Шок проходит. Поднимаюсь и вхожу в странное состояние полного пофигизма. Я просто рублю и колю, колю и рублю, мимолётом замечая, как отсекают руку Тияре. Второй удар по лицу рукояткой меча отбрасывает её на Ригара, они валятся в грязь, он отбрасывает её в кусты, которые рядом с ними, и сам получает здоровенным копьём в пузо — и дальше кромсать и рубить… Враги — их нельзя пропустить! В какой-то момент чувствую, что как будто я пёрышко, которое летает от малейшего дуновения, я могу вовремя увидеть и реагировать на удары, да и силы удвоились. Осознал это когда одним ударом отрубил голову туру, на котором сидел вражеский орк. Вонзив ему в горло, нож, чтобы не визжал во время боя, отвлекает, я оборачиваюсь и осознаю, что врагов просто больше нет. Мы победили!

Сразу накрывает слабость, и я падаю на спину. Начинает бить озноб. Ко мне подходит шаманка. Посмотрев в глаза, кивает и, не видя угрозы для моей жизни, удаляется. Минут через десять поднимаюсь и вижу поле боя, слегка запорошенное снегом и с покрытой ледяной корочкой землёй, где лежит большое число мёртвых разумных. В воздухе стоит запахи пота, крови, дерьма — в общем, ничего приятного. Окинув взглядом наше племя, да, теперь уже точно наше племя, ужасаюсь — в живых только семеро, если не считать меня: шаманка, Роктар, Тияра, три неизвестные орчанки и ещё один орк — совсем старик, но, глядя на него, не покидает ощущение, что дедок ещё всех нас переживёт. Вы только взгляните на его улыбку и глаза. Они светятся жизнью и радостью, как у ребёнка, этот бой вдохнул в него жизнь.

После боя мы сразу идём ловить оставшихся в живых животных и оттаскивать мертвецов подальше от домов, после копаем большую яму, складываем туда кучу веток и рубим дерево, готовя всё для погребения воинов.

Женщин тоже хороним как воинов, так как они пали в бою. В тот момент ощущаю странные чувства, ведь я провожаю в последний путь своего товарища, можно сказать — друга. Роктар не сдерживает слёз. Не каждый день умирает родной брат. Конечно, мы с Ригаром не стали за это время достаточно близкими, но на душе всё равно херово. После погребения разходимся, чтобы восстановить силы после сложного дня.

Я долго размышляю, что делать дальше, пока раздумья не прерывает подошедшая Тияра и не просит помочь развязать ей обрубок руки. Поначалу отказываюсь, но наталкиваюсь на просящий взгляд и через минуту понимаю, что она говорит — ей нужна новая рука. Орчанка достает из-под кровати склянки со снадобьем и протягивает пострадавшую конечность. Я киваю и начинаю развязать кровавую тряпку.

Ей отрубили руку почти что по локоть. Страшное зрелище, меня чуть не стошнило при виде последствий, но Тияра просто улыбается и начинает лить сначала на обрубок из одного бутылька, после чего выпивает содержимое другого и снова бинтует рану с моей помощью, но уже не так крепко.

Через несколько минут Тияру резко скручивает от боли, и она падает на ложе. Почти всю ночь её колотит, она орёт и стонет, но утром с удивлением вижу целую и здоровую руку, а сама орчанка как будто скинула десяток лет, если не больше.

— Мииша, иди сюда.

— Что случилось? Если ты о детях, не волнуйся, они на улице сейчас. Могу позвать.

— Вот и хорошо, что они на улице. Иди сюда… Мне нужен ты!

Тияра хватает и опрокидывает меня на ложе, усаживается сверху и, разодрав рубаху, принимается жарко целовать меня.

На неё это совсем непохоже, так как орчанка на удивление очень скромная и нежная в постели, а здесь такой вулкан страстей, как будто её подменили.

— Тиярочка, милая, ты прям огонь. Ничего страшного, что ты недавно была ранена?

— Рррр, Миша, не беси меня!

Штаны и вся её одежда быстро слетают с нас обоих. Она стала спускаться всё ниже и ниже. Прихватив её за волосы, я вхожу в её ротик. «Такому» орчанка научилась не так уж давно, поэтому ещё немного цепляет зубами, но это только ещё больше возбуждает. Обновлённая Тияра, буквально задыхалась, давится, но не хочет останавливаться. Да и я не против, кто же откажется от такого? Придерживаю слегка отросшие волосы Тияры, чтобы она не отвлекалась, но, почти доведя до финала, орчанка останавливается.

