— Может, отдашь девку, и разойдемся? — предлагает один стражник. — Какая тебе разница? Поработает месяц-другой на тётю Мару — и всё пучком: и долга нет, и живы все?

Не знаю, что на меня находит, но после его слов я, перехватив меч, просто швыряю его прямо в этого «служителя закона». Хватаю свой новый меч и сразу включаюсь в то состояние. Не знаю, как получилось только что, и слышу крик второго стражника: «Он убил Кенни!»

Я аж останавливаюсь. Потом смеюсь, моё лицо перекошено. Гамма чувств: непередаваемое омерзение, усталость, отчаяние, месть и, самое главное, желание поржать над этой дебильной фразой из моего мира. Время останавливается и — пошло-поехало: хрясь-хрясь, отбиваю сразу выпады двух противников, ухожу за спину третьему, одновременно достаю нож и кидаю в последнего стражника, который склонился над своим другом. Удар — минус второй. Пока стою за спиной у противника, делаю резкий тычок под колено врагу, быстрый поворот влево — и лезвие как раз касается шеи врага. Лёгкое движение. Всё, горло перерезано. Минус три. Поворот на сто восемьдесят градусов, последние два трупа, одного нужно оставить в живых, чтобы списать нападение на стражу на него. Выбираю жертву — рыженький или тёмненький? Пусть будет рыжий, заодно выучат наше высказывание, ублюдки: «Я чё, рыжий?!»

Они нападают первыми. Тёмный сам подставляется — удар ногой по яйцам. В бою нет правил — кто жив, тот и прав. Лезвие к горлу. Надрез нужно сделать так, чтобы у меня на одежде так и не осталось ничьей крови. Минус четыре. Последний в панике. Схватить его за руку с мечом, выбить меч. Да, он как раз хочет закричать. Извиняй, падла, не судьба. Удар под дых, подхожу к стражнику, достою нож с мечом и возвращаюсь.

— Кто послал вас? Кто главный? Будешь кричать — убью. Знакомые слова? — тихо рычу ему в правое ухо, чтобы быстрее услышал.

— Мадам Мара… кхым-кхе-кхе, — начинает откашливаться парень.

Ну вот и всё. Где эта сука обитает, я слышал на базаре. Что только не услышишь в злачных местах. Нажимаю на одну из болевых точек. Парень начинает беззвучно орать, а вот и язычок. Хватит и совсем немного отрезать, чтобы человек больше не смог говорить. Это такой орган, которому просто нужно оставался целым. Надрезы, укусы — это не так важно, когда язык в целости по сути. Если нет хотя бы миллиметров пятьдесят языка, человек, считай, немой. Нет, он будет мычать, рычать, произносить звуки, но больше ни один человек его речь не поймёт. Если что, такое ощущение, что дебил при бое вытащил язык, и его слегка обкорнали. Любой средневековый следователь подтвердит. У нас сегодня с Роктаром будет поход по бабам, точнее, на бабу! Собираю свои законные трофеи, правильно раскладываю трупы, оглушаю жертву, делаю вид, что стражник на него завалился и — вуаля, идеально.

— Ния, пошли домой. Пидоры наказаны, город может спать спокойно, — говорю и протягиваю руку малышке.

— Кто наказаны? — уточняет остроухая.

— Неважно, давай быстрее, уходим отсюда, — хватаю её на руки и шустро сваливаю за дом.

[1]Великий Маркиз Лирайе. У него есть свои интересы в равной степени в любви и войне, а иногда и в том, и другом одновременно. Он может заставить боевые раны гнить, но у также есть способность исцелять. Он разжигает войны среди человечества, а его стрелы заражены ядовитой чумой, вызывая болезнь в ранах, которые они создают. Таким образом, попадание стрел, «благословлённых» Лирайе, вызывает гангрену и инфекцию и делает раны почти невозможными для исцеления без его помощи.

[2]Демон среднего класса, можно сказать, младший офицер в табеле рангах.

[3]Ишет Зенуним — является одной из чёрных ангелов проституции, демонесса похоти, блуда и прелюбодеяния.

ГЛАВА 8

Степь. Город Орк-Тахар. Гостиница…

Когда мы с Нией появляемся в нашей комнате, нас встречает Роктар.

— О! Привет, Роки! — приветствую орка.

— Смотри, а малышка уже на человека стала походить, а не на оборванку. Хорошо мы постарались? Теперь её точно никто не должен узнать!

