- Этого я не знаю. Я уполномочен передать вам требование. Вы обязаны найти жену.

- Снова жениться? На ком?!

- Найти вашу жену, Людмилу, - терпеливо разъяснил адвокат.

Дмитрий рванулся к нему через стол, стараясь ухватить за грудки, но пройдоха ждал чего-то подобного и легко уклонился:

- Ну-ну, спокойнее! А то я уйду, и вы останетесь тут еще на неделю.

- Да я тебя собственными руками!..

- Дмитрий Сергеевич! – адвокат вскочил и повысил голос: - Вы серьезно желаете задержаться на тюремных щах? Или хотите уже завтра оказаться дома, переодеться и поужинать в приличном ресторане? Выбор за вами!

Москалев чертыхнулся сквозь зубы и застыл, сверля посланца дурным взглядом.

- Я продолжу? – тот вытащил из портфеля лист бумаги, на котором была изображена кривоватая окружность с символами, идущими по краям. В центре же красовалась крупная черная клякса. – Узнаете?

- «Русское зеркало», - против воли вырвалось у Москалева. Именно такой рисунок хранился у него в досье, собранном начальником охраны Соломоновым.

- Именно так, - подтвердил Укоров. – Вам поручено разыскать вашу жену, а также тех, кто сейчас находится в ее компании, и забрать у них данный предмет.

- И что взамен? – он посмотрел ему в глаза.

- Свобода.

- Свобода и без того мне достанется, ведь не в камере под кроватью прячется моя жена. Я выйду так и так. Вопрос в другом: что я получу, когда найду ее и зеркало?

- Не в вашем положении торговаться, Дмитрий Сергеевич. Но я уверен, что вы примете верное решение и не станете демонстрировать норов. Разумеется, в путешествие вы отправитесь не один. И даже не в качестве лидера. Но Антуан де Трейси считает, что вам следует дать еще один шанс. Вы реабилитируетесь в глазах своих товарищей и займете положение по праву. Ваша жизнь вернется в прежнюю колею.

Дмитрий отвернулся, делая вид, что раздумывает.

- Вы сказали, меня ждет путешествие. Куда? – спросил он наконец.

- Туда, где находится ваша жена, - терпеливо пояснил Укоров.

- И где же это?

- В Башкирии. Хотя де Трейси не исключает, что на Урале вы потерпите поражение.

- Он плохо меня знает!

- Он знает вас очень хорошо. И поэтому разрешает две попытки. Если вы не сможете проникнуть в закрытый военный городок и забрать оттуда Людмилу Ильиничну, а вы наверняка не сможете, потому что не обладаете подготовкой ниндзя, то вам будет позволено последовать за ней за границу.

- Ее отец-то знает о сделке, которую вы мне предлагаете?

- Разумеется. Илья Ильич Сперанский встретит вас на острове сразу по прибытии.

- На каком еще острове? – невольно опешил Москалев. – Сперанский же в Париже! Речь об острове Ситэ на Сене? Мила собралась к папочке?

- Нет, речь о Мадагаскаре, куда вам придется вернуться еще разок. Вам предстоит длительное путешествие, Дмитрий Сергеевич. И я настоятельно советую вам к нему тщательно подготовиться.

- В этом уж не сомневайтесь.

- И последнее…

Укоров выложил из кармана на стол массивный перстень с печаткой. Он был гораздо крупней предыдущего, и свастика на нем была сложной, какой-то «мохноногой», ничем больше не напоминающей фашистскую.

- Это отныне ваше.

- Неужели меня повысили? – едко осведомился Москалев.

- Да, и я вас поздравляю. Вы перешли на следующую ступень. Этот перстень – знак ваших будущих заслуг перед Орденом. Наденьте его при мне, пожалуйста. Правая рука.

Дмитрию хотелось слегка покочевряжиться, а то и с презрением отказаться, но в голосе адвоката было нечто такое, что заставило его безропотно подчиниться.

Перстень сел на безымянный палец как влитой, но, поворачивая кисть, Дмитрий ощутил слабый укол. Он поморщился:

- Кустарно сделано. Царапает и заусенцев полно.

