- Сегодня он ждет нас всех в Туамасине, - Иван мельком взглянул на экран часов, светившийся на приборной доске. – Наши уже, должно быть, выехали из Ивонго. Лис велел не сидеть им на одном месте, потому и назначил промежуточный пункт.

- Значит, мы едем в Туамасину?

Демидов-Ланской подтвердил и спросил:

- Так что мне ответить Сперанскому на смс-ку? Или дожидаться вердикта генерала Лисицы?

- Напиши, что согласен на переговоры, - посоветовал Вик. – Лис скажет тебе то же самое, так к чему тянуть – Сперанский еще обидится, что его игнорируют. Выдвини ему встречные условия.

- Мы не в том положении, чтобы торговаться. У них Патрисия и Лилия, плюс «Солнечный нож», Зеркало, инсайдерская информация из параллельного мира и отсутствие совести. Сперанский поймет, что я блефую. Или решит, что я спятил и не стоит вести со мной дел.

- У нас есть эксклюзивная Имерельская Чаша! – напомнил Кир. - Этот козырь перекроет все.

- Чаша находится на попечении генерала Лисицы. Я не могу ею распоряжаться, и это ясно всем. Я могу лишь сделать вид, что слушаю Лиса, а потом, в нужный момент, предать его. Тем более, что Сперанский написал все верно: наш генерал не настоящий Хранитель. Лис многое упускает из того, что происходит у него под самым носом, и задуманного мною предательства тоже предвосхитить не сумеет.

- Вы не верите в силу Вещего Лиса? – воскликнул Мухин ошарашенно. – Да как так-то, Иван Иваныч?! Разве можно сомневаться?

- Именно Лисица допустил ситуацию, в которой мы все оказались, - хмуро ответил физик. – Взгляните правде в лицо: либо Хранители ничем не отличаются от обычных людей, просто лучше информированы в некоторых вопросах, либо Вещий Лис – не самый лучший их представитель. В моем личном понимании, Хранитель должен сидеть в глухом месте, подальше от цивилизации, и охранять свои тайны. А Виталий Федорович всю жизнь провел в борьбе на видных постах, вмешивался по долгу службы во все передряги, допускал промахи и ставил личное порой выше общественного.

- Это очень серьезное обвинение! – возмутился Кир. – С чего вы взяли, что личное для него важнее?

- А как, по-вашему, Ключ от Чаши оказался у Патрисии? – парировал Иван. - Ну, знает Лис кое-что, скрытое от общественности, умеет что-то, но никакого особого понимания, что будет дальше, у него нет и никогда не было. Он даже не смог подсказать нам, где находятся артефакты – а уж это-то Хранители обязаны как-то чувствовать, разве нет?

- Ничего про это не знаю, - честно признался Соловьев, – чувствуют они их или нет, Хранители для меня – тайна за семью печатями. Может, они и не сверхъестественные существа, но Вещий Лис очень непрост, это я могу тебе гарантировать. И то, что он не знал, где искать Нож и Зеркало, ни о чем не говорит. Мало ли какие у них существуют запреты и секреты?

- Судя по тем вопросам, что он задавал мне о шифровке Перехватчика, Вещий Лис совершенно не разбирался в физике Зеркального лабиринта, хранить секрет которого вроде как назначен. Если он и не самозванец, то весьма близок к дилетанту, и я не знаю, что для нас хуже. Сперанский с де Трейси, нахватавшиеся по верхушкам, действуют с ним на равных, и в этом отношении помощь Вещего Лиса нам ощутимого преимущества не даст. Я, во всяком случае, надежд на это не питаю. Противник у нас подкован серьезно и усиленно набирает очки.

- Ничего, - проговорил Соловьев, - как выражаются мальгаши, соль-то у них есть, но посмотрим, умеют ли они готовить. Лично я на Лиса рассчитываю, и тебе бы лучше поумерить скептицизм, чтобы он не мешал воспринимать хорошие предложения. Я очень хочу послушать, с чем он к нам пожаловал.

Демидов-Ланской коротко выдохнул сквозь зубы, не согласный с этим непрошенным советом, и включил поворотник, намереваясь съехать к обочине и остановиться.

- Будешь писать Сперанскому?

- Куда я денусь? Твоим выводам я пока верю больше, чем грядущим раскладкам Лиса. Диктуй текст, если придумал уже.

