Эту беременность мы не планировали.

В семье подрастало двое сыновей, младшего-двухлетку я еще на ночь кормила грудью.

Жизнь мамы мальчиков чем-то напоминает казарму: утром подъем, построение, марш-бросок до детского сада. В квартире арсенал оружия всех видов и веков, начиная от рыцарских мечей и заканчивая космическими бластерами, стандартное «Мама, руки вверх!» вместо «Доброе утро!» Шишки, синяки, ссадины, «Ваш сын сегодня опять подрался в песочнице!»

Я сама в детстве росла пацанкой, поэтому всегда мечтала о сыне. И мечта моя сбылась, даже дважды.

Но почему-то глядя, как подруга выбирает в магазине совершенно сказочные платьица – рюшечки, оборочки, воланчики, как эту невесомую красоту носить, ее же в руки брать страшно! – глядя на все это, в глубине души просыпалась непонятная грусть.

- Так роди себе еще девочку! – улыбнулась подруга, перехватив мой тоскливый взгляд.

- Куда уже, - отмахнулась я, выкладывая на кассу двое спортивных штанов и два одинаковых танка. – Этих бы вырастить. Скоро школа начнется, там вообще кошмар, говорят. Опять же со здоровьем не все идеально, да и кризис в стране – у мужа заказов меньше стало. К тому же – решишься на третьего, а вдруг опять пацан получится? Придется объявлять в квартире военное положение и занимать круговую оборону.

- Тогда жди внучек, - рассмеялась подруга, добавляя к покупкам заколку с пышным розовым бантом. – На них по платьицам-косичкам оторвешься.

- Жду, - весело согласилась я. – Тем более старший сразу после окончания детского сада жениться собрался, уже и невеста на примете имеется. Глядишь, и недолго мне ждать осталось.

Вскоре нам с мужем понадобилась на несколько недель уехать в Питер.

Странности начались сразу после возвращения. Сначала меня укачало в такси: я еле дотерпела до конца поездки и, не дожидаясь пока муж расплатится, выскочила из машины. Дома меня несколько раз стошнило.

- Что это с тобой? – обеспокоился муж.

- Я же говорила, что гамбургер в самолете был несвежий! – пожаловалась я. – Еще и таксист неумелый попался – вез, как дрова.

- Ну-ну, - покачал головой муж и задумчиво почесал лоб.

Вечером следующего дня муж вернулся с работы. Я встретила его в коридоре, обняла и вдруг почувствовала удивительный, невероятно вкусный запах.

- Что это у тебя так сладко пахнет? – принюхалась я.

- Ничего, - удивился муж, ставя рюкзак на столик в прихожей. Потом посмотрел мне в глаза и признался виновато: - Шоколадный батончик в кармане лежал, но я его съел. Если хочешь, давай сгоняю в магазин, еще возьму.

- Не, - скривилась я. – Шоколад не хочу, он приторный.

Я расстегнула молнию на рюкзаке, запах стал еще ярче. Таинственный аромат покорял, завораживал, будил неясные, давно забытые воспоминания детства. Лето в деревне у бабушки, солнцепек, я бегу босиком по нагретой солнцем тропинке через золотистое поле спелой пшеницы. Где-то вдалеке рычат комбайны, вышедшие на уборку урожая.

- Вот там, в коробке, что? – с трудом вынырнув из таких отчетливых воспоминаний, уточнила я.

- Шуроповерт, - растерянно пояснил муж. – Я новый шуроповерт себе взял – старый-то давно капризничает, не сегодня-завтра сдохнет, а тут как раз в магазине акция.

- Покажи! – потребовала я.

Муж открыл коробку. Да, это оно! Я схватила шуроповерт, прижала к груди, вновь и вновь с наслаждением вдыхая упоительный аромат.

- Он пахнет детством, - растроганно поведала я. – Летом, деревенской свободой и первой влюбленностью!

- Заводской смазкой он пахнет, - рассмеялся муж. – Если честно, мне тоже нравится запах нового инструмента. Но без такого поэтического восторга. Кстати, раньше я у тебя этого не замечал.

Тут с прогулки вернулись наши архаровцы.

