- Больно? – участливо поинтересовалась Дашка. – Если покричать хочешь, кричи – не стесняйся, мы привычные.

- Спасибо! - солнечно улыбнулась Аленка. – Но у меня схватки безболезненные – особенность организма такая. Главное – не прозевать потуги, а то я Соню чуть на кровати не родила. Пойду Аллу Ивановну предупрежу, что я рожаю.

Она легко поднялась с кровати и выскользнула в коридор.

Дашка надутая сидела на кровати. Проигрывать она не любила.

- Раскрытие два пальца, - радостно сообщила Алена. – И воды у меня отошли прямо на осмотре. Так что скоро буду с малышами. Алла Ивановна сказала через полчаса подойдет, заберет меня в родзал.

Она начала аккуратно упаковывать вещи в сумку:

- Не успела утром разложить, как уже собирать нужно!

- Эта кровать – счастливая, - обиженно проговорила Дашка, указывая на Аленкину кровать. – Люська три дня лежала – родила, Настя тоже за три дня управилась. Ольга вообще – только легла, к ночи в родзал. Теперь ты… А моя кровать – наоборот: почти месяц маюсь, уже сорок первая неделя пошла – и ни в какую.

- Переезжай на мое место! – весело предложила Аленка. – Тебе помочь?

Дашка буркнула что-то в ответ и отвернулась.

Аленка выставила собранные пакеты в ряд возле двери:

- Если Алла Ивановна придет, я в душе!

За дверью санузла послышался шум воды. Вдруг раздался резкий трек, переходящий в странную возню.

Из душевой выглянула Алена в коротком халатике, на голове – полотенце. Вид у Алены был виноватый.

- Девочки, так неудобно получилось…  Я искупалась, вышла из кабинки, хотела дверцу закрыть… И вот…

Алена продемонстрировала оторванную дверцу:

- Я бы починила, шуроповерт нужен или хотя-бы отвертка.

- Чудишь, мать! – ободрилась Дашка. – Двери в душевой ломаешь.

- Ерунда! Алена тут ни при чем! – заступилась Маринка. – Эта дверь две недели шатается уже, вчера мне чуть на ногу не упала. Я видела там рабочие по коридору ходят, нужно попросить, чтоб отремонтировали.

Тут, легки на помине, в палату без стука ввалились два мужичка в строительной робе. Были они какие-то низкорослые, плюгавенькие и с испитыми лицами.

Мне почему-то подумалось, что это те самые Аленкины земляки, перебравшиеся в столицу.

- Где у вас тута розетки? - буркнул лысоватый, показывая желтые кривые зубы. – Начальство велело все розетки проверить.

Он достал из кармана отвертку-пробник и попытался ткнуть ее в розетку над столом. Получилось не с первого раза, потому как руки отчаянно тряслись.

Его более ловкий напарник с седыми усами успел проверить розетки над кроватями.

- Вроде порядок! – заявил он.

- Погодь… - покачал головой лысоватый. – А холодильник у них куды воткнут?

- Точно! Еще за шкафом розетка должна быть. Надо глянуть. - Усатый попытался отодвинуть шкаф. – Тяжелый…

- Счас подсоблю! – лысоватый ухватил шкаф с другой стороны. – Ну-ка, раз, два, взяли! Та ты шибче тяни, шибче!

- Никак, - вздохнул усатый. – Разве завтра с  Никанорычем втроем попробовать.

Аленка сидела на кровати спиной к рабочим и не обращала на них никакого внимания. В руках у нее была большая пушистая щетка: Алена делила волосы на пряди и расчесывала по одной. Прядка волос над ухом запуталась, Алена потянула сильнее…

Дзынь! Золотая сережка с голубым камешком упала на пол и, подскочив, улетела под шкаф.

- Ой! – воскликнула Аленка. – Моя сережка!

- Под шкафом она, - вздохнул усатый. – Не доберешься.

- Как это не доберешься? – удивилась Аленка. – Это мои любимые серьги, Максим на годовщину венчания подарил.

Легким движением, точно это был лист картона, Алена отодвинула шкаф и достала сережку.

Дашка с победным видом подняла палец вверх. Словно хотела сказать – смотри, вот он – неадекват.

Аленка тем временем хотела вернуть шкаф на место, но тут вмешался лысоватый:

- Стой, девка! Я заодно розетку гляну. Так… Порядок, двигай взад!

Он окинул Аленку задумчивым взглядом и спросил:

- А ты, девка, никак рожаешь?

