— Но зачем?
— Ну, — Джо сделал неопределенный жест рукой, — чего только не придумает девушка в одиночестве, когда не может уснуть и размышляет о жизни… Вы бы могли подумать, например, что такое письмо, в котором говорится об измене жены и самоубийстве ее мужа, могло бы лишить наследства эту женщину и его мог бы получить кто-нибудь еще… Ну, словом, причина могла бы найтись.
Агнесс покраснела.
— Если вы думаете, что это я… я…
— Нет, нет, так я не думаю, — ответил Алекс. — Я так не думаю прежде всего потому, что абсолютно не представляю себе, как вы, мисс Уайт, могли написать именно такое письмо. Конечно, оно не относится к шедеврам британского эпистолярного жанра, но в любом случае, чтобы напечатать такое письмо на машинке одним пальцем, да еще когда за спиной находится стынущий труп (потому что сэр Гордон, будь он жив, не позволил бы вам печатать)… Нет, для такого дела нужен кто-то более знакомый с техникой литературного труда…
— Но я никогда в жизни не печатала на машинке, — сказала растерянно Агнесс. — Вы говорите так, будто я не могу написать письмо, а я вообще не умею печатать! Я даже не знаю, как это делается…
— И об этом мы подумали… Письмо написано без единой ошибки и без помарок. Правда, мы не проверяли, не учились ли вы на курсах машинописи, но сам анализ содержания и ситуация, в которой вы должны были его печатать, исключают ваше авторство. А если так, то мы должны считать ваш рассказ правдивым.
— Вы хотите сказать, — спросила спокойно Сильвия, — что мой покойный муж совершил самоубийство, чтобы не мешать тому, что вы назвали любовью двух человек?
— Нет. Я этого не говорил. Я хочу сказать, что мы можем считать авторство сэра Гордона в связи с письмом номер два установленным.
И Джо прочел собравшимся письмо. Закончив, отдал его Паркеру.
— Так вот, — продолжал он, — не будь второго письма, дело можно было бы считать законченным. Обычное самоубийство. Правда, нам пришлось бы выяснить, почему сэр Гордон не подписал письмо и не написал его от руки, хотя ручка лежала рядом. Мы должны были бы также выяснить, почему он стер свои отпечатки с ручек двери и окна, а также с кофеварки. Ведь если он сварил себе отравленный кофе, он должен был оставить отпечатки пальцев. Ну, и еще шкафчик и флакончик с ядом… На них тоже нет следов… На первый взгляд все совершенно необъяснимо… И к тому же еще головка, пришпиленная на витрине между двух бабочек… Я имею в виду головку, вырезанную из фотографии, стоявшей на столе…
Сидящие молча слушали его с широко раскрытыми глазами.
— Но в конце концов вопрос с фотографией оказался не столь важным. Его я касаться не буду. Мне бы хотелось проанализировать все, что касается писем, потому что они с самого начала были в центре нашего внимания.
Итак, с точки зрения логики, существовали следующие возможности.
Предположение «А»:
Первое. Сэр Гордон написал оба письма и совершил самоубийство. Второе. Сэр Гордон написал первое письмо, совершил самоубийство, а письмо номер два ему подброшено. Третье. Сэр Гордон написал письмо номер два, совершил самоубийство, а письмо номер один ему подброшено. (Я хочу сказать, что либо убийца, либо кто-то еще по неизвестным причинам, видя труп, подбросил ему прощальное письмо). Четвертое. Сэр Гордон совершил самоубийство, не писал ни одного письма, а оба они подброшены после его смерти.
Предположение «Б»:
Первое. Сэр Гордон был убит, а потом ему на стол подброшены оба письма. Второе. Сэр Гордон был убит, но перед этим написал оба письма. Третье. Сэр Гордон был убит. Перед этим он написал письмо номер один, а номер два ему подбросил убийца. Четвертое. Сэр Гордон был убит, но перед этим написал письмо номер два, а номер один ему подбросил убийца.
Прошу прощения за слишком долгое вступление, но мне кажется, эти пункты исчерпывают все возможности и комбинации того, что могло случиться. А это для нас очень важно. Теперь нужно исключать ненужное и искать решение, в котором все бы сходилось…
Поговорим сначала о возможности самоубийства. Возьмем факты.
