«Удивительно, - подумала я про себя. – Насколько ожидание материнства меняет женщину. Даже если без физиологии, а только на душевном уровне».

Маша несколько минут помолчала, а потом начала осторожно:

- Усыновление – серьезный шаг. Вы точно все возможные способы родить испробовали? Я почему спрашиваю – тоже восемь лет забеременеть не могла: три операции прошла, таблеток вагон съела, а каких мне только процедур не делали… Но вот наконец – долгожданная беременность, причем – естественным путем.

- Здорово! – порадовалась Вера.

- Нам за эти восемь лет тоже несколько раз усыновление предлагали. Но муж, как услышал, отказался наотрез. Мол, дети-отказники  - это же понятное дело от кого, родители у них малолетние проститутки, воры и наркоманы.

Маша встретилась глазами с Верой и подняла раскрытые ладони:

- Нет-нет, лично я так не считаю! И с мужем тогда поругалась по-крупному. Не у всех малышей из детского дома родители преступники и асоциальные личности, а даже если и так – ребенок-то чем виноват? И так я мужа раздолбала, что он вроде усовестился: «Ну, хорошо, давай посмотрим, подумаем».  Но я потом от коллеги по работе такую историю услышала, что так и не решилась на усыновление.

- Какую еще историю? – взыграло во мне любопытство.

- Да у барышни из соседнего отдела тоже никак не получалось завести ребенка, - вздохнула Маша. – Взяли они с мужем приемного. Кстати, очень хорошенькую девочку, видела Ленкину фотосессию с дочкой – просто две принцессы. Но пока Ленка дочкой занималась: водила по кружкам, репетиторам да театрам – ах, ребенок никогда не видел «Золушку»! – муж преспокойно завел себе любовницу. А любовница не будь дурой – забеременела. Так муж Ленке прямо так и заявил: «Нафига ты мне сдалась с чужим ребенком, у меня скоро свой будет». Вот и осталась Ленка с дочкой одна.

- Ну и урод! – возмутилась я. – И, думаю, такой бы и родного ребенка бросил без зазрения совести.

- Вот-вот, Ленка тоже так сказала, - согласилась Маша. – Но мне что-то после этого случая стремно стало. Мой тоже на красивых баб падкий, вместе по улице идем, так он каждую мини-юбку глазами провожает. Правда, на горячем не ловила, и мне клянется, что ни-ни, но побоялась я детдомовца брать. А тут третья операция оказалась успешной и я, слава Богу, забеременела.

Маша перехватила взгляд Веры и быстро-быстро добавила:

- Не подумай, я не отговариваю. И думаю, у вас все будет по-другому – хорошо.

- Меня не отговоришь! – звонко рассмеялась Вера. – И подобных историй я выслушала немеряно. Мужу я привыкла доверять, мы вместе уже почти двадцать лет, со школы еще. Да и по здоровью мы с ним близнецы-братья – у него тоже бесплодие.

Вера небрежным жестом откинула со лба волосы и продолжила:

- А по врачам мы набегались будь здоров: и по нашим, и за границу ездили. Папа по своим связям устроил нам консультацию у одного профессора. Там уж такое светило медицины, к нему в очередь за три года записываются. Профессор все наши анализы-заключения посмотрел, да и говорит: «Можно, в принципе, попробовать ЭКО с донорской спермой. А лучше еще и с донорской яйцеклеткой. Только это ведь все равно генетически не ваш ребенок будет. Чем гадать на кофейной гуще: выносите - не выносите, не проще ли взять готового из детдома?»

Вера улыбнулась:

- Муж тоже было заикнулся про плохую наследственность, а дедок этот, профессор, расхохотался в голос: «Какие же вы все смешные! Гены им у детдомовского ребенка не те! Зато у вас, надо понимать в роду одни графья да князья, а сами вы породистые из элитного питомника. И среди ваших вседостойнейших предков на двадцать поколений назад не затесалось ни пьянчужки, ни развратника, ни воришки мелкого». Тут мы с мужем переглянулись и молчим. Чего далеко ходить - дед-то мой по материнской линии запойным алкоголиком был. Бабулю бедную босиком на снег выгонял, по двору с топором за ней бегал. И у мужа родословная не лучше: родной дядька три ходки на зону имеет, а отец матери всю жизнь изменял.

