– Погоди с докладами, мы сами. Павел Евгеньевич, давайте, вы женщину опросите, а я с молодым человеком переговорю.

Вихров понял задумку Громова, он хотел послушать разные и независимые друг от друга взгляды на ситуацию и убитую девушку. Женщина – ее мать, по совместительству-режиссер балетной постановки. Андрей переживал о том, чтобы Павел задал правильные вопросы, чтобы потом не пришлось проводить допрос еще раз. Конечно, он привык все делать сам, но и игнорировать присутствие еще одного следователя, занимающегося делом, было нельзя.

– Добрый вечер, представлюсь, майор Громов Андрей Юрьевич. Не подумайте, что мы Вас подозреваем, наоборот, необходима Ваша помощь.

– Лёня, Леонид Малютин, Олегович. Я, ну в смысле мы, работаем, работали вместе. А вы меня заберете? На допрос? Мне тогда переодеться…

– Леонид, не волнуйтесь. Никуда Вас забирать мы не будем. Просто постарайтесь ответить на ряд моих вопросов. Это обычная процедура.

– Я готов. Готов. То, что Катя моя невеста, не значит, что я убил. Понимаете?

– Не понимаю пока. Убитая – Екатерина? Ваша невеста?

– Да нет же. Убитая – это Инга. Игна Ванышева. Она моя новая партнерша, вместо Кати. Инга ненавидела Катю, потому что ее мать, ну, режиссер, всегда заставляла их конкурировать. Инга играла вторым составом, ее очень это злило. Две недели назад Ванышева старшая, ну Людмила Викторовна, ее Ваш коллега допрашивает, при всех назвала Ингу бездарностью, сказав, что Катя заберет все ее роли. Она стравливала девочек, понимаете? Пыталась так дочку мотивировать. Но Инга не так восприняла, взбесилась и столкнула во время следующей репетиции Катю со сцены. У Кати перелом бедра, сломаны рёбра, позвоночник поврежден. Она инвалид, вы понимаете? Никогда не вернется на сцену. Повезет, если ходить сможет. Так вот, после этого случая, Ванышева отмазала дочь, сказала, несчастный случай. И теперь вот Ингу убили. Я люблю Катю, но я не убивал, понимаете?

– Я ни в чем не обвиняю, тем более, как я понял, Вы в момент убийства находились в ДК. Скажите пожалуйста, кто знал подробности несчастного случая с Екатериной?

– У них это индивидуальная репетиция была, то есть, знают Катя и Ванышевы, ну и я, я в зале сидел. Я не мог ничего сказать, понимаете, работы нет, мне семью поднимать, невесту, а Людмила Викторовна сказала, проговорюсь кому-нибудь, никогда на сцену не выйду.

– Я не виню, все понимаю, сочувствую Вашей невесте. Ответьте еще раз, вы уверены, что никому не рассказывали об этом?

– Только Вам, Катя тоже не говорила, потому что, если скажет, лечение не оплатят, понимаете?

– Понимаю. А Инга или ее мать, по-Вашему, могли кому-то сказать о случившемся?

– Да Вы что, если бы этому дали огласку, они б обе без театра остались. Это же репутация! Хотя, возможно, Инга что-то говорила, но искаженно, свою правду, понимаете. Она любила выставлять в интернет их разборки.

– В интернет? Ладно. По-Вашему, у Инги были враги, которые могли желать ей смерти?

– Ингу не любили, в первую очередь, из-за того, что она дочь Людмилы Викторовны, но чтоб враги, то таких не могу назвать. Она, конечно, склочная была, завидовала многим, скорее, все были врагами для нее, а не она для кого-то. Вне театра я о ее жизни мало знаю, но каждый шаг контролировала Людмила Викторовна.

– Еще вопрос, Леонид. Где Вы были вчера между девятью вечера и часом ночи?

– Вчера был спектакль, не здесь, в театре, тут мы только репетируем. Два акта по полтора часа, начало в семь вечера, до десяти на сцене, потом разбор полетов, как обычно, в любое время дня и ночи. Ванышева любит напомнить, какие мы все бездарности. Около двенадцати я вышел из театра, в час приехал домой.

– А сегодня, где были с полудня до момента, когда подошли ко мне.

– Я был у Кати в больнице, с часу до трех, после поехал сюда, у меня был прогон у другого режиссера, потом Людмила Викторовна забрала меня прямо с репетиции, когда подошел Ваш товарищ.