- Придумал, - ответил Вик, - напиши ему следующее...

(Сноска. * Насекомые типа саранчи – нетипичная еда для мальгашей. На северо-востоке острова жители могли съесть при случае цикад, которых они называют «сакондри», и даже высоко оценивали его вкус, но это не занимало значительной доли в их рационе. Однако в последние годы из-за провала продовольственной программы на Мадагаскаре все чаще говорят о голоде и альтернативных источниках пищи. Инициаторами подобных проектов становятся европейские ученые, которые надеются таким образом убедить мальгашей в пользе не слишком популярного источника белка и уменьшить охоту на лемуров и других редких животных. Говорят, что жареная мадагаскарская цикада (ее готовят как шашлык на углях) напоминает по вкусу бекон. На курортах ее готовят для туристов как образец местной экзотики)

29.2

29.2/9.2

Дмитрий Москалев, наша реальность, некоторое время назад

Роман Семенович Укоров, адвокат и туркопелье Ордена Храма Обоих Солнц» постоянно путался у Дмитрия под ногами. Дмитрий не привык отчитываться ни перед кем и тем более делиться планами, которые, вообще-то бывают секретными, однако противный адвокатишка лез буквально во все щели. И суток не прошло после возвращения из СИЗО, как он уже всунул свой длинный нос в конфиденциальные бумаги, в рабочий компьютер и телефонную переписку.

Москалев привычно огрызнулся, но получил в ответ надменную отповедь, подкрепленную неожиданной болью в украшенном перстнем пальце, и примолк, как нашкодивший двоечник в кабинете директора, схваченный за ухо.

Боль, связанная с перстнем, не только его ошеломила, но и напугала. Дмитрий захотел немедленно зашвырнуть подальше проклятую печатку, но ее обод намертво врезался в кожу, а в палец словно воткнули раскаленную иглу.

- Даже не пытайтесь! – презрительно сказал ему Укоров, который уже выходил из кабинета, но обернулся, затылком почуяв крамолу. – Этот перстень с вами надолго, если не навсегда. Снять его не получится без существенного вреда для здоровья. Вы же не хотите остаться инвалидом?

- В нем скрыт какой-то механизм? – вскипая, воскликнул Москалев. – Игла? Яд? Подлое дело!

- Для подлых людей, - парировал Укоров, демонстрируя ему извлеченный из кармана миниатюрный пульт. – Пока вы не докажете, что я могу вам доверять, вы при каждой ошибке рискуете остаться без пальца. А то и без руки. Вы же правша? Учитывайте потенциальный ущерб.

Адвокат ушел, а Москалев раненым тигром долго метался по кабинету, круша мебель и доведя до испуганной икоты секретаршу, не вовремя сунувшуюся в начальственный кабинет.

- Что стоишь, дура? – заорал на нее Дмитрий. – Дуй за Соломоном, живо!

К моменту появления на пороге начальника службы безопасности, он немного остыл и был уже способен воспринимать человеческую речь.

- Ну? – мрачно побудил он Соломонова, плюхаясь в кресло. – Что ты успел нарыть на этого урода?

Хотя прошло совсем мало времени, Антон Егорович Соломонов справился с поручением. Он раскрыл папочку, которую держал в руках, и заговорил. Дмитрий слушал и мрачнел, понимая, что все это лишь малый объем, лежавший на поверхности. Он тер ноющий палец (отказавшись уже трогать перстень) и сжимал зубы до скрипа. Начбез за пару часов раздобыл на Укорова такую инфу, что какой-нибудь сицилийский мафиози обзавидовался бы. А ведь по хлипкому виду гаденыша и не скажешь, какая он несокрушимая сволочь! Кажется, половина Москвы была у адвоката в кармане, а поскольку связи в наши дни – это соль земли, навредить Москалеву лично, как и его бизнесу, Укоров был способен. И это без учета масонских связей и ядовитой иглы, спрятанной под свастикой.

Не зря, ох, не зря Дмитрий чуял подвох с первой минуты их знакомства! Но теперь уж поздно, поезд ушел. Москалев притих и счел за благо пока не демонстрировать норов. Время, проведенное на нарах, хорошо отложилось у него в памяти, и повторения он не хотел. «Ничего, - думал он с безмолвной злостью, - придет и мой срок!».