— Ты дурак, Миха, или прикидываешься? — интересуется Роктар с таким, знаете, видом, как будто перед ним полный идиот.

— А что не так? Была оборванка, а теперь баронесса. Не должны встречные разумные признать её, — развожу руками.

— Первые встречные — наверное, а вот те, кто нас ищет, сразу всё узнают. Ты тут в игрушки играешь! Убил рядом с нашим «домом» бандитов, потом стражников в переулке возле торговой площади, где вы с Нией закупались. Думаешь, что никто ничего не узнает, ещё и одного в живых оставил. Михаил, ты не ребёнок! Как ты вообще дожил до своих лет? — сердится орк.

Вот тут мне становится действительно плохо, и я понимаю, что заигрался. Тоже мне, силачом себя возомнил! Вот идиот! Я ведь и себя, и Роктара, и девчонку подставил. А ещё подумал, мол, средневековые следаки не разберутся! Какие, на хрен, следаки, в такое время?! Кто последний заходил и кого видели, тот и виновен! Дегенерат недоделанный! Тоже мне, героем себя почувствовал, всех победюк!

— Что делать? — спрашиваю, погрустнев. — Не думал же ты, что я малолетку отдам упырям? Да и по-любому меня там убили бы. Как лишнего свидетеля!

— Собираться и уходить, что ещё делать прикажешь? Если я узнал по слухам вас, то и наши враги тоже. Это маленький город, все про всех знают и покрывают друг друга. Да, ещё, почему ты Нию называешь малолетней девочкой? У людей в таком возрасте как раз замуж выходят. Вот тебе сколько, Ния? — спрашивает Роки.

— Пятнадцать, — чуть покраснев и слегка прижав ушки, отвечает девица.

— Вот видишь! — подняв указательный палец к небу, произносит орк.

— Да уж…

Всё время забываю про то, что я в другом мире. Да и тут средневековье, как у нас. Тоже мне, читал кучу исторических книг и смотрел столько фильмов. Знал, что здесь совсем всё по-другому, а до сих пор думаю как обычный обыватель двадцать первого века. Ой, дурак! Схватившись за голову, присел на кровать.

— Не расстраивайся, братик. Мне даже приятно, что ты меня считаешь маленькой. У меня никогда не было старшего брата. А маленького роста я потому, что мама у меня маленького роста была. Так получилось, что я в маму пошла, — подойдя и слегка приобняв, шепчет эта кошечка мне на ухо.

— Ладно, собираемся и уходим из города, как и договорились. Ния, ты иди и купи нам еды в дорогу. Хотя нет уж, сидите оба тут. Я сам всё закуплю! — ворчит орк, выходя из комнаты.

Ё-маё, нужно было мне так по-детски подставиться? Чем я только думал? А ещё считал, что обману всех и вся. Я же, едрит Мадрид, «попаданец», герой, тоже мне, кверху дырой! Как там себе сказал — если быть, то императором, если любить, то сразу богиню? «Ага» трижды, помру тут в подворотне, и будет у меня не весёлая и интересная, а быстрая и неудачная жизнь малолетки-выпендрёжника и отщепенца. Так, соберись, Миша! Ты не идиот.

Собравшись с мыслями, я поднимаюсь и начинаю переодеваться. Через пятнадцать минут примерно заходит Роктар. Увидев мой собранный и уверенный взгляд, улыбается и, слегка поклонившись, говорит:

— Прошу простить меня, вождь, за мою горячность. Я не должен был поднимать голос на вас.

— Всё нормально, Роктар. Кто, если не ты, будет порой указывать на мои ошибки, друг?! Но больше не повышай голос, Роки. Я хоть и добр, но меру знать нужно, — заканчиваю уже не столь дружелюбным тоном.

Уходит наша группа на удивление тихо из города, никто не нападает на нас. Увидев, в какую сторону мы направляемся, так сразу и сворачивают. Наверное, думают, что Пустоши и так нас убьют. Зачем напрягаться? А там помереть — раз плюнуть.

Где-то в Пустошах…

Идёт пятый день нашего похода. Ния уже привыкла к нашему путешествию и даже навострилась — а может и раньше умела — хорошо готовить на привалах. Роки учит её пользоваться дротиком, поэтому во время остановок теперь спарринги не только у меня, но и у нашей прелестной спутницы.