На улице было мерзко и промозгло, как в башмаках у бродяги. За то время, что Полли была в архиве, туман сгустился и поднялся уже до вторых этажей домов. Неподалеку сонно ворчала площадь Неми-Дрё.

В переулке, возле входа в здание архива, стоял старенький клетчатый «Трудс».

Полли посетила мысль: «А не тот ли это экипаж, который я видела возле дома № 12 на улице Флоретт?» Впрочем, девушка себя быстро успокоила: «Сколько тут таких ржавых развалюх ездит по Саквояжному району…»

Застегнув пальто и поежившись от сырости, Полли пошагала в сторону площади, надеясь найти там кэб.

— Эй, милочка, прикурить не найдется? — окликнул ее прислонившийся к фонарному столбу мужчина в твидовой кепке и куртке, какие носят рабочие из Гари.

Полли не ответила и ускорила шаг.

Когда она поравнялась с экипажем, его дверца внезапно открылась, и на тротуар выскочил мужчина в черном пальто с высоко поднятым воротником и в низко надвинутом на глаза котелке.

Полли попятилась, узнав этого человека. Он?! Что он здесь делает?!

— Не подходите! — крикнула девушка.

Стоявший у фонарного столба тип подкрался к Полли со спины и крепко зажал ей рот платком. Резкий химический запах проник в ноздри. Несколько мгновений Полли еще дергалась, а потом глаза ее закрылись, тело обмякло.

Тип в котелке улыбнулся.

Вдвоем похитители засунули девушку в мешок, а мешок затащили в «Трудс».

Дверца захлопнулась, зарычала топка, и из выхлопных труб с хлопками вырвалось несколько бурых комков дыма. Экипаж тронулся в путь.

Джаспер подкрался к лестнице и прислушался.

Тошнотворная ворона, также известная, как «дядюшка Натаниэль», была внизу и в задумчивости бродила по гостиной. Судя по всему, она слишком глубоко погрузилась в какие-то свои важные мысли, чтобы заметить его исчезновение.

Мальчик на цыпочках двинулся в конец коридора. Обернувшись и удостоверившись, что поблизости никого нет, он повернул ключ и вошел в крошечную комнатушку, которая располагалась напротив его спальни.

На памяти Джаспера, эта комната всегда пустовала и обычно в нее никто не заходил. Даже миссис Трикк. Поэтому там было очень пыльно, а под потолком висела паутина. Старая мебель, стоявшая под чехлами, и перекрытый чугунной заслонкой камин нагоняли тоску одним своим видом.

Джаспер подошел к окну и, немного повозившись с щеколдой, отворил невероятно скрипучую створку.

В комнату тут же пополз туман.

Выглянув наружу, мальчик проверил, на месте ли тот самый, чуть выдвинутый из стены, кирпич, после чего забрался на подоконник и вылез из окна. Нащупав ногой кирпич, он сполз ниже и спрыгнул на угольный ящик. Железная крышка предательски громыхнула.

Джаспер замер.

Тошнотворная ворона явно услышала шум и сейчас, вероятно, стояла у окна гостиной, пытаясь разглядеть, кто же там грохочет.

— Мяу-мяу! — выдал Джаспер, после чего, решив, что этого недостаточно, добавил немного истеричности: — Мррряяуу!

Уловка сработала.

— Миссис Трикк! — раздался дядюшкин голос: — На заднем дворе снова бесчинствуют коты! Прогоните их!

На что ему ответили из кухни:

— Вот сами и прогоняйте! У меня пудинг подходит, я не могу отвлекаться!

Дядюшка с удовольствием погрузился в свои классические занудные рассуждения — на этот раз о том, что еда, мол, никуда «подходить» не может, сокрушаясь при этом о лингвистическом несовершенстве кулинарной терминологии.

Джаспер хмыкнул и ринулся прочь.

В мусорной аллее, проходившей вдоль задних дверей домов, никого не было, лишь возле ржавого парового котла миссис Перкс поскрипывало механическое пугало, поставленное там, чтобы отпугивать ворон. Учитывая, что вороны облепили его черным копошащимся плащом, справлялось оно, мягко говоря, посредственно.

Выбравшись из мусорной аллеи, Джаспер пошагал по узкой и пахнущей старыми носками Семафорной улице, вдоль зеленоватой кирпичной стены фабрики «Трумм и Гарвей».

