- Хорошо, - смилостивилась Дашка. – Тогда сначала пусть будет страшно, а потом про любовь!

- Согласна, - выдохнула Альбина. – Ради любви я потерплю ужастики, но только чтобы про любовь было больше! И про настоящие чувства, а не одни постельные игрища!

- Ваш заказ принят! – выдала я голосом официантки из бургерной.

Потом почесала затылок и тяжело вздохнула:

- Ну и задали вы мне задачу… Я в импровизации не сильна. Но так и быть – попробую.

Оглянулась вокруг, ища, чем вдохновиться. Луна висела уже прямо за окном, казалось, протяни руку и дотронешься. Где-то вдалеке залаяла собака. Ее грозный лай постепенно становился все менее уверенным, и под конец перешел в отчаянный вой.

Я еще раз вздохнула и начала рассказ.

«Вновь наступило полнолуние.

Толстощекая луна-генерал заняла командный пункт на небосклоне. Вскоре поступит приказ: «Найти и уничтожить!».

- Точно, сегодня как раз полнолуние! – Дашка привстала на кровати и поправила занавеску на окне. – Продолжай!

«Теймур оглянулся на свое отражение в витрине магазина: обычный мужчина слегка за тридцать, немного полноватый, одет в фирменный, но уже видавший виды спортивный костюм. Пройдешь мимо такого и внимания не обратишь.

Но его вторая, звериная сущность уже рвалась на волю, жадно хватала ноздрями сырой воздух улицы, раскладывая его на тысячи недоступных человеческому восприятию запахов».

- Оборотень! – догадалась Маринка.

«Теймур любил полнолуние и ненавидел одновременно.

Ненавидел за  муки совести и душевное похмелье, которые неизбежно придут завтра. А любил… любил за невероятную легкость в теле, волчью силу и выносливость, за упоение охотой.

Когда-то в юности Теймур пытался бороться с волком в себе: в полнолуние запирался в пустой квартире и выбрасывал ключ на улицу, приковывал себя наручниками к батарее. Но зверь неизменно оказывался сильнее: с легкостью преодолевал любые преграды и вырывался из ловушек. Со временем Теймур смирился и отпустил зверя на волю».

- Я читала про оборотней, - задумчиво прокомментировала Альбина. – Они верные в любви, если встретил свою истинную пару, то для нее готов на все.

- Вначале страшилку! – ревниво напомнила Дашка. – И про роддом!

- Будет-будет, - пообещала я. – Прямо сейчас!

«Чуткий нос уловил где-то вдалеке вожделенный запах жертвы, вычленил его из навязчивой взвеси дорожной пыли и угарного газа. Жертва пахла сладко – болью и страхом.

Теймуру нравилось думать, что не он выбирает, кому суждено в эту ночь стать добычей зверя. Указание приходило сверху, от древнего повелителя оборотней - луны. А Теймур лишь, как послушный солдат, строго исполнял приказ.

Теймур постепенно прибавлял шаг и перешел, наконец, на легкий бег трусцой.

Со стороны это выглядело как банальная вечерняя пробежка: сколько их бегает таких – укрепить здоровье, согнать лишние килограммы».

-Да, да! – подтвердила Маринка. – В парке возле роддома полно этих бегунов. Мы с мужем вечером выходили гулять – видели.

«Теймур миновал старый парк, - подхватила я Маринкину подсказку. – И остановился перед семиэтажным зданием. Роддом? Если верить вывеске, то именно так. Теймур на миг замялся – он никогда не был в роддоме. На свет он появился в медвежьем углу в заброшенной избушке лесника.

Но запах жертвы кружил голову. Здесь…Она где-то здесь, в этой коробке из стекла и бетона. Второй этаж… Нет, третий!»

- Как у нас… - прошептала Альбина. – У нас третий этаж.

«Теймур обошел здание, - продолжила я. - С обратной стороны был высокий забор, закрывающий хоздвор.

Внутренний зверь ликовал, готовясь заслонить собой человеческую сущность. Ногти на руках и ногах удлинялись, превращаясь в звериные когти, во рту вырастали клыки.

Теймур легко перемахнул через забор. По стене роддома мелькнула чья-то тень. Навстречу Теймуру выскочил огромный бойцовский пес, встречая чужака грозным лаем».

- Это Байкал! Мы с мужем его сосисками кормили! – взволнованно сообщила Маринка. – Это собака сторожа дяди Вани, живет на хоздворе. Байкал наполовину ротвейлер.

