- Вот и мне достался кусочек непознанного! – натужно радовался Сахаров, пытаясь подбодрить самого себя. – Не все вам за световыми столбами гоняться. Слышь, Серый, у меня тут призраки Дригальского перед носом бегали!

- Чем гордишься, балбес? – угрюмо буркнул Мишур. – Счастье, что фары погасили. А то устроили бы они нам… сеанс экзорцизма.

- Это мы бы им устроили! Пусть бы только сунулись!

- Забыл, кто в неурочный час по Дригальскому бродит?

- Не забыл, разумеется, но эти археологи пугливые. От Громыча с Тарасом сбежали, и мимо нас сейчас промелькнули, будто за ними гнался кто.

- А точно были-то? – спросил Тарас. – Может, показалось?

Громов пожал плечами:

- Отсюда все равно не поймешь, а гадать глупо.

Спустя полчаса снежная мгла окончательно сползла с вершин, растеклась по равнине и улеглась, притихнув. Бледное солнце пробилось к земле, больше не скованное опавшей до уровня колен заволокой (*приземистый ветер, поднимающий выпавший снег на небольшую высоту).

Первыми очистились небо и верхушки гор. Слева и чуть впереди машины показалась темная масса – это были нунатаки, в которые «Бурлак» не впечатался бампером только по чистой случайности.

- Ф-фух! – воскликнул Игорек, тараща глаза на небольшой зазор между кабиной и камнем. – Громыч, ты точно счастливчик! Остановился в пяти метрах от катастрофы. Интуиция у тебя – зашибись. Я бы точно врезался. Не мой сегодня день был.

- Те люди шли оттуда, - сказал Юрий, указывая в просвет между нунатаками, проглядывавшим чуть впереди. – И двигались на юго-запад. Там ничего примечательного нет, голая пустыня. Предполагаю, что их ждал вездеход, которого мы в пурге не заметили, как и они нас. А вот на то, откуда эти господа уходили, было бы любопытно посмотреть поближе. Что скажете?

- Мы не хотели проверять, - напомнил Игорь.

- А я бы проверил, - не согласился Мишур. – Они ж ушли… значит, там уже никого нет.

- Если там вообще кто-то был… - скептично поджал губы Травников. Он первым пошел за курткой и шапкой.

- Если что, я как все, - вскочил Сахаров. – То есть я не против, но...

- Сиди уж лучше тут, - велел Мишур. – Прикрывать нас будешь.

Втроем, вооружившись ракетницами, чтобы дать сигнал, если обнаружится нечто экстраординарное, они втроем отправились на разведку.

Снегу хоть и намело с гулькин нос, но он скрыл все следы. Даже колею за пневмоходом затянуло ровным слоем. Оскальзываясь на ледяных языках, скрывшихся от глаз, но до ужаса скользких, полярники совершили обход ближайших каменных холмов.

Нигде не было ни намека на человеческое присутствие. В ущелье тоже не нашлось ничего интересного.

Громов записал координаты точки, где случилось непонятное, и, когда настало время связи с Ново-Первой, доложил о происшествии. На сей раз его отчет не остался без ответа. Почти сразу ему перезвонил начальник станции Смородинский. Видимо, предупрежденный Патрисией, он решил все контролировать лично.

Повторив все еще раз, теперь устно, Юра спросил, не было ли сообщений об экспедициях в их краях, в том числе и от иностранных соседей. Смородинский ответил, что его ни о чем таком не уведомляли.

- А самолет из Африки прибыл?

- Прибыл, но там только грузы, строительная партия и группа из Уфы. С нами согласовывали еще маршрут туристического отряда в массив Орвина, но их привезут только в феврале. Так что, кроме тех «потеряшек», удравших от лыжников, никто на ум не приходит. И наверное, Юр Михалыч, хорошо, что они вас не видели.

- Это случайно получилось, - признался Громов.

- Повезло. Я перешлю Патрисии твое сообщение, а вообще – приезжай к нам поскорей, тебя тут дожидаются гонцы из «Ямана». Представились спелеологами. Я сказал, что ты за Изумрудным катаешься.

Громов вспомнил, что Пат говорила про группу от Вещего Лиса.

- Они же в Кратер хотят? Так пусть едут сюда. Здесь и пересечемся.