- Рожаю… - смутилась Аленка.

- Отож! Бабе в родах сила страшенная дана. Мою как прихватило рожать, вызвал фельдшера. Фельдшер-то здоровый жлоб, килограммов под сто. А она его как перышко - хвать! – и в окно выкинула. Благо, у нас в избе окна невысоко, нырнул фельдшер в лопухи, только харю поцарапал.

Я, поймала Дашкин взгляд и развела руками. Мой жест означал – ничего здесь экстраординарного нет, физиологические особенности процесса.

Дашка поняла без слов и надулась.

- Ой, девочки! – призналась Аленка, когда за рабочими закрылась дверь. – Меня уже хорошо так хватает! А Алла Ивановна все не идет и не идет…

- Давай сами к ней сходим! – предложила я. – Я провожу.

- Правильно! А мы пакеты донесем! – вызвались Дашка с Маринкой.

Мы подошли к ординаторской, постучались и заглянули внутрь.

Увиденная картина повергла нас в шок.

Алла Ивановна сидела на полу и, кривясь от боли, ощупывала ногу.

- Алла Ивановна, миленькая, что случилось? – разом затараторили мы, влетая в ординаторскую.

- Жалюзи заело, - хриплым голосом пояснила врач. – А я, калоша старая, полезла поправлять. И оступилась. Теперь вот сижу, как пень и встать не могу.

- Перелом? – испугались мы.

Тем временем Аленка присела на корточки и тщательно ощупала ногу врача:

- Так болит? А так? Пальцами шевелить можете? А наверх потянуть? Нет, на перелом не похоже. Хотя для верности надо бы снимок сделать. Но скорее всего – сильное растяжение.

- А ты у нас травматолог? – заинтересовалась Алла Ивановна.

- Проходила курсы оказания первой медицинской помощи, - пояснила Аленка. – В деревне без этого никак. У вас эластичный бинт есть?

- В тумбочке.

Аленка достала бинт и начала ловко накладывать его на ногу врача.

- И вот же, девы, как назло, в отделении полный аврал, - вздыхала врач. – У Светланы Даниловны родзал занят. Ольга Петровна из второго родзала – на плановом кесаревом. Мария Семеновна и Тимур на срочной операции. И я тут обезножила.

Алла Ивановна кивнула в сторону кабинета заведующей и добавила приглушенным голосом:

- Даже небожительница наша спустилась с Олимпа и принимает роды у поступивших по скорой. Ох, не завидую я девочкам…

- А что заведующая – она злая? – испуганно уточнила Маринка.

- Не то, чтобы злая, но сухарь. И грубоватая. Ей бы с железяками работать, а не с людьми. Вечно девочки после нее плачут: то обругала, то больно посмотрела, ничего не объясняет, на вопросы не отвечает. А с роженицей бережно обращаться надо, как с хрустальной вазой. Разве что, какая роженица ей под стать попадется…

Алла Ивановна взволновано поглядела на Аленку:

- Ты-то, голуба моя, как? Держишься?

- Пока держусь, - сообщила Аленка, заканчивая бинтовать ногу. – Но уже через пять минут хватает.

- Ох-ох-ох… - покачала головой врач. – Я Павла Олеговича с выходного выдернула, так что вы думаете – в пробке стоит! Боюсь, опоздает. Дай-ка мне руку…

Она оперлась на Аленино плечо и медленно встала:

- Так, стою нормально. А если…

Она попыталась сделать шаг, но тут же начала заваливаться на бок:

- Не слушается нога…совсем. Эх, мне бы до родзала доползти, а там как-нибудь…

Тут открылась дверь и в ординаторскую заглянула санитарка.

- Ах, вот ты где! – напустилась она на Аленку. – Мы с Тамарой по всему отделению бегаем, у всех спрашиваем, где тут роженица с двойней без вод? Ну-ка живо на каталку ложись! Алла Ивановна, вы в родзал?

- Да, мы в родзал! – улыбнулась Аленка. – Только я и пешком дойду, без проблем.

Она легким движением подхватила Аллу Ивановну и усадила ее на каталку.

- Светопреставление! – охала Алла Ивановна, тарахтя на каталке по коридору. – Тридцать лет роды принимаю, насмотрелась всякого, но чтобы роженица со схватками везла на каталке акушера-гинеколога в родзал… такого еще точно не было!

- Вот! – победно улыбнулась Дашка. – Слышала? Я выиграла!