– Мы поняли это, Мира, с первого раза, – буркнул Август. – Но быть может, в нем есть какая-то живая функция, встроенная кукловодом?

– Даже если и так, за полгода я уже увидела бы эту функцию. Говорю тебе, Август, это самый обычный сувенир, который продают иностранцам, а значит – кукловоды тут не причастны.

– А вы не пробовали взять его в руки? – отозвалась Ирвелин, подойдя ближе к стеллажу.

– Мы побаиваемся брать его в руки, – сказал Август, прерывая возникшую паузу. – Вдруг это настоящий Белый аурум.

Четыре пары глаз с опаской уставились на трясущийся камень. Превозмогая волнение, Ирвелин закатала рукава своей рубашки и сказала:

– Думаю, нам стоит взять его.

Она на цыпочках потянулась, просунула руки сквозь очереди корзин и вынула белый камень из глубины полки. Трястись сувенир не перестал – наоборот, его вибрация вдвое усилилась. Направив все силы на то, чтобы не уронить выскальзывающий камень, Ирвелин метнулась влево и опустила камень на рабочий стол Миры. Едва белоснежные грани коснулись дерева, мастерская мгновенно наполнилась танцующим свечением. Граффы окружили стол. После очередного повторения Мирой того, что ее сувенир никогда не светился и не вибрировал, слово взял Филипп:

– Это не настоящий Белый аурум.

– Но согласись, Филипп, совпадение поразительное!

– Хорошо, Август, давай пойдем от обратного, – предложил Филипп, облокачиваясь кулаками о стол. – Если перед нами настоящий Белый аурум – тот самый, что вчера был украден из Мартовского дворца, – то сюда он мог попасть только в период со вчерашнего вечера, когда желтые плащи начали выпускать людей из дворца, по сегодняшнее утро, верно? – Август и Мира кивнули. – Однако как артефакт мог сюда попасть, раз Мира утверждает, что никакого постороннего шума в квартире не слышала, при том что ночью почти не спала?

– Ночью выла собака! – стукнул себя по лбу Август. – Я тоже ее слышал! Вой мог заглушить шаги, скрип дверей…

– Никто в мою квартиру не заходил! – сказала Мира упрямо.

– А если штурвал? – Глаза Августа вспыхнули азартным огнем. – Штурвал открыл окно – вон то, рядом со стеллажом – и своим даром впустил Белый аурум в комнату и закинул его на полку.

– Да будет тебе известно, Ческоль, что окна в Граффеории уже давно оснащают специальными замками. – Откинув часть своих кудряшек назад, Мира чванливо скривила губы.

– А если вору все же удалось сбежать из дворца сразу после кражи? – выдвинула Ирвелин свою версию, крутящуюся у нее в голове. – И пока нас сканировал телепат во дворце, вор успел дойти до Робеспьеровской, проникнуть сюда и спрятать Белый аурум?

– Зачем кому-то вообще понадобилось прятать Белый аурум у меня?

Кто-то позвонил в дверь. Застигнутые врасплох граффы резко выпрямились; Ирвелин встала слишком резко и случайно толкнула Филиппа. Тот, не справившись с равновесием, повалился на стол и ударился подбородком об угол. Август подхватил его и помог встать. Мира посмотрела на часы.

– Расслабьтесь. Пришел господин Боувин, мой покупатель.

Пока Ирвелин извинялась перед Филиппом, Мира вынула из вазы свежий букет, мановением руки освободила путь от коробок и направилась в прихожую, не забыв скинуть с лица тревогу.

– Мирамис, доброе утро! – раздался любезный голос из прихожей. – Вы, как обычно, восхитительно прелестны.

– Благодарю, господин Боувин. А вы очень пунктуальны.

– О, в этом виноват мой дар эфемера. Уверяю вас, на своих двоих я пришел бы сюда не раньше полудня.

– А я вот постоянно опаздываю.

– А вы, прошу прощения?..

– Я – штурвал, господин Боувин.

– Ах, штурвалы! Властелины телекинеза! Под вашей властью все мирские передвижения.

– Ваш букет.

– Садовые розы! Моя жена обожает их!

– Передавайте ей привет.

– Обязательно, Мирамис, обязательно.

Покупатель ушел. Мира вернулась в гостиную, и один из кухонных стульев придвинулся к ней; она села и опустила на колени руки.

