Пока что для Артура это были неподъемные траты, и ближе всего к подключению трубы он был, когда накопил пятьдесят семь фунтов шестьдесят пять пенсов — тогда, помнится, Бикни, убегая по крышам от разгневанных хозяев того, что он там пытался безуспешно украсть, провалился на какой-то чердак и сломал себе обе ноги. Целых два месяца к Артуру не являлись никакие злобные здоровяки, держащие за шкирку болтающегося, как мешок с тряпьем, Бикни. Что ж, кости имеют свойство срастаться, а за Бикни водится привычка танцевать степ на граблях.
— Уверен, все скоро наладится! — невозмутимо улыбнулся Артур Клокворк. — Кажется, я понял, что мне делать…
— И что же?
— Мне нужно где-то найти денег на стартовый капитал, так? — спросил продавец шестеренок. Кухарка и ее племянник согласно кивнули. — И идея у меня хорошая, верно? — Мадам По и Джордж и сейчас ответили утвердительно. — А учитывая, что дело, скорее всего, выгорит, то и риск минимален! Я просто пойду в «Ригсберг-банк» и возьму у них ссуду!
— Нет!!! — в одних голос возопили мадам По и Джордж.
— Почему? — удивленно спросил Артур.
— Банк Ригсбергов — это злосчастное место, — уперев руки в широкие бока, важно заявила кухарка.
— Да, мышеловка, — подтвердил ее племянник.
— Они отлавливают отчаявшихся, — продолжила мадам По. — Горемык, утративших надежду. И обвивают своими щупальцами… Есть мнение, что банк Ригсбергов изобрели в, — она понизила голос до шепота, — в Ворбурге. Говорят, у них там под землей стоят жуткие машины, выжимающие из людей все соки. А по коридорам черного здания на площади Неми-Дрё блуждают голодные твари, питающиеся отчаянием и безысходностью…
— Ну, это просто страшилки, — покачал головой Джордж. — Машин-давилок бояться не стоит. Стоит бояться угодить в трясину бюрократии и паутину займов. У них все продумано — почти никто не отделывается от Ригсбергов, а те редкие счастливчики, которым это все же удалось, до конца жизни жалеют, что вообще с ними связались.
— Но я ведь открою свое дело! — огорченно ответил мистер Клокворк. — Оно станет успешным, и я все возмещу! Что может пойти не так?
— С этого вопроса все беды и начинаются, — авторитетно заявила кухарка. — Но говорят, что должники банка вовсе не отсиживаются в уютненьких камерах долговой тюрьмы Браммл, говорят, что их судьба куда менее приятная.
— И какая же у них судьба?
— Этого никто не знает, — зловещим шепотом проговорила мадам По и, спохватившись, вернулась к своим казанкам — суп выкипал, она совсем заболталась.
— Никогда и ни за что не берите у них ссуду, — заключил Джордж и вернулся на свой стульчик у дверей кухни — он и не заметил, как в волнении вскочил с него на ноги.
— Но ведь есть же и те, кому повезло, — из последних сил продолжал спорить Артур Клокворк. — Мистер Фоуви с улицы Сквозняков, например.
— Мистера Фоуви давно никто не видел, — мрачно сказал Джордж. Я живу поблизости, раньше он каждое утро проезжал мимо моих окон на своем скрипучем велосипеде, но теперь никто не знает, куда он делся. Миссис Кори, его соседка, сказала, что он перебрался к сестре, в Уиллабет. Быть может, и так, но съезжал он глубокой ночью, его сопровождали три хмурых неразговорчивых джентльмена, а внизу ожидал серый «Трудс». История с мистером Фоуви весьма неоднозначная, и, признаюсь, меня всего бросает в дрожь, когда я о нем задумываюсь.
— Ладно-ладно, не буду я брать никакую ссуду, — печально сказал мистер Клокворк и, почувствовав, что его начинает поглощать опасная тоска, попытался сменить тему: — А какие новости в Окнах? Что сегодня здесь было?
Мадам По пропыхтела из облака пара:
— Ой, да много чего! Миссис Торн вернула миссис Гейл клок ее волос, вырванный в памятной драке, и они помирились. Приходил дворник мистер Тоббс. Он сказал, что ему удалось увидеть краешком глаза внука, пока его дочь Мэри не задернула занавески. Что еще было? Ах да, Рыжий нашелся! Представляете, Артур?!
