И все же услышанное сбило меня с толку: растения, которые захватывают тела людей… О таком даже я никогда не слышал.
Несмотря на это, вывод напрашивался хоть и неутешительный, но в целом закономерный. Сбылось именно то, чего я так боялся: Грант приволок монстра в Габен, и тот устроил себе здесь один большой нескончаемый ужин.
Таким образом началась моя очередная охота. Но я больше был не в диких джунглях и постоянно напоминал себе, что здесь мне стоит действовать намного осторожнее. Город — не в пример опаснее, намного коварнее…
Первым делом я пробрался в одну из заброшенных квартир на самой улице Флоретт (ее окна выходят на канал, пустырь и нужный мне дом), стал наблюдать, подмечать, следить. Я видел людей, которых под различными предлогами заманивали в дом № 12, становился свидетелем того, как они исчезали. Предвосхищая ваше негодование, доктор, я все же попытаюсь убедить вас в том, что я не мог вмешиваться — если бы эти твари раскрыли меня, все было бы кончено. Напомню, что в Габене никто не знал о происходящем, никому попросту не было дела…
Итак, я собирал сведения и готовился…
Постепенно мне удалось выяснить, как некоторые из жильцов заманивают ничего не подозревающих жертв в ловушку. Все было продумано и просчитано: похищения проводились в разных частях города разными людьми, жертвы выбирались таким образом, чтобы, в случае чего, ничто не могло бы связать их друг с другом. Некоторые из жильцов, я назвал их «ловцами», выбирались в город и, образно говоря, расставляли сети, выбирая для своих целей людей одиноких, опустившихся на самое дно — тех, чьего исчезновения не заметят.
Старик Горли заводил дружбу с различными бродягами у канала и Керосинной заводи, после чего предлагал им зайти к нему «на бутылочку Угольной Пьяни». Отставной капитан Блейкли караулил собственных бывших подчиненных и сослуживцев, среди которых пользовался безграничным доверием. Учительница музыки миссис Паттни находила на улице детей бедняков и под предлогом обучения игры на скриппенхарме заманивала их в дом. Констебль Шнаппер арестовывал мелких проходимцев и приволакивал их в дом на пустыре вместо того, чтобы доставить их в Дом-с-синей-крышей. А что уж говорить об этой мышке на колесиках Браун, которая прикидывалась тихоней, а сама завлекала наивных девушек в смертельную ловушку. О, судя по всему, вы и не догадывались, с кем связались, так? Китти Браун участвует во всем этом. А вы как думали? Нет, мальчик, я не лгу. Какой смысл мне вас сейчас обманывать? Несчастная и хрупкая Китти — это просто маска. Такая же маска, как и ее человеческая кожа, мастерски слепленная, чтобы обманывать доверчивых дурочек и проникать к ним в душу. Я вижу, она и к вам в душу забралась.
Я знаю, что она втерлась в доверие к вашей мисс Трикк. Жалобное личико, грустные глаза и неловкая улыбка — разумеется, племянница вашей экономки купилась — я нисколько не удивлен. Но вы! Вы, доктор! Честно говоря, я не думал, что вы поверите этой хитрой бестии, учитывая то, что я о вас слышал.
Ну да ладно. На чем я остановился? Ах да, на тех, кто ловил так называемых «мух».
Среди этих ловцов была и некая вдова Баркли. Именно ее я выбрал, чтобы привести свой план в исполнение…
Вы знаете, адвокаты в Габене — очень мстительные личности. И когда я пришел в контору «Гришем и Томм», когда я рассказал им о том, кто виноват в исчезновении одного из них вместе с женой и новорожденным ребенком, мне была оказана помощь во всем, что мне требовалось.
Гениальные и весьма злокозненные крючкотворы эти господа, знаете ли, и лично я предпочел бы никогда не оказываться у них на пути. Мой поверенный, мистер Шолли, составил документ, каким-то немыслимым мне образом добыл подписи, все составил и заверил. Из «Гришем и Томм» я вышел, имея при себе кое-что позначительнее всей бравады Дома-с-синей-крышей и посерьезнее острых ножей бандитов из подворотен. У меня появилась бумага с большой и малой печатями из Гильдии адвокатов.