– Допустим, что вопреки логике на моем столе сейчас лежит настоящий Белый аурум. Зачем кому-то понадобилось прятать Белый аурум у меня? Не лучше ли подобрать место наименее заселенное? В лесу например. Или на дне заброшенного колодца…

– А где сам сувенир? – пребывая в задумчивости, уточнила Ирвелин. Трое соседей обратили к ней вопросительные взгляды, и она скорее пояснила: – Если мы допускаем, что перед нами настоящий Белый аурум, то где тогда тот сувенир, который тебе, Мира, подарили полгода назад? На полке больше нет камней.

Граффы переглянулись. Август встал и проверил стеллаж. Не обнаружив на нем другого белого камня, левитант озадаченно развел руками.

– Получается, это все-таки обыкновенный сувенир, – заключила Мира. Она хотела что-то добавить, но ее перебил новый звонок в дверь. – Ох, ну что еще…

Мира неохотно поднялась и скрылась в прихожей.

– Он светится точь-в-точь как Белый аурум, – произнес Филипп, ни к кому конкретно не обращаясь. Он ходил вокруг стола и тер ушиб на подбородке.

– Возможно, материализаторы приноровились и стали создавать копии со всеми сопутствующими функциями. Только вот с момента его покупки уже прошло полгода…

Август не успел договорить. Из прихожей они услышали мужской голос, совсем не такой любезный, как у господина Боувина. Ирвелин он показался смутно знакомым.

– Доброе утро, госпожа Шаас.

– Доброе утро, – ответила Мира с интонацией, переполненной смятением.

– Прошу прощения за столь ранний визит. Я сыщик королевской полиции, меня зовут Ид Харш. Мы виделись вчера с вами на приеме.

Август и Ирвелин вскочили со своих мест, Филипп замер с рукой на лице.

– Ничего… ничего страшного, – отозвалась Мира.

– Благодарю вас за понимание. – Ид Харш откашлялся. – Дело в том, что мы ищем одного граффа. Только что мы звонили в его квартиру, но дверь нам не открыли.

Август среагировал первым. Он схватил копию Белого аурума, подлетел на пару сантиметров от пола и устремился туда, где у Миры была спальня.

– А кого вы ищете? – поинтересовалась Мира с куда большим участием. Понимание того, что пришли не за ней, смягчило ее тон.

– Ирвелин Баулин, – ответил детектив.

Невидимая взгляду сыщика Ирвелин раскрыла от изумления и без того большие глаза; Филипп, мгновенно обернувшись к ней, удивился не меньше. В замешательстве пребывала и Мира.

– С какой целью вы ее разыскиваете? – спросила она.

– В моих руках ордер на обыск квартиры госпожи Баулин. Вы можете подсказать, где она?

Мира молчала. Ирвелин всем нутром ощущала ее колебания.

– Госпожа Шаас? – Ид Харш выражал беспокойное нетерпение.

Пришла пора прийти Мире на выручку. Кинув короткий взгляд на Филиппа, Ирвелин зашагала в прихожую.

– Здравствуйте, детектив. Я здесь.

Мира отшатнулась вбок, и Ирвелин, отодвигая с дороги коробки, встала рядом с блондинкой. Не сразу оправившись от внезапного появления Ирвелин, Ид Харш с заминкой произнес:

– Отлично. Очень хорошо. М-м-м… Да. Госпожа Баулин, мне необходимо задать вам несколько вопросов у вас дома. – Он протянул ей слегка помятый ордер.

Ид Харш выглядел сегодня гораздо хуже, чем накануне. Вздувшиеся мешки под глазами и потрепанная шинель выступали свидетелями бессонной ночи. Что осталось прежним, так это его суровый взгляд, подчеркнутый чернотой бровей. За его спиной, у винтовой лестницы, зевала парочка желтых плащей.

Ирвелин приняла документ и внимательно осмотрела его. Под словом «внимательно» стоит понимать «показательно внимательно», ведь в юридических бумагах Ирвелин ничего не смыслила, а выглядеть в теперешнем положении безграмотной ей хотелось меньше всего. Заметив на бумаге печать самого короля, она сделала вывод, что ордер подлинный.

– Я тоже составлю вам компанию, если позволите. – В прихожую вышел Филипп.

Ид Харш перевел на него уставшие глаза.

– Вы один из Кроунроулов?

– Верно. Я – Филипп Кроунроул. И тоже проживаю в этом доме.

– У вас что, утреннее собрание? – усмехнулся Харш, что в теперешней ситуации было весьма неуместно.