Укоров улыбнулся:

- Вам показалось. Эти символы изготавливаются лучшими мастерами, и никаких заусенцев тут быть не может. Должен вас предупредить, что вы отныне всегда обязаны носить этот перстень. Даже в бане.

- Прежде этого не требовалось.

- Теперь требуется. Вы больше не сырой новобранец, а рыцарь-наемник. Вам оказали доверие, несмотря на предыдущие промахи.

- У меня, наверное, есть непосредственный командир?

- А как же. Это я. Я – туркопелье (*)Ордена Обоих Солнц, и все последующие приказы вы будете отныне получать через меня.

- А де Трейси?

- Забудьте о нем, - Укоров улыбнулся одними губами. – Отныне и на ближайшие месяцы ваша жизнь принадлежит мне. Вам понятно?

- Да.

- Хорошо. И будьте со мной повежливее, Дмитрий Сергеевич. А то я могу сделать вам очень больно.

(Сноска.* Орден тамплиеров иногда пользовался услугами наемников в виду недостатка собственных воинов. Особенно это было актуально для военной кампании на Святой Земле. Наемники назывались «туркополами» и действовали в качестве отдельного подразделения, возглавляемого тамплиером, носившим звание туркопелье)

Конец первой части второго тома

Книга 2. Часть 2. Глава 18. Анцерабе

ВЕРНУТЬСЯ В АНТАРКТИДУ-2

Книга вторая. Урал – Мадагаскар. Тайна пещерного храма

Часть вторая. Мадагаскарский поход. Начало

Глава 1. (18). Анцирабе

18.1/8.1/1.1

Несмотря на неотложность задачи, на Мадагаскар экспедиция во главе с Ласаль-Долговой вылетела спустя месяц после памятного каскадного обрушения реальности. Именно столько времени ушло на работу комиссии и чистку рядов. Попутно договаривались с правительством острова о «научно-военном десанте», выправляли необходимые документы, делали участникам прививки и собирали вещи.

До Анцирабе, города на вулканическом плато Анкаратры, им предстояло добираться через столицу Мадагаскара – только там была подходящая полоса для приема тяжелых транспортников. Летели с пересадкой на российской базе в Судане, где провели несколько дней, утрясая последние формальности.

Экспедиция была поделена на группы, следовавшие порознь, и надо сказать, что, несмотря на тщательный отбор и секретность, народу в путешествие отправилось немало.

Первыми вылетели «квартирьеры» во главе с Демидовым-Ланским, которым предстояло сориентироваться на местности, уладить вопросы с жильем, согласовать маршрут с силами Службы национальной безопасности, нанять помощников из местных и позаботиться о транспорте. За ними отправилась основная группа, состоявшая из ученых, собиравшихся изучать пещерный храм, и военных, обеспечивающих их безопасность. С ними летела и Патрисия. А вот Володя, Мила и доктор Сабурский, отвечающий за их здоровье и благополучие, путешествовали отдельно.

После долгих споров перевозить опасных пациентов, несмотря на их относительную стабильность, решили под наркозом. Грач упорными тренировками превозмог большую часть своих проблем, но о девушке такого сказать пока было сложно. Крупных происшествий рядом с ней в Ямане не случалось, но по мелочам постоянно что-то искрило, падало и ломалось. А еще Патрисия всерьез опасалась провокаций со стороны «Прозерпины». Самолет – машина сложная, напиханная электроникой, где отказ любой из систем чреват смертельными неприятностями. Время старта и маршрут держались в секрете, но в том-то и заключалась проблема, что для удачной диверсии все эти подробности значения не имели.

Володя, у которого все еще была жива память об авиакатастрофе, сам настоял на наркозе. Мила приняла известие покорно, да и другие участники, услышав про отдельный «медицинский рейс», вздохнули с облегчением (хотя вслух в этом ни за что бы не признались).

Вик выразил желание лететь вместе с Милой. Патрисии это не понравилось, но она проглотила возражения, готовые сорваться с губ. Ее желание оградить Соловьева от ненужного риска диктовалось эмоциями и не имело разумного объяснения. Виктор действовал в русле, обозначенном ею самой: оберегал Москалеву от лишних волнений.