос, напоминая мне, что весь мой рассказ – это просто яркие моменты из прошлого и что сейчас стоит на кону наша жизнь.
– Намекаешь на то, что у нас все должно быть общим? Слишком шаблонно.
Он явно не ожидал услышать это в свой адрес, но судя по его ухмылке, его устроил мой ответ. После неловкой паузы я продолжил.
– Не спеши, к этому я еще вернусь, но уже более подробно. Или мне не стоит вдаваться в такие мелкие подробности? Что-то я слишком увлекся.
– Нет-нет, напротив, я уточняю именно эти моменты, потому что они очень важны. Пожалуйста, продолжай.
– Но…
Кронос резким движением встал позади меня, и его тяжелая рука коснулась моего плеча.
– Продолжай, – он сказал это настолько уверенно и убедительно, что у меня не оставалось сомнений. И я продолжил.
Мы и правда часто спорили, чей Тео друг больше – мой или брата. Сейчас, спустя стольких лет, это кажется глупым. Но я понимаю, чем были вызваны эти поступки. Мы даже придумали этому явлению название – синдром одинаковой одежды. Это когда вы мало того, что похожи как две капли воды и живете вместе, так еще и стереотипное мышление общества загоняет вас в рамки, заставляя быть одинаковыми абсолютно во всем: одежда, игрушки, интересы и т.д. Будь их воля, мы должны еще одну девушку поделить между собой и жить дружной шведской семьей. Со стороны послышался смешок. Нет, ну а что? С самого детства ты не ощущаешь себя личностью – ты просто чье-то отражение. И если поначалу на тебя это никак не влияет, то в более сознательном возрасте это уже начинает на тебя давить. Именно поэтому мы с Тимом потратили довольно-таки много времени на некую вражду. Мы пытались в первую очередь доказать себе, что каждый из нас лучше по отдельности. Именно поэтому мне не нравились паззлы, а Тиму – прогулки. Поэтому же мы заказали у Агаты разного цвета рубашки в школу, я белую, а он – черную. Каждый из нас начинал искать свой собственный стиль, который отличал бы нас друг от друга. И поэтому нам так жизненно необходимо было иметь своего личного друга, не деля его с кем-то другим. Но в силу нашей жизни, как в пещере, кроме Тео у нас не было больше знакомых. Потому он и стал яблоком раздора буквально спустя пару минут после нашего разговора с Тимом. Мы прижали его к стене прямо возле крыльца школы, чтобы он незамедлительно дал ответ, с кем он хочет дружить больше. Этот вопрос моментально застал его врасплох, но он не терял своего самообладания и безукоризненной улыбки краешком губ. Проходящие мимо мальчишки уже подумали, что намечается драка, и спешили помочь Тео. Видимо, он своего рода авторитет в своем классе.
– Себастьян, Адам, идите, куда шли. Все в порядке. Мы просто болтаем. Я их знаю.
Парни с презрением посмотрели на нас, но все же отступили и прошли мимо, аккуратно оборачиваясь в нашу сторону.
– Так, что вы там… Я должен выбрать, с кем мне из вас дружить. Вы серьезно?! – Тео не сдерживал своего удивления и усмешки.
– Да. Я или он, – я головой указал вначале на себя, затем на своего брата.
– К чему этот разговор? Не буду я никого выбирать. Вы что, не с той ноги сегодня встали?
Мы посмотрели на время и, к нашему разочарованию, поняли, что если этот разговор затянется еще хотя бы на минуту, то мы опоздаем. А опаздывать на первый в жизни урок точно не входило в наши планы. К тому же, как оказалось, первый урок был у мадам Торенто – учитель математики. Видимо, ссылаясь на первый урок в году, она решила не выплескивать всю мощь своего свирепого и надменного характера. Ведь тогда мне даже искренне понравился этот урок. Особенно мне запомнился мелодичный, убаюкивающий голос с итальянскими нотками. Таков был ее акцент. И что стало для меня и вправду неожиданным открытием – мне захотелось тщательнее разобраться в математике. Хотя до этого у меня никогда не было тяги к точным наукам, и высчитывать часами уравнения дома было для меня настоящим испытанием судьбы. Под сладкое звучание арифметических заклинаний я принялся рассматривать класс. Здесь было довольно просторно, несмотря на то, что за партами я насчитал около двадцати человек. Голос мадам Торенто из плавной мелодии переходил в громкий надрывистый кашель, и поэтому пару раз я сбился со счету. Тут-то я и заметил пристальные взгляды с последней парты на первом ряду. В них я разглядел знакомые лица. Это же… Себастьян и Адам? Кажется, так. Я-то думал, что они – одноклассники Тео, раз так яро решили за него вступиться. Вдруг я уловил себя на мысли, что они и вправду хотели защищать Тео от нас. Значит, мы не так плохо выглядим со стороны. Раз уж нас в первый день принимают за злодеев. Надеюсь, они уже выяснили, что мы не враги Тео, потому что их взгляды начинают меня не на шутку пугать. Не скажу, что все остальное пугало меньше – все это было для меня впервые. Первый раз в первый класс, как говорится. Но для меня это имело гораздо больший смысл. Первый раз я находился в обществе, и это давалось куда сложнее, чем какие-то задачи по математике. Да и были мы не в первом классе, а сразу в третьем. И тяжкий груз ответственности перед тетушкой не давал нам расслабиться. Ведь даже если мы хоть на минуту опаздывали на урок, слышали недовольства в свой адрес гораздо чаще, чем кто-либо из одноклассников. Даже самые избалованные двоечники и разбойники получали меньше, чем мы.