«Теймур не испугался, - продолжила я, немного удивленная чудесным совпадением моей выдумки с реальными фактами: - Он опустился на четвереньки и оскалил клыки. Лунный свет отразился в ярко-желтых глазах оборотня, и пес узнал его – древнего вожака, короля полнолуния. Пес поджал хвост, упал на брюхо и с побитым видом отполз за сарай, где завыл от бессильной злобы и отчаяния».

- Да! – испуганно прошептала Альбина. – Мы слышали это – собака сначала лаяла, а потом завыла.  Минут десять назад.

«Теймур запрыгнул на козырек черного входа, перемахнул на карниз и, подтянувшись на руках, влез в окно третьего этажа. Это была комната для сбора анализов».

- Точно! – подтвердила Маринка. – В этой комнате, где все баночки с мочой оставляют, всегда окно нараспашку.

«Теймур по-собачьи отряхнулся, приоткрыл дверь в коридор и осмотрелся. Коридор был пуст. Не было и медсестры на сестринском посту».

Альбина поднялась с кровати и выглянула в коридор.

- Девочки! – ее голос дрожал. – Лили действительно нет на посту!

- В процедурном ежедневный отчет по лекарствам  заполняет, - спокойно пояснила Дашка. – Давай дальше рассказывай!

- А когда про любовь будет? – жалобно поинтересовалась Альбина. Она свернулась на кровати в клубочек, кутаясь в одеяло. – Меня уже от страха морозит!

- Рано про любовь! – отрезала Дашка. – Мое желание, а я еще не испугалась. Продолжай, Дианка.

«Теймур шел по коридору: вторая палата, третья, пятая… Он чувствовал, как его тело завершает трансформацию: кости удлинялись, руки превращались в лохматые лапы, лицо покрывалось густой звериной шерстью. И вот, наконец, палата номер семь…»

- Наша! – выдохнула Альбина.

И тут, прямо в эту самую секунду, раздался стук в дверь. Еще через миг дверь отворилась. На пороге стоял здоровенный небритый мужик: от висков до подбородка его лицо закрывала щетина. Лунный свет смешивался с ночным освещением коридора, по стене плясали причудливые тени, отчего стоящая в дверях фигура казалась неестественной и нечеловеческой.

- Лакшина Альбина здесь? – прорычал мужик низким хриплым голосом.

- А-а-а!!!! – одновременно заорали Маринка и Альбина. – Теймур!!!

На лице мужика отразилась полная растерянность, он тотчас выскочил в коридор и закрыл за собой дверь.

Но уже через мгновение дверь вновь открылась. Гость вошел в палату и включил свет.

- Тимур, - согласился он. - Так кто здесь Альбина?

- Й-й-йааа! – заикаясь, призналась Альбина. – Только не подходите ко мне, пожалуйста!

- Вы так сильно боитесь операции? – вздохнул мужик. Он подошел к Альбининой кровати и сел на стул. – Не стоит. Плановое кесарево, ничего страшного.

- Я вас боюсь! – Альбина отодвинулась в самый угол кровати. И, окинув гостя взглядом с головы до ног, спросила неуверенно: - Вы кто?

- Анестезиолог, - удивленно ответил мужик. – Разве Павел Олегович не говорил, что вы должны со мной встретиться перед операцией?

Он вытащил из кармана зеленого врачебного костюма какой-то сложенный вчетверо бланк и расправил его на коленке:

- Мне нужно уточнить ряд вопросов.

- Я вам не верю! – фыркнула Альбина. – Почему ночью?

- Занят был. Четыре экстренных операции подряд. Между прочим, даже не обедал сегодня, - обиделся гость. – И какая ночь – начало десятого только, детское время.

- А почему вы такой… - Альбина начала водить руками у себя перед лицом. – Такой…заросший!

- Потому что мой сменщик заболел, –  пояснил гость. – Пятый день живу на работе. Но если вас это так напрягает – завтра утром побреюсь.

- А руки почему волосатые? – выдала Альбина, разглядывая темные кольца шерсти, выбивающиеся из под рукавов анестезиолога.

- Руки брить не буду, уж извините!

Мы с Дашкой расхохотались. Маринка тоже хихикнула. И даже Альбина выдавила из себя робкую улыбку.

- Так вы ответите на мои вопросы? – подмигнул Альбине гость. – Я не кусаюсь, правда. Наоборот, люблю женщин, детей и котиков.