- Да, мне рассказывали, - кивнула Мила.

- Я был ко всему готов, к любому повороту, и все этого от меня ждали, но увы… - Володя развел руками. – Я хотел увидеть, и по идее, должен был обмануться, но результат совершенно не зависел от моих желаний. Я жутко расстроился. В неудаче были, конечно, свои плюсы, но я реально хотел помочь.

- Однако когда ты с Милой нечаянно вошел в ментальный клинч, то ты все-таки что-то увидел, - шепотом напомнил Мухин. – Вы вместе посмотрели мультики, и это объективно.

Мила опустила голову, прикусив нижнюю губу, а Грач кивнул:

- Вот именно. Электричество мне не помогло, потому что настоящие видения провоцируются другими вещами. Хотя я не исключу, и никто не исключит, что с помощью слабого тока мое сознание было разбалансировано. Ток выбил заглушку, а дальше уже пошло-поехало.

- Короче! – громко подвел итог Кирилл. – Разобраться нам помогает личный опыт и эксперимент. Чем больше мы экспериментируем, тем богаче наш опыт и тем увереннее мы способны отличить фантазию от истины. Не всякое видение правдиво, но когда оно правдиво, ты это сразу ухватываешь. Все просто.

- А по-моему, все ужасно запутано.

- Мила, но ты же сразу поверила, когда увидела себя в прошлом. Ну, тогда, во время «каскада». Ведь поверила?

Мила опустила голову.

- Вот! – удовлетворенно произнес Кир. – Значит, ты тоже знаешь разницу между сном и ясновидением.

Внимательно слушавший Белоконев деликатно кашлянул и суетным жестом поправил сползающие на нос очки:

- Можно мне кое-что добавить? Спасибо. Многие тысячи лет шаманы искали способ разбалансировать сознание. Они хотели обрести свободу от физической реальности, узнать то, как устроен наш мир на самом деле. В ход шли песни, воскурения, наркотики, танцы, особая система дыхания – было придумано много всего, и у кого-то приемы срабатывали. Не у всех – у единиц, становившихся в глазах сородичей избранными, но результаты потрясали. Не только дикарей, но и нас, грамотных и достигших в науках значительных прорывов. Взять мифологию. У каждого древнего народа существовали мифы о том, как боги создали землю, где в иносказательной поэтической форме зашифрованы вещи, которые современная наука открывает прямо на наших глазах. Методом проб и ошибок шаманы постигали мироустройство и оказывались во многом правы. Это же удивительно! Например, тибетские практики – да, собственно, та же Бон, о которой ведут речь Загоскины: «темный ритрит» и сенсорная депривация. Монах изолируются в пещере и остается надолго в тишине и темноте, и поначалу это провоцирует в нем панику. Он начинает слышать и видеть нечто такое, к чему не привык, чего не ждал, и это укладывается в базовые законы существования нервной системы. Наш организм – заложник эволюции. Он должен выжить в определенных условиях, для чего отбрасывает все лишнее, ненужное для выживания. Он нарочно сужает наше восприятие, чтобы не отвлекаться на то, что ему не поможет в физическом мире. А когда мир не отвлекает, то мозг, скучая, прощупывает отгружающее пространство, меняя свои настройки и расширяя диапазон. Так вот, когда паника проходит, а затем проходит и фаза слуховых и зрительных галлюцинаций, мозг перенастраивается и снова отсекает все лишнее. Все, что не получает подтверждения и мешает ему. Остается только истина, расширенная добавочными настройками. Именно в этот момент проявляются способности к яснознанию.

- Индейцы для постижения запредельного вообще себе черепа дырявили, - вспомнил Мухин. – Сверлили в башке дырку, чтобы расширить суженое сознание.

- А в Индии во лбу третий глаз открывали, - поддакнул Грач. – Кстати, спецназ тоже тренируют через сенсорную депривацию. Бойца помещают в темную комнату да еще глаза для верности завязывают. И в этой абсолютной темноте он должен поразить все мишени. Мишени перемещаются беззвучно и хаотично, и задача кажется нереализуемой, но подавляющее большинство в итоге специфических тренировок справляется, обучаясь предугадывать.

- Во-во! – воскликнул Кир. – Система давно отлажена. Так что, Мила, это совершенно точно не больное воображение. За данным опытом стоит мудрость веков. Я, кстати, много думал об этом, сидя в корейском сарае, и пытался тренироваться, как подсказывал мне Вова накануне поездки. Скука в тюрьме была невыносимая, только и оставалось, что предаваться всяким разным практикам.

- Ох, Кирюша, - сказал Белоконев, качая головой, – про эту Корею лучше не напоминай! Мы все за тебя тогда очень сильно переживали.

- Спасибо, но не стоило, - улыбнулся Мухин. – Я там чилил (*отдыхал) по полной. В кои веки у меня появилось свободное время, чтобы выспаться.

Виды Мадагаскара для атмосферы.

Столица Мадагаскара Антананариву

Аэропорт, куда прилетели наши герои

Улицы курортного городка Анцерабе

окраины Анцерабе или настоящий Мадагаскар, нетуристический

Бассейн с термальной водой

Отель при термах. примерно в таком герои и проживали

Дорога в анкаратру. Зебу на дороге

18.5

18.5/8.5/1.5

Кирилл Мухин. Южная Корея. Пять месяцев назад

На самом деле, в плену случился полный зашквар (ужасно неприятная, позорная ситуация, жарг), и спать Кириллу постоянно мешали регулярные проверки, стук и яркий свет потолочной лампы – он подозревал, что в этом заключалась своеобразная пытка. А еще к нему постоянно наведывались разные люди, требовавшие признаться, чем именно он занимался у Сокгёна и, главное, что в нем увидел.

Чаще других заходил невысокий азиат в строгом костюме похоронного агента. Первый раз он пришел еще в государственном здании, в камеру предварительного заключения, куда Кирилла поместили сразу после оформления. Кир тогда не подозревал, насколько затянется его эпопея, и смотрел в будущее со спокойным оптимизмом.

Однако внимательные и холодные глаза азиата буравили его с таким настойчивым презрением, что Кир невольно ощутил беспокойство.

- Что вы видели в зеркале? – спросил азиат без всяких предисловий.

Кир поначалу хотел изобразить дурачка:

- В каком зеркале? В камере нет зеркала. У меня что-то с лицом? – Он притворно схватился за щеки и стал себя ощупывать. – У меня синяки? Ссадины? Вашим полицейским это с рук не сойдет! Я несовершеннолетний! И я гражданин другого государства. Требую позвать сюда российского консула!

Азиат (который так ни разу и не представился, поэтому Кир так и величал его про себя) спокойно переждал словесный поток и, когда между ними вновь воцарилась напряженная тишина, повторил:

- Что вы видели в Каменном зеркале Сокгён?

Кир молча таращился на него, притворяясь непонимающим, а про себя лихорадочно прикидывал, кто сидит перед ним на принесенном тюремным охранником стуле. И сколько ему известно.

В камере было тесно, из мебели – грубая дощатая полка, прикидывающая кроватью с тощим матрасом, и откидывающийся столик, привинченный к стене напротив. Слева узкое окно с решеткой. Справа, у двери, удобства, отгороженные от спального места хлипкой ширмочкой. Кир проводил остаток ночи, сидя на «кровати» или меряя клетушку шагами. Развернуться тут было негде, а когда пришел Азиат и поставил свой стул, то свободного пространства и вовсе не оставалось. Кир читал, что тюрьмы за границей комфортные, так как там уважают права заключенных, но, кажется, Корея в данный список не входила.