Несмотря на удачно проведенный побег, Джаспер злился. Тошнотворная ворона считает, что ничего предпринимать не нужно, а вместо этого стоит все как следует взвесить, обдумать, разработать план, а еще лучше — просто сделать вид, что ничего не произошло и что никакой Полли Трикк и вовсе никогда не существовало.

Джаспер ни на миг не сомневался в отношении Натаниэля Доу к их гостье. Вспомнить только, какой тот ходил злой неделю назад, бубня себе под нос: «Вот бы просто взять и проснуться! И понять, что это был сон и никакая Полли Уиннифред Трикк никогда сюда не приезжала…»

Казалось бы, что же такого ужасного натворила Полли? Ответ ошеломлял: она съела какую-то шоколадку, на которую у дядюшки были планы! Это все было очень странно, учитывая, что прежде дядюшка ни жадностью, ни сладкоежничеством не отличался…

Между тем Полли так и не вернулась. Ее пропажу доктор Доу и его племянник заметили не сразу.

Вечер уже давно закончил смену и отправился на покой, передав дела хмурой габенской ночи. Они сидели в гостиной, и дядюшка рассказывал Джасперу о своем походе в сад ГНОПМ. Племянник слушал его, распахнув рот, и пережитый дядюшкой ужас, к неудовольствию последнего, вызвал у Джаспера вовсе не сочувствие, а восторг.

— Я пропустил все самое интересное! — с сожалением воскликнул он. — А ты дрался с монстрячной мухоловкой!

— Дрался, да, — проворчал доктор. — Ты меня внимательно слушал? Я едва не стал ее ужином…

О, Джаспер слушал очень внимательно, но считал, что занудный дядюшка просто не способен по достоинству оценить приключение, в которое попал.

— А этот профессор? — спросил мальчик. — Он был очень жутким? Ты сказал, что он смеялся, когда пытался скормить тебя своей мухоловке. У него был настоящий злодейский смех?

Дядюшка вздохнул.

Джаспер был неисправим. В отличие от нормальных, в понимании доктора, детей, его племяннику казалось, что без злодеев (слово это, кстати, доктор Доу считал устаревшим и исключительно глупым) жизнь была бы скучной и унылой. Он читал о них, коллекционировал открытки с изображениями так называемых Злодеев так называемого Золотого Века и старательно выискивал в каждом городском злыдне из газет «ту самую злодейскую жилку».

— Так что там со смехом? — спросил Джаспер. — Хотя можешь не говорить — уверен, он смеялся очень по-злодейски. А как иначе? Подумать только, в городе объявился безумный ученый! Настоящий! Я счастлив. Ты счастлив?

— Безмерно, — хмуро сказал доктор.

Часы пробили полночь, и в гостиную с подносом коврижек вошла миссис Трикк.

— Миссис Трикк! — широко улыбаясь, возвестил мальчик. — Убирайте коврижки! Нужен торт! У нас праздник: дядюшка счастлив!

Экономка наделила доктора взглядом, преисполненным сомнения:

— Это правда? — спросила она.

— Разумеется, нет, — последовал ответ.

— Это хорошо. А то я уж было испугалась…

Она поставила на стол поднос и включила варитель.

— Ну вот, — проворчала экономка, заглянув в один из резервуаров с приправами для чая. — Сахар закончился. Полли снова его съела, хотя я просила ее этого не делать.

Джаспер застыл. Всю веселость как рукой сняло.

— Кстати, а где Полли?

Дядюшка завертел головой, пристально оглядывая темные углы гостиной, словно предполагал, что племянница экономки прячется в одном из них.

— Она сказала, что собирается посетить какое-то ночное представление в «Эксклюзионе» на Набережных, — раздраженно сказала миссис Трикк.

Джаспер нахмурился.

— Правда?

— Полли уверила меня, что если пьеса будет скучной, она вернется раньше.

— Все пьесы — скучные, — заметил доктор Доу.

Экономка лишь пожала плечами и отправилась спать, ворча, что, мол, во времена ее молодости воспитанные мисс не посещали различные сомнительные спектакли, которые дают после заката.

Доктор и Джаспер взялись за чай с коврижками. Мальчик пошутил, что Полли будет грызть локти, когда узнает, какие вкусные они были. Дядюшка уточнил, что правильно говорить: «кусать локти», а не «грызть».