– Последний вопрос. Знаете ли Вы Ольгу Лапенко или Виталия Сухова?

– Сухова? Я слышал о нем сегодня в новостях, кажется, его убили у здания суда. А Ольгу, кажется, не знаю.

– Больше к Вам вопросов у меня нет. Не пугайтесь, если вызову в отдел, так бывает, для уточнения показаний. А еще, мне очень жаль Вашу невесту, держитесь.

– Спасибо, товарищ следователь, если будет нужно, я подъеду, только пожалуйста, не говорите Ванышевой, что я рассказал о Катиных травмах.

– Даю слово офицера. Напишите мне свой номер телефона, адрес прописки и фактического проживания, паспортные данные. Ознакомьтесь и распишитесь, если нет несоответствий.

Параллельно Вихров опрашивал Людмилу Викторовну Ванышеву.

– Добрый вечер, я Павел Евгеньевич Вихров, следователь. Скажите, кем вам приходится убитая?

– Это моя дочь. Инга Николаевна Ванышева. Родилась пятого сентября 1999 года.

– Скажите, пожалуйста, Инга танцевала балет?

– Она с детства на сцене, я воспитывала настоящую артистку. Она могла стать примой!

– У нее были завистники? Недоброжелатели?

– Весь театр, моей девочке завидовали все! Эти люди способны на все. Найдите убийцу, слышите!

– Людмила Викторовна, успокойтесь. Скажите, мог ли кто-то мстить вашей дочери, или даже Вам.

– Да кто угодно. Малютин со своей Катериной. Понимаете, Катя и Инга конкурировали. Я сама способствовала этому, Ингу злила конкуренция и она лучше работала. Она хотела быть лучшей, поэтому я дала ей самую сильную соперницу, разумеется, из тех, что можно было найти здесь. Однако пару недель назад, на репетиции Катюша травмировалась, теперь она не выйдет на сцену. Инга заняла ее место. Малютин-жених Катерины, они могут винить мою Ингу, желать ей смерти. Его уже задержали?

– Скажите, Инга рассказывала о своей жизни кому-либо?

– Моя девочка артистка, разумеется, она вела блог в интернете, всегда была на виду. Там, конечно, ей писали гадости. Завистники, такая наша доля.

– Я немного не понял, почему Малютин мог винить Ингу в травме своей невесты? Что именно произошло?

Тут возникла странная пауза, Ванышева заметно занервничала.

– Ну откуда же мне знать, я просто предположила, могу я предположить или нет?! Катя рухнула со сцены, не рассчитала прыжок, или Вы хотите обвинить в этом Ингу?

– Вы не беспокойтесь. Расскажите, не поступало ли угроз с религиозным подтекстом? Не винил ли кто-то Вашу дочь в зависти, в том, что случилось с Катериной?

– Многие писали ей в блоге о зависти, мол, что Инга завидует Катерине. Это все смешно. Одни дилетанты! А насчет религии, мы с дочерью не верующие, так что, если были подобные угрозы, мы бы заметили и вместе посмеялись.

– Понял, а вот загвоздка в чем. Ваша дочь и Екатерина Долина стоят везде на одной партии, но танцевала в основном Долина, почему?

– Это балет, талант иногда проигрывает упорству. Она была лучше готова. В чем вопрос?

– Странно, что Долина становится инвалидом каким-то нелепым образом, Ваша дочь становится номером один в постановках, а через две недели ее загадочно убивают, обвиняя в зависти. Не объясните мне это стечение обстоятельств и что именно произошло с Долиной?

– Послушай ты, мою дочь убила какая-то тварь. Твоя работа – искать убийцу, или тебе легче все на мертвую скинуть? Ищи убийцу моей дочери, а не о Долиной думай! Это тут не причем. Хотя этого Малютина можешь проверить, мало ли, что он нафантазировал себе.

– Спасибо за Ваши ценные советы. – с плохо скрываемой неприязнью произнес Павел. – Мы будем искать, примите мои соболезнования. Оставьте свой номер телефона и адрес, вы можете нам понадобиться.

– Ищите и найдите мне эту тварь. Всего хорошего!

Окончив следственные действия, Громов и Вихров вернулись в отдел, в дороге они обменялись полученными сведениями и выстроили картину: как убили Ингу Ванышеву и за что. Вопрос состоял лишь в том, как о данной ситуации стало известно убийце?