Я уставилась в потолок, когда наконец добралась до кровати. Обычно, я находила темноту умиротворяющей, но в ту ночь она меня раздражала. Мне нужно было, чтобы это был день. У меня было так много дерьма, которое мне нужно было сделать, потому что эта сука украла мою сумочку.

Храп Хита из гостиной отражался от стен. Фельдшеры осмотрели его еще раз, но с ним все было в порядке. Немного потрепанный, его эго определенно пострадало, но он будет жить.

Я был до такой степени уверена, что надеялась, что то же самое нельзя сказать о Сильвии. Моя сумочка, мой телефон; мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что она зашла даже так далеко, что забрала картину. Потребовалось замечание моей любопытной соседки о том, что я уехала на Лексусе, чтобы я поняла, что она украла и машину.

И эта сука знает, что я даже ничего не могу с этим поделать, потому что машина записана на ее имя. Я надеюсь, что она разобьет эту чертову штуковину. Я скрестила пальцы надеясь, что она была недостаточно умна, чтобы понять, что я сдала номера и аннулировала страховку несколько месяцев назад. Она ухитрилась оформить ее на свое имя; это было на ее совести, если она разобьет эту чертову штуковину.

Я повертела телефон в пальцах, стекло экрана было холодным и гладким. К счастью для меня, я только что обновилась до телефона, который она украла, но на этот раз я сохранила свое старое мобильное устройство. Телефон, который у нее был, уже был отменен, и услуга обслуживания была переведена обратно на тот старый, который был у меня. Я была рада, что не потеряла все свои контакты, но меня чертовски беспокоило то, что теперь у нее были все мои контакты. Тристан, если быть точным. Единственный парень, о котором я заботилась и не хотела, чтобы она его мучила.

Я уже поговорила с Полом и девочками. Они понятия не имели, где она находится, но потом узнали, что у нее есть ордер на арест. Нападение и нанесение побоев, покушение на убийство (Хит настоял на этом, чтобы успокоить собственное эго), взлом и проникновение, а также кража со взломом в жилом помещении. Обвинения будут расти, но сначала я должна была узнать, каков был ее план игры.

Куда она делась? Это был один из самых больших вопросов, который беспокоил меня. Охрана в моем офисном здании была поднята по тревоге, так что она не могла туда пойти. Я уже поговорила с Тристаном и объяснила кражу со взломом, не раскрывая слишком много личных данных, но никто не связался с ним до того, как я переключила службу. У нее не было никакого способа найти его, если только она буквально его не преследовала. Я не слишком беспокоилась об этом, потому что она никогда не преследовала меня.

Наша первая ссора из-за преследования пронеслась у меня в голове, когда я лежала там, пытаясь не обращать внимания на бензопилу, спящую на моем диване.

Примечание для себя: не материал для отношений. Ты никогда не смогла бы спать с ним, не положив подушку ему на лицо.

Девочки были еще малышками, когда Сильвия впервые попала под «Закон Бейкера». Она пришла ко мне домой, как всегда, чтобы готовить, убирать и делать все, что, черт возьми, она делала. Я выучила еще со школы, что позволить ей заниматься своими делами — меньший труд, чем пытаться избавиться от нее.

Но в тот конкретный день, по какой-то причине, она пришла на несколько часов раньше обычного и застала меня за тем, что я давала Хелен, подруге из юридической школы, урок рисования.

Я рассказала Хелен о расслабляющих свойствах живописи и о том, как она помогает снять стресс. Мы были близки к промежуточным экзаменам и полностью измотаны учебной программой, поэтому она убедила меня доказать, что я снимаю стресс.

Даже тогда Сильвия всегда была человеком типа «один друг за раз». Всегда. Но поскольку я была больше ориентирована на людей, она всегда давала мне лишь небольшой буфер для общения. Однако Хелен оказалась особой проблемой. Сильвия встречалась с ней и в других случаях, и у нее не было проблем с тем, чтобы дать всем понять, что она совсем не одобряет то, что мы дружим.

