— Карточки, сэр Пемброуз. Я так понимаю, это имена и адреса прочих растений, которые прикидываются людьми.

Охотник кивнул.

— За годы, что Карниворум Гротум прячется в Габене, эти твари значительно расплодились. Их около сотни, живущих в разных уголках города, — и это только те, кого мне удалось найти.

— Еще сотня тварей… — испуганно прошептал Джаспер.

— Их не стоит опасаться, — заверил сэр Пемброуз. — По крайней мере, пока что. Я не знаю, что с ними сделали те, что живут на Флоретт, но все они пребывают в некоем подобии лунатизма, ведут себя очень пассивно, не питаются и, судя по моим наблюдениям, никого не похищают. Очень предусмотрительно со стороны миссис Браун: если бы еще сотня растений начала отлавливать горожан в Тремпл-Толл, это не удалось бы скрыть.

Доктор Доу нахмурился:

— Позвольте мне подытожить. Вы так и не узнали, где именно находится Карниворум Гротум.

— Где-то в доме. Я пока так и не нашел саму Праматерь — вы ведь понимаете, что я должен вести себя очень осторожно. Излишнее любопытство мгновенно раскрыло бы меня.

— Я знаю, где монстр! — воскликнул Джаспер, и пара джентльменов за соседними столиками снова опустили газеты, наделив его осуждающими взглядами. Уже тише Джаспер продолжил: он рассказал сэру Пемброузу о тайном ходе, который начинается в оранжерее, и о том, что обнаружил в квартире Карниворри.

Слушая его, охотник даже подался вперед. Он выглядел взволнованным и все бормотал себе под нос: «Ну конечно…», «Ну разумеется…»

Доктор раздраженно поморщился, отметив, что сэр Пемброуз явно начал придумывать какой-то план и, судя по всему, этот план исключал как их с Джаспером участие, так и спасение Полли Трикк. Но было также и еще кое-что — то, что волновало доктора куда сильнее всего прочего.

— Вы забыли упомянуть, какое ко всему этому отношение имеет мистер Блохх.

От услышанного Джаспер выпучил глаза и надул щеки, напоминая лягушку, которую наполнили газом.

Сэр Пемброуз прищурился.

— Как вы узнали про Блохха? Я ведь ничего не рассказывал о нем.

— Кое-что в ваших словах выдает причастность этого господина, — сказал доктор. — Его почерк угадывается между строк. Итак?

— Все дело в «Увядателе Пемброуза», — нехотя ответил охотник. — Я безуспешно пытался получить патент на него, чтобы создать… м-м-м… механизм для распространения, но вы и так, полагаю, знаете, как работает в Габене «Патент-бюро»: бюрократия, нескончаемые проверки и тому подобное. И когда я уже утратил надежду, около месяца назад ко мне пришел человек, представившийся мистером Блоххом. Он сказал, что его очень заинтересовало мое средство (в «Патент-бюро» у него есть свой человек — так он о нем узнал), и предложил купить у меня рецепт. Он совершенно не огорчился, когда я отказал. Мистер Блохх подготовился к встрече: он загодя выяснил все обо мне и сделал верные выводы по поводу того, как и для чего я применяю «Увядатель Пемброуза». «Вы охотитесь на плотоядные растения, — сказал он. — Вы выслеживаете их по одному, прикладываете неимоверные усилия, чтобы отыскать и уничтожить их. Я знаю, что случилось с вашим дедом и прекрасно понимаю ваши опасения касательно этих существ. Я встречал поразительные образцы, которые живут и убивают под самым носом у слепых горожан. Уверен, вы хотели бы разобраться с этими существами разом, представься вам такая возможность». Разумеется, я ответил согласием и высказал свое сомнение о самой возможности осуществления подобного. На что Блохх сказал, что знает, как воплотить это в жизнь. И когда я поинтересовался, как именно, он протянул мне контракт. Мистер Блохх — деловой джентльмен, и его конторский подход сперва даже сбил меня с толку. Все это выглядело очень подозрительно: внезапно появляется человек, который все обо мне знает и предлагает то, что я не мог представить себе даже в самых смелых мечтах. Отравить всех тварей в городе! Подумать только! Я поинтересовался о том, что он сам с этого получит, и мистер Блохх указал на условия, указанные в контракте. Со своей стороны, я обязывался распылить «Увядатель» строго в определенный момент. Это был ключевой пункт, подчеркнутый многократно. И все же мне он ничего не прояснил. Предложение Блохха казалось невероятно заманчивым, а он все твердил, что я ничего не потеряю и только выиграю, если заключу с ним договор. И я согласился, но только с условием, что он расскажет мне, что задумал. Очевидно, мистер Блохх был весьма заинтересован в моем согласии, поскольку спорить не стал, сказав, что расскажет все, как только я поставлю свою подпись. Признаюсь вам, я был заинтригован и все подписал. Он сдержал слово: рассказал, что хочет провести эксперимент. Его не интересовало отравление растений, а заботил лишь принцип действия средства: во-первых, что оно безвредно для людей, а во-вторых — и это самое главное — то, что оно распространяется в виде тяжелого тумана. Насколько я понял, он для чего-то пытался сымитировать туманный шквал. Да, я вижу вы уже поняли, к чему я веду. То, что вы знаете как «Второй туманный шквал», который начался всего через неделю после первого, на самом деле представлял собой большое отравление растений.

