Грач вторил:

- Плевать, что тебе втирал Вещий Лис про дорогостоящую безделицу, тебе дочь надо спасать! Этот телепат от нее буквально не отходит.

- Их было двое, - сказала Пат, опустив голову и глядя на сомкнутые в замок пальцы.

- Кого двое? – не въехал Грач. – Телепатов?!

- Было двое, - повторила она, – остался один. Они были братьями-близнецами с поврежденным геном, ответственным за альбинизм.

- Близнецы! – ахнула Москалева, картинно зажимая рот руками.

Пат покосилась на нее, прикидывая, врет или нет – слишком уж яркая реакция. Но нет, похоже, девушка ничего не знала о своем предшественнике. Отец с супругом и в самом деле зачем-то держали ее в полном неведении, и с этим тоже требовалось разбираться, держать в памяти еще и это.

Пат вздохнула: слишком много вопросов, требовавших длительного мозгового штурма! Быть может, новые данные от «Вукки-Два-Ноль» прольют свет на некоторые из них? Плохо, что Иван сбежал, не доделав…

- Для эксперимента требовались гомозиготные близнецы, - вслух произнесла она, - «Прозерпина» обкатывала на них технологию управления аналогами с помощью мыслеобразов. Они обозначили это термином «морфинг сознания». Изначально подбирались кандидаты с особым психотипом, которых отбирали после серии тестов. Нужных особей – ими оказались дети мигрантов из Боснии – нашли два года назад. Я подчеркиваю: два года! Аделин, напомню, видит отца с рождения.

- Типа Паша не имеет отношения к этим экстрасенсам? – хмыкнул Грач.

- Я не вникала в боснийский проект, так как не видела в подобных попытках никакого смысла, - ровно продолжила Пат, - и я не могу вам рассказать особых подробностей. Кажется, генерал Лисица сообщил, что младший близнец, тот, что появился на свет вторым, был по итогам опытов выведен из строя. К братьям применяли разные средства стимуляции, и один из протоколов оказался менее удачным. Возможно, младший близнец уже умер или пребывает в пограничном состоянии, в коме… Я не знаю. Но считается, что остался только один.

- Но это неточно, - хмыкнул Грач.

- Им давали наркотики? – уточнил Соловьев.

- Опробовали целую линейку веществ, расширяющих сознание. Младший близнец приобрёл зависимость, и его исключили из программы, отправив в лечебницу. А старшему повезло, на нем потом испытали еще и генномодифицирующий синтетический препарат, который после доработки, предположительно, могли ввести и Людмиле Москалевой.

Москалева приняла удар достойно, лишь стрельнула глазами в своего любовника. Пат подумала, что не такая уж эта девица и размазня. Быть может, из нее выйдет толк. Если выживет, конечно, после всех передряг.

- Значит, этот альбинос – такой же, как я? – спросила Людмила. – Вы поэтому просили меня наладить контакт с Аделью?

- Вы лучше того парня, - Патрисия решила быть с ней любезной. – Вас, наверное, сбивает с толку слово «близнецы», потому что оракул в деревне на холме назвала близнецами вас с Володей. Однако есть существенная разница. Во-первых, никто не предполагал, что боснийские альбиносы станут работать в паре. На близнецах просто тестировали разные подходы. Во-вторых, они были с самого детства очень больны. На сегодняшний день выжившему исполнилось 21 год, но все это время он, как и его брат, провел взаперти из-за дурной генетической особенности – тотальной непереносимости солнечного света. Он не мог появляться в обществе и толком не социализирован. Из этого вытекает третье различие: опыт. Вы с Володей – самодостаточные и самостоятельные личности, а босниец умеет лишь выполнять чужие команды. За него думают, его обслуживают и указывают что делать. В его лице вы имели дело, скорей всего, не с ним, а с его хозяевами. Он лишь тень.

- Чья тень? – спросил Вик.

Пат повела плечом:

- Ключевой вопрос.

- Считаешь нашим преимуществом самостоятельность? – фыркнул Грач. – Против нас – вся их рать, и я бы не отказался от подмоги, мягко выражаясь.