— Нет, милый. Сегодня ты будешь наполнять меня. Всё понял?

— А это не опасно? Ты же можешь забеременеть, а насколько я знаю, полукровки никому не нравятся…

— Лучше помолчи и наслаждайся, — мягко улыбается она и медленно-дразняще опускается на мои бёдра, насаживаясь на готовый взорваться от напряжения член.

Молодое и подтянутое тело у Тияры намного сексуальнее и желаннее, чем раньше. Моё же и раньше было ненасытным, а после такого апгрейда партнёрши — тем более. Я постоянно хочу обладать этой орчанкой. Не скажу, что у нас любовь, это больше напоминает животную страсть — семнадцать лет, гормоны бушуют. Тияра тоже никак не может насытиться, она как будто специально решает меня всего иссушить этой ночью. Чего она хочет этим добиться?

Уже ночью, лёжа в постели, решаюсь спросить, какого чёрта она не могла подождать ночи.

— Мииша, ты просто не понимаешь… После принятия этого зелья у орков, скажем так, есть побочные действия, нам, оркам, нужен сильный самец для продолжения рода. Ты сильный, и я выбрала тебя потому, что за тобой идут более умудрённые орки. Я видела тебя в бою, и ты выжил против многих врагов. Тем более, ты посмотри на это тело, разве ты отдашь меня кому-то? — проводит обольстительница руками по своим прекрасным формам.

— Никому не отдам! Но это не объясняет твоего поступка, — приобнимаю это сокровище.

— Позже узнаешь, милый. Со временем всё поймёшь. Просто знай, так мне нужно было, и на тебе нет никакой ответственности, если что.

Мы вновь сплетаемся в объятиях и ещё долго не можем успокоиться. Если мадам знает, на что идёт, пожалуйста, это её выбор. Может быть, в прошлой жизни мне бы и сказали «урод, бросил» и прочее в будущем, то тут таким умникам, которые любят много поговорить за спиной, быстро режут горло, ибо не фиг обсуждать то, чего точно не знаешь. Мне нравится такой подход к делу, орки в этом плане очень прямолинейны и это мне подходит.

ГЛАВА 5

Один из божественных чертогов мира Цурада…

Сирана сидела за столиком в беседке и пила своё любимое вино, наслаждаясь отличным сладковатым вкусом с букетом непередаваемых оттенков. Её дух метался в непонимании, зачем её мать наделила лёгким налётом человечности? Для чего? Ведь это мука жить, нет, существовать много сотен тысяч лет вот так — в одиночестве! Сирана ощущалала, что ещё чуть-чуть — и сама превратиться в бездушную тварь, которая растеряет последние остатки чувств и будет просто машиной для переработки душ смертных…

Она так и не сошлась ни с кем из пантеона богов этого мира, ведь почти все помнили её по старому имени, которым она раньше гордилась, а теперь терпеть не могла! Хель — богиня смерти, одна из аватаров надбога Каретты. Почему Каретта дала своей игрушке свободу в некотором плане, Сирана не знала, но точно знала, что не хотела превращаться в ту, кем её, так скажем, мать задумала привести дорогой хаоса, потом гнева, затем боли и, наконец, безразличия к жизни.

Странно сложилась судьба у этой прелестной нимфы. Она была точной копией матери: тот же шикарный стан, те же волосы цвета непроглядной ночи и глаза, о да… Глаза фиалкового цвета, откуда на вас смотрела вечность. Эта тьма завораживала, возбуждала, заставляла смертных бояться, поклоняться и просто боготворить её. Да и если быть честным, не только смертных — многие боги, перенесённые со временем сюда, в этот мир из тысяч других галактик, вожделели и боялись её, но всё же больше боялись, потому и сторонились. Как говорится, смерть для каждого придёт одна, и каждый встретит её на своём пути.

Нет, конечно, были и подруги у нашей богини, но, как говорится, это было давно и неправда. Сирана не очень хорошо повлияла на единственную подругу, Ллос, создав из неё продажную, лживую тварь, с которой даже Локи — бог коварства и злых шуток — не решался лишний раз сталкиваться, хотя они даже определённое время были женаты в одном из миров. Женаты, да…