Доктор и Джаспер молчали. Даже Натаниэль Доу был поражен тем, что рассказал сэр Пемброуз, а что уж говорить о его впечатлительном племяннике. И все же время сейчас играло против них…

— Боюсь, мы не можем ждать, пока яд убьет Карниворум Гротум и всех его последователей, — наконец сказал доктор.

— Разумеется, — поморщился охотник. — Особенно после того, что вы разрушили все мои планы своим безрассудным вмешательством.

Доктор не обратил внимания на колкость и спросил:

— Скажите, сэр Пемброуз, у вас ведь остались какие-то запасы вашего «Увядателя»?

— Конечно. Но что вы задумали?

Доктор пожал плечами.

— Мы задумали прекратить похищения и убийства.

— И спасти Полли! — добавил Джаспер, разозленный тем, что дядюшка забыл самое главное.

— И спасти мисс Полли, — кивнул доктор.

— Могу я услышать ваш план? — спросил сэр Пемброуз.

— Думаю, нам понадобится еще немного кофе, — сказал доктор Доу, а Джаспер в нетерпении потер руки. Он знал, что все заговорщики, строящие планы, так делают — потирают руки. Оставалось надеяться, что их план удастся.

В городе Габен ночь вступила в свои права нагло и самодовольно, словно алчный родственник, вырвавший из рук душеприказчика завещание в ту же секунду, как престарелого дедушку начало бить в предсмертных судорогах.

И когда успело стемнеть? Вроде бы, только что был пятичасовой чай с подгорелыми пирожными, а вот уже в небо над городом кто-то будто налил чернил, и один за другим загорелись фонари.

Когда к дому № 7 в переулке Трокар подъехал коричневый клетчатый «Трудс», и из него вышел огромный констебль, миссис Роббни из дома № 6 нисколько не удивилась: в последнее время полицейские к доктору зачастили.

Прежде приходил мистер Дилби, вежливый и благовоспитанный констебль: он неизменно желал ей доброго дня, справлялся о самочувствии и — более того! — терпеливо выслушивал ее размышления о погоде и ценах на нафталин. Что касается усатого громилы, который выбрался из экипажа и протопал к двери дома напротив, то его миссис Роббни никогда прежде не видела. Он не был похож на того, кто будет желать доброго дня, скорее, на того, кто запросто может этот день испортить.

От глядящей в окно гостиной старушки не укрылось также и то, что из «Труддса» вслед за констеблем выбралась еще парочка незнакомых джентльменов — они шмыгнули в узкий проход между докторским домом и домом миссис Перкс и скрылись на мусорной аллее.

— Что-то затевается… — пробормотала миссис Роббни, наблюдая за тем, как констебль стучит в дверной молоток.

Никто не ответил, и полицейский огляделся по сторонам с очень подозрительным видом, а затем — миссис Роббни ахнула! — у него в руках появился небольшой ломик.