Следующий мой шаг должен был дать ход этому документу. И я сделал то, что, уверен, вызовет у вас отвращение и, возможно, лишь усилит презрение ко мне. Я совершил убийство.
Тише! Не нужно этих вскриков, мальчик. Я ведь предупреждал, что мои поступки могут показаться… гм… неоднозначными. Да, доктор Доу, я прекрасно знаю значение слова «неоднозначность». Позвольте мне продолжить, прошу вас.
Так вот. Я выбрал свою жертву еще тогда, когда разузнал всю подноготную о каждом жильце. Я знал, что это должен быть кто-то не особенно важный. Тот, чья гибель не вызовет… ажиотажа. Вдова Баркли подходила идеально — она плохо справлялась с добычей «мух» и не особо участвовала во внутридомной жизни — настолько, что даже все тамошние сплетни обходили ее стороной.
Выбрав вдову, я изучил ее привычки и распорядок дня, а затем определился с местом и способом. С местом было сложнее — она не захаживала дальше Пыльной площади, а мне нужны были свидетели — гибель вдовы должна была казаться несчастным случаем, иначе весь план пошел бы прахом. Я очень рисковал, расправляясь с ней на глазах у Шнаппера, но иного выхода не было.
Итак, я арендовал аэрокэб в «Эллингах Догхорта» в Сонн, дождался, когда Погодная служба объявит запрет на вылеты из-за ветреной погоды, и вылетел к Пыльной площади.
Скажу вам, управлять аэрокэбом и так непросто, но в сильный ветер задача усложнялась многократно. И честно говоря, сидя за штурвалом этой махины, я не раз успел усомниться в успехе предприятия.
Впрочем, вы и так догадываетесь, что все прошло как по маслу. На площадь воздушный экипаж из Сонн прибыл почти одновременно с вдовой. А затем настал роковой момент: все случилось, когда она только покинула одну лавку и уже направлялась в другую. Я снизился и направил аэрокэб прямо на вдову. Сигнал «Потеря управления» я включил за какое-то мгновение до столкновения, чтобы раньше времени не спугнуть свою жертву…
Последовал удар, и кэб приземлился прямо на вдову Баркли…
Ну а дальше все произошло так, как я и рассчитывал. Началась паника. Кричали люди. От своей тумбы к месту столкновения спешил Шнаппер… Я спрыгнул на землю и сыграл взбудораженного и перепуганного происшествием кэбмена. Боялся ли я, что меня арестуют? Само собой, нет — на моей стороне, как вы помните, были настоящие пираньи своего дела из «Гришем и Томм», и при худшем из раскладов они бы за меня вступились. И все же Шнаппер мог все усложнить. Что ж, мои опасения были напрасны: констебля больше волновало, как бы никто из зевак не понял, что я раздавил вовсе не милую старушку. Разумеется, вдова Баркли была одной из этих тварей. А вы полагали, что я готов пойти на убийство человека ради своих целей?
Что ж, Шнаппер всех разогнал под угрозой ареста за столпотворение и велел мне выключить сигнальный колокол и поднимать кэб в воздух, намекнув, что ситуация исчерпана: во всем, мол, виновата погода.
Я убрался с Пыльной площади, а через неделю, вооружившись завещанием вдовы, в дом № 12 на улице Флоретт прибыл некто по имени Драбблоу…
…Сэр Пемброуз прервал рассказ и поджег очередную папиретку. Отпил кофе и постучал пальцами по столу.
Доктор Доу и Джаспер молча глядели на него, ожидая продолжения, но джентльмен-охотник, казалось, погрузился в размышления.
— Как вам удалось избежать печальной судьбы «мух»? — спросил доктор.
Сэр Пемброуз усмехнулся.
— Я несъедобный, в этом все дело. — Оценив хмурые взгляды собеседников, он пояснил: — Табак «Гордость Гротода» — мерзость несусветная, но его дым с примесью средства моего собственного изобретения не позволял им даже думать о том, чтобы на меня облизываться.
— Вы именно так их и травили! — догадался Джаспер. — Дымом!
Сэр Пемброуз кивнул.
— Я использовал «Увядатель Пемброуза», яд для растений, который изобрел, живя в Зинабе.
Доктор Доу покачал головой.
— Вы так и не рассказали, что за карточки с именами хранятся в вашем чемодане.
— Ха! Я был прав: вы влезли ко мне!
