- Я не трогала ничей телефон!

- Значит, будешь трогать! Завтра!

Геннадий поднял руку, успокаивая всех разом:

- Дамы, милые, угомонитесь, прошу вас! – он взял Адель за плечи: - Отвлекись от дурных сплетен. Скажи мне, ты знаешь, как Юра очутился на корабле?

- Прилетел на вертолетике, - Адель засопела, застегивая пуговку на куклином платье. Та никак не поддавалась, и Белоконев осторожно развернул куклу к себе, чтобы помочь ей справиться с задачей.

- Ты видела этот корабль?

- Да.

- Какой он?

- Большой, - ответила Адель и, подумав, добавила: - Железный.

- А как он называется?

- Корабль, как же еще? Он же по морю плавает.

- И Юра на корабле плыл куда-то?

- На остров.

- На какой остров?

- Не знаю, - Адель секунду подумала. – Его везли, он не сам плыл. Его в каюте закрыли. Плохие дяди.

- А почему ты думаешь, что дяди плохие?

- Они громко кричали, ругались и дрались. Стреляли из пистолетов. Юра заболел. Доктор Юре не помог, и Юра умер.

Белоконев сглотнул:

- Имя у плохих дядей есть?

- У всех есть имя, - девочке надоели расспросы, она дернула плечом, вырываясь. – Но я не хочу о них говорить. Они плохие!

- Все, хватит, - влезла няня, решительно приближаясь к девочке, - это вредно для детской психики.

- Постойте еще минуту! Адель, давай все-таки маме расскажем, а? Мама Вике поможет, и она не будет плакать.

Адель заинтересовалась:

- Правда поможет?

- Конечно. Твоя мама очень умная. Она придумает что-нибудь.

- Папа спросит, зачем я рассказала.

Геннадия напрягли эти разговоры про покойного человека, но он помнил, что Пат сомневается в гибели Павла и предпочел никак не акцентироваться на этом.

- Маме все-все надо рассказывать, - максимально убежденно произнес он. – Это же мама!

- Ладно, маме расскажу, - решила девочка.

- Все, мы уходим! Дай руку, - няня завладела ладошкой ребенка, и Адель засеменила за ней. – И не ходите за нами! Иначе я мадам Патрисии позвоню!

- Я сам ей позвоню, спасибо, - рассеянно ответил Белоконев, вытаскивая из кармана местный телефон…

Спустя полчаса в небольшой гостиной кремового домика «Жасмин» собралось шестеро человек. Белоконев был в новом доме у Пат впервые и время, которое пришлось провести в ожидании, когда капризничающая Адель доест свой суп, потратил на то, чтобы оглядеться.

Несмотря на то, что тут жили женщины, в гостиной не было ничего «женского»: ни цветочков, ни легкомысленных занавесок на окнах, ни безделушек на полочках. Не валялось и игрушек, забытых ребенком на полу или диване. Мебель была темная и громоздкая. По стенам тянулись наглухо закрытые шкафы, а в центре, на бордовом круглом ковре кто-то расставил коричневые кожаные кресла вокруг низкого полированного столика. Короче, гостиная «Жасмина» напомнила Белоконеву холл в отеле. Разве что не хватало небрежной стопки потрепанных журналов на столе и грустных фикусов на подоконнике. Возможно, впрочем, Патрисия, переехав в «Жасмин», не стала ничего менять в обстановке, подобранной по вкусам предыдущего жильца. Ей было некогда или неинтересно.

Помимо хозяйки дома, ее заместителя Демидова-Ланского и Соловьева, в комнате находился еще и Виталий Лисица, таинственный куратор из Управления «Б» (здесь: ФСК, контрразведка). За глаза все называли его не иначе как «Вещий Лис». Поскольку Пат собиралась говорить о дочери в его присутствии, тайной необычного ребенка «Хранитель Чаши» владел в полной мере.

Наконец в дверь гостиной постучалась няня. Распахнув створку, она пропустила засыпающую на ходу Адель в комнату и по приказу Патрисии удалилась.

Малышка, казалось, совершенно не понимала, зачем тут собрались «все эти дяди», и отвечала на вопросы матери неохотно. Монотонно повторив фразы про корабль, плохих дядей и смерть Юры, Адель зевнула и вдруг спросила без перехода, покажет ли дядя Вик фокус с конфеткой.

