- Говорю же – она! Вот свезло так свезло! – хохотал пассажир, выскакивая наружу.

В машине ехали двое. Мужчины были незнакомые, плечистые, сравнительно молодые. Они бросились к Миле, сидящей на застывшей ребристой грязи, припорошенной робким снежком, и подхватили под мышки.

- Ребята, я… В чем дело?

- Заткнись, с-сука! – зло бросил тот, что ехал пассажиром. – Быстро лезь в машину. Быстро, я сказал!

Мила стала вырываться, однако силы были не равны, ее сноровисто запихнули в салон. Разговорчивый пассажир уселся рядом и навалился, жарко дыша в лицо пивным духом:

- Будешь орать – прибью! – пообещал он.

Милка громко возмутилась и постаралась отпихнуть его – и тотчас получила оплеуху, от которой зазвенело в голове.

- Я дважды не повторяю!

Она почти не слышала его, оглохнув на левое ухо, принявшее на себя удар, но волей-неволей притихла. Она знала, что сердитых мужчин лучше не злить – чревато. И особенно мужчин выпивших. Дима отлично ее обучил.

Машина снялась с места. В темноте никто не заметил возни на дороге, да и не было там в этот час ни пешеходов, ни других автомобилей – некому было замечать. Мила понимала, что ни одна душа не придет ей на помощь, и закусила до боли губу, чтобы не плакать.

7.2

7.2

Милке было страшно, но когда гул в ушах немного схлынул и она смогла хоть немного соображать, то рассудила так: раз везут куда-то, значит, прямо сейчас убивать не станут. У нее есть время и робкая надежда, что похищение не станет фатальным. Это помогло ей восстановить хоть малую толику уверенности.

Ей не на кого было надеяться, в ее случае спасение утопающего должно было совершаться исключительно самим утопающим, но для начала предстояло выяснить, кто ее похитил.

Водитель, крутя баранку на многочисленных поворотах, умудрился кому-то позвонить на ходу и отчитаться о проделанном злодействе. Из его отрывочных реплик Милка поняла только, что похищение не было личной инициативой двух придурков, они караулили ее давно и сейчас везли на какую-то водонапорную башню. Собственно, вариантов было два: это затеял помощник мужа Андрей Серегин, а может, и сам Дима каким-то образом смог дотянуться до нее из тюрьмы, или ее поймали люди, охотящиеся за артефактами Загоскина.

«А Вик меня предупреждал!» - тихонько всхлипнула Мила и тотчас прикусила палец, испуганно косясь на соседа. Тот, заметив взгляд, зловеще ухмыльнулся.

- Веди себя хорошо, - посоветовал он, - и я буду добрым.

- Что вам надо? – спросила она, стараясь произносить слова тихо, без вызова и истерик. Вышло жалобно. – Вы куда меня везете? Это Дмитрий вам велел?

- Молчи! – рявкнул водитель, отшвыривая телефон на соседнее сидение. – Никаких имен!

Предупреждал он подельника, но Милка тоже вздрогнула. «Значит, все же Дима, я угадала», - обреченно подумала она. В глазах снова предательски защипало.

Второй похититель, что по-прежнему цепко держал ее за предплечье, прошипел:

- Реветь, сука, не смей! А то утешать начну, - и недвусмысленно положил вторую руку ей на коленку, забравшись под плащ и подол не слишком длинного платья. – Женское нытье меня бесит.

Мила отпрянула, но противная рука лишь сильнее сжала ногу, и девушка оцепенела.

- Ты сумку у нее проверил? – бросил водила подельнику. – Телефон отбери!

Верзила локтем вдавил девушку в угол, чтоб не смела рыпаться, и потянул за сумочку, которую Мила прижимала к себе на автомате. Мила вяло посопротивлялась, рискуя словить вторую оплеуху, но он справился и, вжикнув молнией, вытряхнул содержимое ей на колени. Часть вещей, в том числе и паспорт, свалились на пол.

- Телефона при ней нет, - сообщил похититель, пошарив среди платков, кошелька, зеркальца и сложенных целлофановых пакетов, и уточнил: - В сумке нет, а в карманах щас проверю.

Он смахнул содержимое сумки под ноги и принялся ощупывать Милку, но делал это совсем не так, как следовало, если желаешь просто обыскать. Он хватал ее за грудь и лез под одежду. Мила отбивалась, и слезы уже обильно катились у нее из глаз, однако насильник лишь довольно хрюкал, и глазки его масляно поблескивали.

