В Уфе Милка ждала лета. Месяц июнь был назначен ею крайним сроком, чтобы успокоиться и задуматься над тем, как ей отныне жить. Понятно, что она не сможет вечно прятаться в пансионате. Следовало двигаться дальше, обустраиваться, строить себя заново после небольшой передышки. Она планировала сменить город, уехать куда-нибудь еще, но уже не спонтанно, а осмысленно. Мила полагала, что лучшего времени, чем лето, для переезда не найти, и ждала тепла, ощущая с некоторым удивлением, как ее заледеневшая душа тоже постепенно оттаивает.

С появлением в ее жизни светловолосого «Викинга» процесс заживления пошел ускоренными темпами.

3.2

3.2.

Наши дни

Вик Соловьёв влился в коллектив пансионата без малейших проблем и притирок. Бог весть, как это у него получалось, но все работницы были от нового медбрата без ума и при этом не перессорились.

- Его бывшая просто дура каких поискать! – убежденно говорила сиделка Тоня, расположившись за кухонным столом со всеми удобствами. – Такого мужика проворонила!

Все свободные от непосредственного дежурства сегодня помогали поварихе. В воскресенье праздновали Пасху, и, по заведенной традиции – устраивать на праздники щедрое угощение для постояльцев, работы было немерено. Милка тоже находилась среди всех, помогая строгать салаты, пока другие чистили овощи, а повариха пекла куличи и блины (последние обожала Безруцкая и требовала готовить на каждое застолье).

На кухне было жарко, но весело. И конечно, никакое священнодействие не могло обойтись без обсуждения мужиков.

Милка не любила сплетни, но тут не могла пройти мимо, чутко прислушивалась к болтовне. Она сравнивала Вика с камнем, брошенным в тихий омут. Он взбаламутил всё и пробудил всех чертей.

- Ничего, мы ему заскучать не дадим! – задорно пообещала молоденькая сестричка Ларочка. Она выпрямилась, томно изогнулась, отставляя ножку в белом кожаном сабо и затеребила пуговку на халате, будто бы в намерении устроить стриптиз.

- Это уж точно, - подхватила Алина, как и Лара, работавшая в пансионате медсестрой. - Согреть ему постель скоро очередь выстроиться. И я буду в первых рядах.

Вика жалели и с нетерпением ждали, когда суровое мужское сердце забьется с новой силой после тяжелого развода. Только Мила была уверена, что за внешней приветливостью и мягкостью Соловьева кроется стальной характер. Такого стрельбой глазами из седла не выбьешь. Она потому и не лезла, наблюдала издали, хотя его присутствие по-прежнему непонятно волновало ее.

- Постыдились бы! Тьфу на вас! – упрекнула настырных девиц повариха. – Кому нужны шалавы? Приличному мужику – точно нет. А Соловей приличный, по нему сразу видать. Он либо женится, либо в сторонке постоит.

- Захочу, так и женится, - самонадеянно осадила ее Лариса. – Тоже мне проблема!

- Не женится, если вешаться на него начнешь, - возразила Галка, - такие, как он, весьма разборчивы.

- Давайте сменим тему, - предложила Соня, - а то бедный Вик скоро икать начнет. В самом деле, только и забот, что косточки ему перемывать. Галя, расскажи лучше, как сегодня дела у Ивана Петровича? Опять бузил?

- Только немножечко с утра, - откликнулась с готовностью Темникова - А потом подобрел. Жалко его. Сын его совсем знать отказался. Бухгалтер обмолвилась, что он денег больше из своей Америки не пересылает. Загоскин из своих личных средств проживание оплачивает.

- Ужас какой! Неужели бывают настолько черствые сыновья? – повариха осуждающе покачала головой. – Родители в них всю душу вкладывали, а они потом денег жалеют. Как Иван Петрович к этому относится? Переживает?

- Переживает, конечно, но держится, - ответила Галочка. - Истории из своей жизни рассказывать начал, я аж заслушалась. Такие мистические вещи с ним происходили!

- Мистические?

- Может, и придумал, конечно, но говорил складно.

- Надеюсь, не про пауков, - сказала тихо Милка, поежившись.

- Нет. Рассказывал, как общался с этим… как его… Короче, с мадагаскарским колдуном.