- Да уж, в семье не без урода, - согласилась Маша. – Не зря эту пословицу народ придумал. Думаю, у любого, если копнуть, такие родственники обнаружатся.

- Вот и мы так подумали, - продолжила Вера. – И профессор поддержал. «Я, - говорит, - конечно, старый материалист и безбожник, таким и умру, но одно знаю точно: дети даются свыше. Кому-то через живот, а кому-то другим способом. Но все равно, ребенок – это дар. Вот и примите его таким и будьте благодарны».

Тут в палату вошла лечащий врач Ирина Ивановна.

- Вера Аркадина? – прочитала она на истории.

- Я, - отозвалась Вера.

- И с чем вы к нам пожаловали?

- Киста правого яичника, - вздохнула Вера. – Я два года назад уже оперировала кисту с левой стороны, теперь вот справа вылезла.

- Понятно. Жалобы есть?

- Да, все стандартно, как и в прошлый раз: живот болит, цикл нерегулярный, запоры постоянно.

- Вижу, гинеколог из поликлиники вам тоже кисту ставит, - согласилась Ирина Ивановна. – Вы УЗИ делали?

- У меня талончик через две недели, - пояснила Вера. – В поликлинике один аппарат УЗИ сломался, теперь на оставшемся всем делают, талонов не хватает. Но мне вчера так плохо стало, чуть сознание не потеряла. И сегодня голова кружится, живот болит, еще и выделения какие-то странные… Муж испугался и отвез меня в приемный покой.

- Правильно сделал, - похвалила Ирина Ивановна. – А то, не дай Бог, киста лопнет, начнется перитонит. Сейчас быстренько сделаем УЗИ, возьмем все анализы и на операцию.

- Вот, девочки, - после ухода врача Вера продолжила рассказ. – Поехали мы с мужем в детский дом. И встретили там Илюшу. Прямо сразу: увидели и решили, что это наш сын. Илюшке пять с половиной, очень ласковый ребенок, а соображает как – прямо на лету все схватывает. Только разговаривает плохо – будто полный рот каши. Но детдомоский логопед сказала, что это все можно исправить. Муж еще дополнительно привозил двоюродную сестру – она тоже логопед – и та подтвердила, что если делать специальную гимнастику…

- Артикуляционную? – подсказала я. – Мы со старшим такую делаем.

- Да, правильно, - обрадовалась Вера. – Делать артикуляционную гимнастику, массаж языка, выполнять домашние задания от логопеда – и речь полностью исправится. Мы с мужем уже почти все документы на усыновление собрали, а тут у меня эта болячка…

- Ничего, - убежденно сказала Маша. – Сейчас прооперируют и забудешь. Ребенку мама нужна здоровая.

- Аркадина, на УЗИ! – в палату заглянула постовая медсестра.

- Иду-иду! – Вера одернула халатик и вышла за дверь.

Вернулась она спустя полчаса сама не своя. Проскользнула в палату, как мышка, тяжело опустилась на кровать и рассеянно уставилась в окно.

- Вера, ты что? – испугались мы. –  Из-за УЗИ расстроилась? Что-то серьезное?

- Серьезное, - согласилась Вера. - Девочки, у вас валерьянка есть?

- У меня есть, в таблетках, - полезла я в сумочку.

- То, что надо, - Вера закинула в рот сразу две таблетки, налила в стакан минералки и сделала глоток. – Представляете, захожу я в кабинет УЗИ. А врач-узистка строгая такая, на носу очки, с порога как рявкнет: «Диагноз?» Я почувствовала себя студенткой первокурсницей на последней пересдаче. «Киста яичника», - лепечу. Она: «Будет вагинальный осмотр, раздевайтесь».

Вера неожиданно закашлялась, выпила еще воды и продолжила:

- Легла я на кушетку, глаза закрыла. Все равно монитор к врачу повернут, ничего я не увижу. Узистка датчик свой засунула, что-то там смотрит. И вдруг говорит мне таким загадочным-презагадочным голосом: «Вера, а вы замужем?» Я аж глаз открыла. «Да», - говорю. «А детки есть?» Мне тут обидно стало, документы же перед ней. «У меня первичное бесплодие, разве не видите, что в истории написано?» А врачиха философски так: «На заборе тоже слово из трех букв написано. А заглянешь – ничего интересного там нет». Медсестра из-за стола привстала, на экран глянула: «Ого! Вот это да!»

Вера залпом допила воду и поставила стакан на стол: