- Я не дрейфлю, кровь вроде остановилась, - оптимистично прохрипел Анатолий. – Да и руки слушаются.

Морщась, он сделал попытку подтянуть к себе винтовку, но движения его были слишком неуклюжими, чтоб из намерения вышел толк. Толя и сам это понимал, но копошиться не прекращал и даже пальнул пару раз, вторя своему командиру.

- Не вижу… промазал что ли? – просипел он, щурясь в расплывающееся перед глазами белесое марево.

«Бурлак» за спиной взревел мотором.

Тим ощерился одобрительно и метко срезал двух «котиков», непростительно вырвавшихся вперед.

- Попал! – сообщил он. – И я попал. Залегли наконец-то. Будет нам передышка!

Передышка, однако, оказалась недолгой. Враг очнулся и снова попер. Но тут уже и Куприн, оставив пневмоход прогреваться на холостых, вывалился наружу, сразу же включаясь в смертельную дуэль.

- Тащи Зину, Батя! Я прикрываю!

- Прикрывает он... Царь Леонид! – Борецкий выбил очередную цель и, закинув автомат на плечо, подхватил Зиновьева под мышки: - Прости, друг, придется сделать усилие.

- Я готов!

Зиновьев храбрился и держался молодцом, но, стоило его сдвинуть с места, не сдержал стона. На снегу в том месте, где он лежал, осталось расплываться гигантское кровавое пятно. С кряхтением, Борецкий взвалил его на закорки и метнулся к «Бурлаку». Ноша весила много, но скорость, подстегнутую адреналином, не ограничивала.

«Только бы колеса не прострелили, мрази! - билось в мозгу горячая мольба. – На дырявых не уйти!»

До слуха доносилась непрерывная и размеренная стрельба Куприна.

- Уходим, Купер! – прохрипел Тим, заталкивая теряющего сознание Толяна в салон.

- Гони, Батя! Я щас!

- Ждать не стану! Зина на тебе!

Выбив еще обойму, Куприн запрыгнул в набирающий скорость «Бурлак» и сразу же занялся раненым.

Борецкий выкручивал руль, разворачивая подпрыгивающую на застругах машину кормой к преследователям. Те, не теряя времени, сыпанули к соседним машинам, но у «Бурлака», единственного тут в своем роде, было перед ними существенное преимущество. Вдавив педаль газа до упора, Тим пустил пневмоход на максимальной скорости вперед, стараясь убраться подальше. Они неслись как на автостраде, слегка виляя и кренясь, и медлительные вездеходы на гусеничном ходу ни за что бы не поспели за ними.

«Нам бы продержаться до той скалы, - думал Тим, - а повернем, уже и не страшно!»

Выстрелы стихали, «морские котики» решили идти наперехват и заводили экспедиционные машины.

- Ты сюрприз им подложил? – крикнул Тим, не оборачиваясь. – Успел?

- А как же!

В подтверждение его слов донесся мощный взрыв, перекрывающий все прочие звуки, включая гул движка. Второй уже взрыв, между прочим, за минувшие полчаса. Окрестные скалы, символы Антарктической глубокой тишины, будь они живыми, обалдели бы от подобного непотребства. Но в отличие от первого, этот взрыв был организован специально и работал на общее дело. Бульдозеры и прицепы разметало, часть перевернуло кверху пузом. В зеркальце было видно, как вспухает к небу клубящийся черный столб дыма из уничтоженного грузовоза.

- Получай фашист гранату! – выплюнул Куприн.

На какое-то время ошеломленные «котики» притихли, прекратив стрелять, чем Борецкий не преминул воспользоваться. «Бурлак», закончив петлять, словно заяц, полетел по прямой. Спасительная скала была уже почти рядом.

- Как Зина?

- С нами пока, но дело швах, - без обиняков откликнулся Куприн.

Тим помрачнел. Раз Андрей так выразился, значит, парень без сознания. При нем бы резать правду-матку не стал.

Судя по пыхтению, Андрей закончил перетаскивать Зиновьева в спальный отсек и приступал к новой задаче: пытался заново перебинтовать его. На полу росла неряшливой грудой срезанная окровавленная одежда.

Борецкий и сам понимал, что с такими ранениями нужен хирург и реанимация. Если даже Толя и выживет, то рискует остаться инвалидом.

- Не знаете, где у них аптека? Может, чего путного найду.

- Понятия не имею. Поищи под диванами. Или в заднем отсеке.

Аптечка, конечно, не панацея, Тим это сознавал. Вряд ли в экспедицию полярники брали с собой полевую хирургию с серьезными лекарствами и капельницами, но вдруг им опять повезет? Повезло же, что «Бурлак» остался на ходу, завелся в момент, ему не пробили шины и в баке плескало достаточно арктического топлива. Может, запас везения себя еще не исчерпал?

- Аптеки нет, но я нашел одеяла! – доложил Андрей. – Вколол ему наш антибиотик и наложил повязку. Очнется – вколю еще промедол (*опиоидный анальгетик, который используется для купирования выраженных болевых синдромов).

Тим не ответил. Сосредоточенный на том, чтобы не дать машине опрокинуться на крутом повороте, он продолжил нестись от разоренной станции к ощерившимся зубьям Драконьей пасти. Где-то там, в лабиринте причудливых скал, притаился удобный грот, о котором «Прозерпина» могла не догадываться. Спасибо Громову, знавшему здесь каждый закуток и нарисовавшему подробную карту! Была надежда отсидеться никем не замеченными под самым носом у головорезов, сбившимся со следа.

Под колесами начала разъезжаться грубая каменная река, «Бурлак» взревел и опасно накренился. Тим, сжав зубы, вцепился в руль. Кажется, пришло время снизить скорость...

…- В этих местах снежный покров отсутствует, хотя местность резко понижается, - сутки с небольшим назад растолковывал ему Громов. – На самом деле купол никуда не делся, он внизу, под слоем камней и песка, его занесло породой после взрыва. Сначала астероид постарался, потом Кратер возник.

Тим рассматривал нарисованную гляциологом карту, запоминая расположение отметок. Он знал: потом не до разглядывания будет.

- Короче, как насыпалось с верхушек, так и лежит до сих пор. Почва подвижная, даже груженый вездеход следов на ней не оставляет, что будет на руку, если понадобится запутать следопытов.

- Курумник что ли?

- Что-то вроде того. Ходить травматично, но проехать при большом желании можно. Только очень осторожно.

- Понял. Кому еще известно о существовании грота?

- Да, думаю, никому. Я наткнулся на него случайно, на общих картах его нет. И вряд ли и «Прозерпина» туда сунется. Им спуск под лед интересен, а в низине у Кратера они показаться не рискнут. Туда и наши-то не совались без крайней надобности.

- А забытые бочки с горючим, значит, совсем рядом стоят.

- Да, их от станции не видно, хотя про бочки многие знают…

...Куприн плюхнулся на соседнее сидение и устало замер, глядя сквозь лобовое стекло. Тим увидел бурые пятна на его одежде: часть их оставила кровь Зиновьева, но какая-то часть маркировала собственные ранения. На плече, например. Задело по касательной.

«Однако не маленький, сам себя перевяжет», - подумал он.

- Далеко еще? – спросил Андрей.

- Приехали почти, - Тим свернул к гроту.

По курумнику он вел пневмоход предельно внимательно и на малом ходу, но его все равно сильно болтало на камнях.

- Искать будут.

- Не будут, - мотнул головой Тимур. – Не до того им.

- С чего бы?

- Поезд с Новолазаревской на подходе. Сам посуди. Уничтожив Новую Надежду, они собирались и свидетелей ликвидировать, чтоб уж полностью концы в воду, но после нашего сольного выступления думают, что мы помчались навстречу поезду предупредить. Фактор внезапности уйдет, а к лишним неприятностям они не готовы. Они не в курсе, сколько нас. Может, у «Ямана» тут целая армия в кустах. То есть во льдах.

- А мы полярников разве не предупредим? Понимаю, что не планировали вступать в контакт, но дело-то серьезное. Они ни перед чем не остановятся.

- «Котики» уйдут, - убежденно сказал Тимур, заезжая под темные каменные своды. – Навоевались уже. Получив неожиданный отпор, отступят, поскольку ситуация им не понятна. Им бы успеть перегнать к себе на базу пленных и ноги унести. И без того наследили.

- А что дальше? – спросил Куприн. – Что с остальными нашими? С Громовым?