Одежду сыновей после улицы традиционно нужно было отправлять в стирку – начиная от носков и заканчивая головными уборами. Я застирала самые явные пятна, забросила вещи в машинку, выставила нужный режим и нажала «Пуск». Но почему-то ничего не произошло.

Машинка мигала красным светом и не запускалась.

Я проверила настройки – все правильно, покрутила кран холодной воды – открыт, наконец, выдернула шнур из розетки и воткнула опять.

Но все повторилась снова – машинка категорически отказывалась стирать.

- У нас, кажется, стиралка сломалась! – расстроилась я. – Завтра нужно мастера вызвать.

Муж подошел к машинке, захлопнул открытую настежь дверцу. Тут же раздалось мягкое журчание – машинка начала набирать воду.

- Точно, я же дверку не закрыла! – хлопнула я себя по лбу.

Муж хмыкнул, оглядел меня с головы до ног и пошел на кухню.

На ужин все неожиданно захотели жареной картошки.

Я чистила картошку, а муж резал ее на аккуратные брусочки. Я незаметно стащила один из них и отправила в рот. Вкус был божественный, рука сама потянулась за добавкой.

- Ты что, сырую картошку ешь? – удивился муж.

- Аха, - согласилась я. – Попробуй, вкусно очень!

- Слушай… - муж отложил нож и внимательно посмотрел на меня. – Я за тобой второй день наблюдаю, ты не беременная часом? Задержки нет?

- Есть пару дней, - беспечно согласилась я, уплетая сырую картошку. – У меня всегда после авиаперелетов цикл сбивается.

Я улыбнулась мужу:

- Да небеременная я, небеременная! Помнишь, сколько мы старались, чтобы младший получился? Дни высчитывали,  температуру замеряли, витамины специальные пили. А тут смотри – я начала загибать пальцы: по календарю были безопасные дни – раз, мы предохранялись – два, я кормлю грудью – три. Значит, этого не просто не может быть, а не может быть в третьей степени. То есть, в квадрате!

- А у нас третья степень это уже квадрат? – загадочно улыбнулся муж. – Занятно слышать такое от выпускницы физмата.

- Конечно, квадрат! – убежденно ответила я. – Хотя погоди…

Я наморщила лоб:

- У квадрата четыре угла, правильно? Значит, квадрат – четвертая степень получается.

- Похоже, нужно сходить за тестом, - муж высыпал порезанную картошку на сковородку.

- Не, «Тест» не бери, - возразила я, намазывая раковину мыльным раствором. – Купи «Доместос», он лучше чистит.

Через два часа тест из аптеки показал две яркие полоски.

На девятой недели беременности я отправилась в женскую консультацию вставать на учет.

На душе было тревожно: почему-то казалось, что врач будет меня отговаривать. Скажет - зачем вам третий, у вас уже двое есть, перечислит мой букет проблем со здоровьем, а то и того хуже – голосом зловредной бабки прокаркает: «Что, нищету плодить собралась?»

Не знаю, из каких тайников души выполз образ этой самой бабки, но он был настолько ярким, что каждый раз заставлял меня вздрагивать. Не смотря на то, что в семье у нас был стабильный средний достаток.

- Не бойся, радость моя! – прошептала я, поглаживая еще совсем незаметный животик. – Мама тебя никому не отдаст. Если что – всю эту богадельню вдребезги разнесу и каждого врача лично перекусаю. Но мы будем вместе.

Врач-гинеколог оказалась приятной молодой женщиной. Она посмотрела меня на кресле, подтвердила беременность и улыбнулась:

- Поздравляю!

Потом заглянула в мою карту и уточнила:

- А у вас старшие дети – кто?

- Мальчики, - улыбнулась я в ответ, чувствуя, как отпускает напряжение.

Навоображала себе всяких глупостей, аж самой стыдно.

- А у меня две девочки, - призналась врач. – Муж хочет мальчика, но я пока не решаюсь: младшая болеет часто. Может, годика через два: она подрастет, окрепнет немного, тогда можно и братика купить.

Гинеколог выписала целый ворох анализов и выдала бланк со списком врачей, которых нужно пройти. Среди врачей был и терапевт.

- Только смотрите, к участковому терапевту не ходите, нечего в очереди на прием с сопливыми и кашляющими сидеть. Для беременных у нас в поликлинике выделен отдельный терапевт, к нему и запишитесь.