Сэр Гордон вечером с энтузиазмом ловит бабочек. На шесть утра назначает совещание с братом и секретарем относительно своей книжки. Как свидетельствует мистер Цирил Бедфорд, после написания прощального письма, он поднимается к нему в лабораторию и говорит о снимках. Мало этого, на столе мы нашли машинопись лекции, которую он должен был прочесть в Америке. На рукописи лежала раскрытая авторучка — покойный начал вписывать поправку, но она осталась незаконченной. Кроме этого сэр Гордон перед гибелью держал на ладони чашечку с блюдцем. Он выпил кофе одним глотком и мгновенно умер. Чашка упала на пол, выпущенная из правой руки, а блюдечко, которое он держал в левой, упало на колени, а оттуда соскользнуло на ковер. Мне сразу показалось маловероятным, что самоубийца, который насыпал себе в кофе цианистый калий, пьет яд с блюдечком в другой руке. Так бы поступил, скорее, человек, которому подали чашку с блюдцем. Но это были, скорее, мои фантазии. Важнее было то, что сэр Гордон, возвращаясь из сада, брался, естественно, за ручку двери, но кроме этого он должен был оставить отпечатки пальцев еще дважды: когда он выходил, направляясь в фотолабораторию, и возвращался оттуда. Между тем отпечатков не было вовсе.
Не было их также и на кофеварке, в которой он должен был сварить себе кофе. Не было их ни на шкафчике, ни на флаконе, который он принес из сада и поставил в шкафчик. Не было отпечатков и на ручке окна, которое Агнесс открывала перед полуночью. Все, кто были в комнате позднее, утверждают, что к окну не подходили…
Если добавить к этому, что сэр Гордон был человеком принципов, что был он глубоко религиозным и что, скорее всего, считал самоубийство проявлением величайшей трусости по отношению к жизни, трудно утверждать, учитывая все обстоятельства, что сэр Гордон совершил самоубийство, тем более что непосредственно перед смертью он был полон намерений и планов, и тем не менее… кажется совершенно невероятным, для чего ему нужно было стирать свои отпечатки пальцев с различных предметов, если он хотел, как утверждает в своем лирическом письме, уйти, чтобы не мешать счастью других людей?.. И зачем нужно было второе письмо, тоже неподписанное?
Нет, самоубийство здесь не объясняет ничего. Не объясняет и странных заметок в записной книжке, где под вчерашней датой он пишет: «Конечно, флакон, попросить его, чтобы пересыпал обратно. То же самое с кофе. Быть после этого нежным с ней…» А сегодняшним числом делает заметку: «Сжечь! Помнить о разложенной работе. Попросить его написать несколько слов. Сжечь…»
Эти тексты очень интересны, так как относятся к флакону, кофе и разложенной работе, то есть ко всему тому, с чем мы столкнулись после смерти сэра Гордона. Учитывая тот факт, что под позавчерашним числом не записано ничего интересного, а всего лишь сделана пометка об уик-энде и билетах на самолет, мы можем предположить, что между приездом на уик-энд и вчерашним днем произошло что-то, что вынудило сэра Гордона написать этот текст.
Джо обвел глазами сидящих и выразительно сказал:
— Самоубийство в данном случае абсолютно исключается. Гордон Бедфорд не был сумасшедшим, он не стал бы расставаться с жизнью, написав предварительно бессмысленные письма и стирая с них свои отпечатки. Он не совершил бы самоубийства, начав писать поправку в текст, и не стал бы договариваться с людьми о встрече утром, и не ловил бы бабочек ночью, и не пошел бы к брату смотреть фотоснимки. Человек, расстающийся с жизнью, не ведет себя как шут гороховый. Кроме того, хотя мы и нашли у него в кармане капсулу с ядом, мы не обнаружили пустой капсулы на столе. А поскольку на шкафчике и на флаконе нет его отпечатков пальцев, значит… — Джо развел руками, — значит, не ясно, откуда он взял яд? Ведь не носил же он его постоянно с собой. А в комнате нигде нет следов яда. Нет, мы не можем допустить, что человек, совершенно психически нормальный, у которого не было никаких намерений расставаться с жизнью и поведение которого выходит абсолютно бессмысленным, если он совершил самоубийство… Что этот человек совершил самоубийство… Гордон Бедфорд был убит, и мы все знаем это так же хорошо, как и сам убийца.