— Какого хрена ты здесь делаешь?

Я пыталась успокоить ее.

— Мы рисуем. Я показывала Хелен то, что мы уже знаем о том, как расслабиться с помощью кисти.

— Она не должна быть здесь.

Хелен оскорбилась.

— Прошу прощения. Я стою прямо здесь. Не разговаривайте так при мне.

Девочки, какими бы маленькими они ни были, распознали в своей матери сумасшедшее начало. Они исчезли в свободной спальне, которую я оборудовала для них как игровую комнату.

Сильвия столкнулась с ней нос к носу и ткнула ее в грудь.

— Ты не имеешь права находиться здесь. Это мой дом, и я тебя сюда не приглашала.

Хелен ткнула ее в плечо.

— Ты даже не живешь здесь!

Прежде, чем я успела пошевелиться, Сильвия уложила ее плашмя. Кровь стекала по ее лицу и собиралась на шее, пока Хелен лежала там без сознания.

Ее последующий арест и непредсказуемые действия по отношению к правоохранительным органам дали мне ненужное время быть няней, пока я не смогла убедить Пола взять управление на себя, а также бесчисленные телефонные звонки и голосовые сообщения из тюрьмы и психиатрической лечебницы. В тот момент Хелен исчезла из моей жизни, и я больше никогда ее не видела.

Когда Сильвия вышла, она пришла прямо ко мне домой и сообщила мне, что нам больше никогда не придется говорить об этом инциденте и что договор все еще остается в силе.

Я не специализировалась на психиатрии и была не в силах справиться с ней. Все вернулось к нашей версии нормы, и она была права. Мы больше никогда об этом не говорили.

Я перевернулась, чтобы найти более удобное положение. Я разблокировала свой экран и снова просмотрела свои контакты. Должен был быть кто-то, кого я упустила, к кому она могла бы побежать.

Я дошла до конца списка без каких-либо новых идей. Я еще раз мысленно перечислила все, что мне нужно было сделать, чтобы заменить все свои удостоверения личности и учетные данные, которые были в моей сумочке.

Как я могла быть настолько глупа, чтобы оставить ее одну? Я же ее лучше знаю. Гнев снова вскипел, еще больше укрепляя тот факт, что я вообще не собиралась спать. Мне следовало ударить ее ногой по голове.

Я попыталась вспомнить все, что было в моей сумочке. Я не была одной из тех женщин, которые всю свою жизнь носили в сумке. Для меня было больше удобства хранить все, что мне было нужно, в одном месте.

Мои кредитные карты заморожены. Даже если она получила несколько выплат, пока я меняла свой телефон, она получила не так уж много. Документы, которые я не смогу восстановить до завтра. Что еще?

Мне нужно было заполнить кучу документов, чтобы получить новые ключи. Это еще больше увеличило уровень моего гнева.

Ключи. Я нахмурилась в темноте, перебирая каждый ключ на своем кольце. Ключ от дома, ключ от офиса, ключ от машины. Я внезапно выпрямилась в постели.

Ключ от коттеджа. Одна из тех вещей, которые, я знала, что должна просто бросить в ящик стола, но сентиментальность никогда не позволяла мне снять его с кольца.

Я откинула одеяло и схватила халат, прежде чем выбежать в гостиную.

— Хит, — я толкнула его в плечо. Он вскочил с дивана так быстро, что я задохнулась от удушающего еще до того, как он проснулся. Он тут же отпустил меня.

— Прости. Ты напугала меня.

Я потерла шею.

— Не беспокойся. У тебя был трудный день. Но я знаю, куда она пошла.

Он схватил свой мобильный телефон.

— Где она?

Я опустила его телефон вниз.

— Единственное место, про которое она всегда говорила, было самым особенным местом на земле. Но нам нужно это обсудить. У меня действительно хороший план.

Он положил телефон на стол.

— Ладно. Пристрелить. Где она?

Я опустилась на подушки.

— Она в коттедже моей матери. Я бы поставила на это миллион баксов.