— И где он был? — поразился продавец шестеренок. Любимый кот мадам По потерялся три дня назад, из-за чего она сильно горевала, опасаясь, что кто-то (вероятно, мистер Криперт: уже были случаи) его изловил и съел.
— Он был здесь! Все это время! Негодник весь извазюкался в угольном сарае и ходил сплошь черный — ничего удивительного, что я его не узнала. Что еще было? Ну, конечно! Малышка Милли подняла целую бурю слез и топанья ножками. Кто-то разбил ее новую фарфоровую куклу — залез к ним, швырнул куклу об пол и скрылся. Малышке никто не поверил, потому что дверь была заперта, а окна у них заколочены. Ее мама считает, что она сама разбила куклу и боится признаться. И в самом деле: ведь не через крошечную же кошачью дверку, в которую не пролезет даже сама Милли, кто-то к ним проник. Но Милли утверждает, что это не она и что она слышала чей-то злобный смех. Бедняжка так разнервничалась, что господину доктору пришлось дать ей успокоительные капли и… Ой! — мадам По вдруг встрепенулась и поглядела на племянника.
— Да-да, — Джордж кивнул. — Мы совсем забыли из-за этих разговоров о банке! Артур, доктор Доу из переулка Трокар приходил именно к вам. Он сказал, что подождет вас возле вашего дома. Наверное, он и до сих пор там! А ведь уже прошел целый час!
Мистер Клокворк перепугался не на шутку:
— Доктор Доу?! — воскликнул он. — Именно ко мне?! Только не это! Что-то стряслось! Стряслось с Бикни!
И он ринулся в сторону дома. Джордж воскликнул ему вслед:
— Сообщите нам все, как узнаете! Непременно сообщите!
Но Артур не слышал — он несся по лужам, ловко проскальзывая между висящими на веревках полосатыми простынями и перепрыгивая через гнилые дощатые крышки над люками колодцев.
Вскоре мистер Клокворк уже был у своего дома — небольшого горбатого строения, прислонившегося к двухэтажному сараю-птичнику. В темноте у дверей он различил две фигуры: высокую неподвижную и низкую непоседливую. От одного взгляда на них сердце продавца шестеренок дрогнуло…
Доктор Доу. Таинственный и мрачный джентльмен, о котором мало что на самом деле известно. Его приход предвосхищают слухи и сплетни шепотом, он никогда не улыбается, мысли выражает лаконично, словно заведенный автоматон, всегда появляется в угольно-черном костюме, при нем его неизменный черный саквояж. Он выглядит, как самый строгий из школьных учителей, который поймал вас на шалости и терпеливо ожидает (или, вернее, выжидает), пока вы сами признаетесь. Где бы доктор ни появлялся, всюду он приносил с собой ощущение недосказанности и накручиваемой виток за витком, словно проволока на барабан, тревоги.
Говорят, этот доктор способен излечить все — никто, по крайней мере, не жаловался. И то верно: жертвы неудачных операций, должно быть, и двух слов связать не могут — по причине окоченения языка в ротовой полости.
На деле он действительно способен излечить многое, но только не больную фантазию жителей Саквояжного района. Слухи о нем ходят один чуднее другого: «И как это он так быстро добирается к пациентам? Как будто у него есть специально предназначенная для транспортировки людей труба пневмопочты!», «Почему он живет в Тремпл-Толл, ведь всем очевидно, что это отвратное место ему не подходит, равно как железная стружка в качестве приправы к супу! Как будто он скрывается от кого-то!», «Правда ли то, что доктор частенько пользует различных жутких и зловещих личностей, вроде Бэккера «Души-душителя» Брина или шута Талли Брекенбока?», «Что именно находится в его саквояже? Уж не живые ли щупальца из Ворбурга? Ведь как иначе объяснить то, что доктор Доу словно бы оплел весь восток Саквояжного района, появляясь то тут, то там, предоставляя свои медицинские услуги?!».
Большинство сплетен не имели под собой никакой обоснованной подоплеки и произрастали исключительно из невежества местных жителей, с детства боящихся докторов, ведь доктора, мало того, что носили с собой множество жутких острых штуковин и кошмарных ядов, так еще и являлись вестниками сугубо плохих вестей. Ни один доктор не заявится к вам, не позвонит в дверь, чтобы сообщить с улыбкой: «Вы совершенно здоровы! Поздравляю вас!».