- Отправить их к вам не могу, - посетовал Смородинский, - самолет на Вторую вылетел сразу после шторма и еще не вернулся, а у второго стойка шасси повреждена, ребята пытаются отремонтировать. Думаю, Юр Михалыч, самое оптимальное тебе к нам с обратным рейсом прилететь, быстрей выйдет.

Малая авиация в Русской Антарктиде – это беда, Громов знал. Новых самолетов катастрофически не хватало, а старые стремительно ветшали. В то время, как у иностранцев делался упор именно на компактные современные машины, способные сесть где угодно, потому что прямо в полете летчики могли менять шасси на лыжи, нашим пока приходилось об этом только мечтать.

- Ладно, – сказал Юра. – Сообщите летчикам, чтобы меня дождались и прихватили с собой.

- Конечно! Они обязательно вас дождутся, – обрадовался директор Новолазаревской. Видимо, спецы Вещего Лиса сильно давили на его совесть. – Только ты на Второй не задерживайся, сразу вылетай.

- На следующий день, - чуть скорректировал планы Юра, - но обещаю, что прямо с утра.

– Я пока главного спелеолога обрадую. Борецкий его зовут. Тимур Аркадьевич. Он о тебе много расспрашивал. Вы знакомы?

- Нет, - ответил Юра. – Но скоро познакомимся.

…У Кратера «Бурлак» обступили с радостными лицами и разве что шапки в воздух не бросали. Поскольку погода наладилась, стрелять из ракетниц не понадобилось, но люди очень ждали возвращения коллег, беспокоились за них и прислушивались, не доносится ли издали гул мотора.

Утомленных путешественников проводили в единственный полностью готовый домик, где накормили, расспросили и поделились новостями.

Юра порадовался, что за минувшие пять суток у молодой станции Новая Надежда, или Ново-Вторая, как ее величали в разговорах, успел появиться аэродром. Для диспетчера собрали привозной домик, запитав компьютеры от маленького генератора, а полосу расчистили и укатали с помощью листа жести с горящей ветошью, что было обычной процедурой для растапливания ледяных наростов. Такой лист цепляли к снегоходу и таскали взад-вперед, пока аэродромная полоса не приобретала зеркальную гладкость. Теперь, когда погода позволяла, самолеты садились здесь честь по чести, со всеми удобствами.

- Ты летишь утром на Первую? - уточнил у Громова начальник стройки Николай Губенко. – Отлично! Помощь твоя необходима до зарезу. Проконтролируй, чтобы поезд нам собрали нормально, а то в прошлый раз снова забыли брус. Небось и потеряли уже ту партию с «Академика Глушко», так ты лично поищи.

- Поищу, - кивнул Громов. – Куда он денется?

- Куда угодно. На дно пошел, например, а Смородинский сознаться боится.

Юра знал, что у Губенко со Смородинским отношения не сложились. Что-то они там не поделили в первую же неделю, и с тех пор общались сквозь зубы. А Громову приходилось часто выступать посредником.

- Нет бруса, так и скажи! – горячился Губенко. - Я решать вопрос буду по-другому, изворачиваться. У нас график жесткий. За лето не успеем все собрать, так консервировать придется, а это лишний головняк. А этот тип нас все завтраками кормит.

- Да знаю я. Успокойся, сделаю.

- На тебя, Юр, вся надежда, - вздохнул Губенко, затихая.

Стройка у Кратера кипела вовсю. Шла она в том месте, где после падения астероида размещался лагерь спасателей. За низкими коричневыми холмами, загораживающими огромную воронку, оставшуюся на месте оазиса Драконьего Зуба, сейчас растеклось озеро. Было оно мелким, но теплым из-за местной аномалии. Его черная вязкая вода прикрывалась «шапкой» пара и замерзала только зимой, в сильные морозы. Сейчас у берега, где громоздились лодки, можно было встретить участки прочного ледяного покрова, испещренного мелкими трещинками, но середина уже вовсю клубилась испарениями.

У подножия нунатаков, образовавших у Кратера полукруглую кулису, по внешней стороне растекалось другое озеро – каменное. Оно было свободно от снега, хотя кое-где, особенно в щелях между гигантскими глыбами морен, таились блеклые ледяные пятна, сковавшие на несколько метров вглубь щебень и глину. Купол круто обрывался перед этим узким оазисом, и чтобы добраться к нему от Ново-Второй, ребята срыли ковшами край ледяного щита и прорубили сбоку ступени, укрепив проход леерами.