- С умбиаси, - брякнула Мила и, спохватившись, прикусила язык.

- О, точно! Ты откуда знаешь? Он и тебе успел рассказать?

Мила пожала плечами, предпочитая не упоминать о своем прошлом. Ее руки задрожали, и она отложила нож, успокаиваясь. Впрочем, ее смятения не заметили.

- Галь, расскажи про колдуна, интересно! – потребовала Ларочка.

- Да ну, жуть это! – высказалась Соня. – У Иван Петровича в последнее время все истории жуткие. Что пауки, что колдуны, что зеркала – одна хрень.

- Вовсе нет, - возразила Галочка, - на сей раз ничего жуткого он не рассказывал. Его знакомый колдун умел открывать двери в другие миры, параллельные нашему, и через эти двери проникать в любое место уже нашего мира. Ну, типа потайных ходов. Загоскин поначалу ни в какое колдовство не верил и в возможности открыть дверь в иную вселенную тоже. Опиум для народа и все дела. Он с колдуном поспорил, и тот показал ему фокус в доказательство.

- Хорошо, что не заколдовал, - встряла Соня, - а то колдуны обидчивые.  Раскритикуешь, а они мстить начнут.

- Да дай послушать! – зашикали на нее. – Так что за фокус?

- Колдун поставил на стол каменное зеркало, а перед ним миску с водой, – обстоятельно продолжила Галочка, довольная всеобщим вниманием. – Потом он взял нож и принялся им над миской водить, пространство типа резать, а Загоскину велел смотреть в зеркало. Тот не верил, но смотрел, любопытно же. И вот поверхность камня заволоклась туманом, и на ней, как в телевизоре, появилась картина: жена Загоскина в их квартире. И картинка не статичная, а движется, только без звука. Зеркало показывает, что жена делает. А она посуду мыла. Колдун сунул пятерню в миску с водой и достал из нее обручальное кольцо жены!

- Откуда известно, что именно ее кольцо? – засомневалась повариха. – Вдруг заготовка была в рукаве?

- А оно у них подписано было, с гравировкой на внутренней стороне. Тем не менее, Загоскин, как истинный материалист, все еще не верил. Он пошел в посольство и позвонил оттуда жене, а та ему сразу пожаловалась, что потеряла кольцо. Оно типа соскользнуло в слив раковины во время мытья посуды.

- Эта история произошла с генералом Ермоловым, - не выдержала Милка, обрывая восторженные аханья.

У нее создалось впечатление, что хитрый старикан посмеялся над малообразованной девушкой. Он вечно был себе на уме, и распознать, когда он говорит всерьез, а когда издевается, было подчас невозможно. Но тут его намерения были ясны.

- С кем-кем? – удивилась Галочка.

- С генералом Ермоловым, героем Отечественной войны 1812 года, - пояснила Мила. - Загоскин ее тупо под себя переделал. Байки он травил, а ты повелась. (*)

(Сноска: Историю с кольцом, приключившуюся с генералом Алексеем Ермоловым, впервые опубликовал журнал «Русская Старина» в 1878 году. Автором была Татьяна Петровна Пассек, тетя писателя Герцена, а ей об этом рассказал сам генерал)

- Откуда тебе про генерала известно?

- Читала однажды, - ответила Мила, жалея, что вечно лезет со своей ученостью и тягой к прямоте. Вот и сейчас, кажется, только хуже получилось.

- Глупости, - обронила Алина, часто раздражавшаяся Милкиной эрудицией, которую не скроешь ни за бедным платьем, ни за физическим безропотным трудом, - не верю, чтоб жена дворянина и генерала сама посуду на кухне мыла. А значит, и кольцо не могла в слив раковины уронить.

- Ну, могло ведь и дважды произойти, - протянула Галя примиряюще. – У генерала Ермолова одна ситуация, а у Загоскина – чуть другая, но суть-то единая. Телепортация и мистика зеркал существуют на самом деле, и есть люди, которые этим пользуются вовсю, хотя наука пока об этом не подозревает. Вот!

- Разоблачать факты – на это много ума не надо, - поддакнула Лариса, - а ты попробуй объясни! Ученые не могут объяснить, вот и говорят, что этого якобы не было, все выдумки. А лет через сто придумают объяснение, так оно и выдумкой перестанет быть.