- Ну чё вы там? – нетерпеливо крикнул водитель. – Кончай развлекаться, идиот!

- Да мне, чтоб кончить, начать надо! А она, сука, не дает!

Преодолевая сопротивление, он дернул за воротник плаща так, что верхняя пуговица отлетела. Мила пискнула, а бугай, которому результат весьма понравился, снова дернул, отрывая следующую пуговицу. Вид скромного платья под самое горло его не вдохновил.

- Ну ты и запаковалась! – он полез к ней ручищами, в надежде порвать еще и платье, но ткань с первого раза не поддалась.

Мила стиснула зубы и предприняла еще одну попытку вырваться. «Это не Дима. Это всего лишь его наймит, – твердила она себе. – Я нужна живой! Он не посмеет!» Однако страх был сильней, он тяжкими оковами повис на руках и ногах, мешая двигаться и размахнуться.

И все же она умудрилась чувствительно пнуть урода по голени. Тот, выругавшись, поймал ее ногу и дернул на себя, опрокидывая. Стукнувшись затылком о ручку дверцы, Милка потеряла шапочку, а заколка в волосах раскрылась и впилась острым концом в кожу головы. Девушка вскрикнула, и волосатая рука тотчас легла ей на рот, мешая дышать. Мила забарахталась под тяжелым мужским телом, но лишь распалила насильника.

- Не перестарайся там! – крикнул водитель. – Нам велели доставить ее невредимой.

- Да что ей сделается? Наоборот, приятное ей… Уй, с-су-ука!!

Милке удалось впиться в его ладонь зубами. Было противно, но она изо всех сил сжала челюсти, чувствуя кровь врага, побежавшую по языку. Бугай взвыл и свободной рукой хлестко ударил ее по лицу.

- Тварь! Да я тебя, сука, бл*!..

- Хватит! – рявкнул водитель. – Потом повеселишься.

- Она мне палец чуть не откусила!

- Сам виноват! Хватит дурью маяться, ты телефон забрал?

Насильник еще раз замахнулся на Милку, но в действие угрозу не привел. Просто встряхнул девушку, в очередной раз приложив затылком о дверцу, и надавил локтем на шею до хрипов.

- Шутки закончились! – процедил он, позволяя ей сделать вдох, и снова наваливаясь. – Дальше все будет по-серьезному, усекла? Не двигайся!

Милка с усилием дышала, фиксируя глазами красную рожу мучителя. Ей очень хотелось расцарапать ее, но в бок болезненно впивался край сидения, затылок ныл, а нога, зажатая мужчиной в узком пространстве салона, затекла. Мила боялась, что будет хуже. Трудно бороться, когда у противника на все есть веский аргумент – боль, лишающая желания сопротивляться. Ей пришлось покорно вытерпеть новую серию ощупываний и омерзительных поглаживаний.

- Нет у нее телефона! – проворчал бугай, распрямляясь и облизывая прокушенную руку, из раны которой все еще сочилась кровь.

- Странно. Какой-то хмырь нам на хвост, кажется, сел, – не слушая подельника, водитель поддал газу. – Планы немножко меняются!

- Эй, ты куда? Зачем на мост свернул? – заволновался второй. Заволновался настолько, что оставил Милку, и взглянул на ночной город. – Он же велел ее на кладбище везти!

Услышав про кладбище, Милка похолодела.

- К водонапорной башне нельзя, сначала от хвоста избавиться надо!

- Да с чего ты взял, что за нами хвост? На стоянке ваще никого не было! Нас никто, сука, не видел!

- Он на проспекте прилип. Выскочил, как черт!

Бугай напряженно вглядывался в заднее стекло.

- Это вон тот черный, что ли? – произнес он наконец. – Да вроде приличный. И фарами не мигает.

- А какого хрена он тебе мигать должен? Просто едет за нами как приклеенный.

- Да может, просто так, тут одна дорога, вот, сука, и едет.

- Ты совсем кретин? Я, по-твоему, не отличу, просто так или нет?!

Пока они препирались, Милка кое-как подтянулась и села. Ее сосед почти перестал обращать на нее внимание, занятый тем, что рассматривал в стекло крышки багажника дорогу. Сердце девушки колотилось о ребра как сумасшедшее, надежда на спасение сменялась волнами отчаяния, потому что Мила не понимала, чего ждать от тех, кто их догонял. Возможно, что и ничего хорошего.