- Хозяева выключены из потока, они не контролируют своего телепата-оператора, когда он странствует по мирам. Если, конечно, он действительно странствует и цель эксперимента была достигнута. Однако в любом случае оценка его поступков запаздывает. Вы же способны сами принимать решения и работать автономно, точечно и в реальном времени.

- Как его имя? – поинтересовалась Москалева.

Пат качнула головой:

- Не помню. Что-то славянское.

- Ты не удосужилась даже запомнить, как его зовут? – возмутился Грач. - Он имеет дело с твоей дочерью, а ты вот так наплевала на него с высокой колокольни?

- Факт влияния на Аделин не подтвержден! – Пат слегка повысила голос, потому что на самом деле упрек был отчасти справедлив. Она слишком долго избегала думать о дочери в подобном ключе.

- Значит, кроме альбиноса есть кто-то еще, – подал голос Соловьев. – Или что-то еще. И именно оно управляет боснийцем.

Пат была в этом абсолютно убеждена, но сочла последний вопрос риторическим.

- Как ты могла это игнорировать? – возмутился Грач. – Ты знаешь, что Адель – странница, и вот тебе сообщают об еще одном страннике. Какова же твоя реакция – засунуть голову в песок поглубже? Это не похоже на тебя, Пат, вот хоть режь меня, но мне кажется, что ты снова нас дуришь!

- Я иностранка, - отрезала Пат, - мне сообщают лишь то, без чего я не могу обойтись в своей работе. Нейтрализация чужих операторов и отслеживание успешности проектов «Прозерпины» не входит в обязанности директора «Ямана». Про боснийцев генерал упомянул только потому, что хотел подключить к разработкам Аделин. Я отказала, и на этом разговор иссяк.

- А Миша Загоскин? – Вопросы Соловьева били точно в цель. – Наверняка информация касалась еще и его. Загоскин прибыл в Россию тренировать Милу по методике Бон Гъер. Ее опробовали на альбиносах?

- Полагаю, что да, - Пат вздохнула. – Перспектива, что у меня отнимут дочь, напугала меня, и я не желала вникать в детали. Да, я вела себя как страус, но я и не могу быть идеалом во всех вопросах.

Соловьев кивнул:

- Я помню, ты звонила и попросила о помощи после того, как контрразведка разоблачила няню Адели.

- Все верно, Аш, я была в панике и не знала, к кому бежать. Когда ты уладил вопрос, я успокоилась. Возможно, слишком рано.

- Ладно, все эти сантименты к делу не пришьешь, - грубовато заметил Грач. – В чем слабое место Красноглазого, как думаешь?

- Надо запросить дополнительную информацию у Виталия Фёдоровича.

- У альбиносов слабый иммунитет, - заметил Соловьев. – Плюс светочувствительность. Солнечные лучи способны нанести им серьезные ожоги. Иногда встречаются серьезные проблемы со зрением из-за отсутствия пигментации радужки. Поскольку все это завязано на мутации ДНК, это не лечится. Разве что с помощью генного редактирования, но этот метод находится в стадии эксперимента, и что там к ним применяли, вряд ли станет известно. Однако на этой слабости, наверное, можно сыграть.

- Заманить его на яркий солнечный свет как вампира? – хмыкнул Грач. – Пусть поджарится, адово отродье!

Пат вспомнила, что Иван сообщил ей о жалобах Аделин на резь в глазах. Девочка потребовала солнечные очки, хотя до сих пор тропическое солнце ее никак не беспокоило.

Володя и Людмила не выдумывали. Альбинос реально был здесь. Присутствовал внутри сознания Аделин. Могла ли дочка настолько «слиться разумом» с воображаемым отцом, что стала им самим ненадолго?

- Володя, ты сказал, что Адель причастна ко взрыву баллона с газом и бунту, верно? – уточнила Патрисия.

- Да, именно так я и сказал, - подтвердил Грач. – Ее мнимый отец учил ее дрессировать людей и показал мастер-класс. Заставил человека причинить себе вред, а Адель послужила ему ретранслятором. И еще я сказал, что Адель требовала доставить их с Милкой в храм немедленно.

- Интересно, почему альбинос обратил свое внимание на нас и Мадагаскарский Храм? – произнес, размышляя вслух, Соловьев. – Ведь Зеркала там не нашли. И «Прозерпина» знает об этом, раз отправляет людей на плато де Маровоалаво.