- Обязательно покажу, но только потом, - ответил Вик. – А сейчас скажи мне, Аделин, как звали плохих людей, стрелявших в Юру? Ты же наверняка слышала, как они обращались друг к другу.

Девочка кивнула:

- Они говорили длинно и скучно. Я не слушала.

- Надо постараться, дорогая! – попросила Пат. – Я знаю, что у тебя хорошая память.

- Ладно, - девочка снова широко зевнула, потерла кулачком глаза и перечислила, тщательно выговаривая слоги: - Их звали Monsieur l'Ambassadeur, Madame le Sénateur и Mon Commandant (Господин посол, мадам сенатор и господин командующий, франц). А как звали других, я не знаю. Их никак не звали.

- Они говорили по-французски? – уточнила Пат.

- Иногда.

- А с Юрой?

- По-русски. Но Юра не хотел с ними говорить. А еще они по-другому между собой разговаривали. На непонятном тарабарском языке. Но я их все равно понимала, хотя и не слушала.

- И что же ты поняла, дорогая?

- У них икс-пи-ри-мент, - по слогам выговорила Адель. – Как у тебя. Только у них он больше. И им помогают.

- А почему папа запретил рассказывать об этом?

- Он не совсем запретил, - Адель затеребила подол платьица, задирая его вверх и открывая тонкие ноги в белых колготках, - он сказал, не говорить, пока не поедем в путешествие.

Патрисия взглянула на Виталия Лисицу, словно ища у него одобрения или подтверждения.

- Девочке пора спать, не будем ее мучить, - произнес тот и, подойдя к двери, распахнул ее, велев няне: - Вы можете ее увести!

Няня обратила взгляд к Патрисии, и та кивнула, как бы визируя распоряжение.

Когда они ушли, Лисица встал:

- Косвенно слова ребенка подтверждают информацию, полученную нами от агентов в Америке и со спутников-наблюдателей. Шестнадцатитонный ледокол класса «Полярник» «Ледовая акула», приписанный к Береговой охране США, выполнял задачу по сопровождению научно-исследовательского судна «Альбатрос», принадлежащего Французской академии наук, в антарктических водах вблизи Земли Королевы Мод. Миссия проходила с ноября прошлого года по январь нынешнего. Дизельный ледокол у американцев довольно слабенький, он способен проломить лед не толще полутора-двух метров, а ледовая обстановка этим летом у Восточных берегов Антарктиды была непростая. Оба судна едва не затерло, и им пришлось уходить, не выполнив планы до конца. Такова официальная версия. А неофициальная, как мы считаем, заключается в следующем: «Альбатрос» подобрал в Антарктиде некий груз, после чего спешно направился на французскую базу Крозе в Индийском океане.(*) Мы строили предположения, чем мог являться этот загадочный груз, договорились даже до того, что американцы с французами нашли проход под купол и наткнулись на какие-нибудь ценные объекты. Но ларчик мог открываться и куда проще: они похитили наших людей и вывезли их в более укромное место, чем рейд вблизи Антарктиды.

(Сноска.* Острова архипелага Крозе входят в состав Французских Южных и Антарктических Территорий, управляемых уполномоченным комиссаром, который вначале дислоцировался на острове Мадагаскар, но с 1955 года переехал на Реюньон. С 2006 года архипелаг, за исключением о.Владения, вошел в состав Национального заповедника Французских Южных и Антарктических Территорий)

- Зачем им похищать российскую научную экспедицию? – спросила Пат.

- А зачем они пытались отравить Володю Грача? – парировал Лисица.

- Считаете, это звенья одной цепи? – спросил Демидов-Ланской. – Допрос фигурантов в деле Грача, насколько помню, не позволил прийти к однозначному выводу, что речь шла о диверсии. Агрессию нам объяснили «личными причинами». Эти люди боялись за себя и свои семьи.

- При всем моем уважении, у вас здесь нет хорошего специалиста по допросам, - ответил Лисица.

- Виновных допрашивала не только я и наш службист, - возразила Пат. – Затем, согласно протоколу, их забрали специальные люди из Федеральной службы.

- Федералы тоже не всесильны, мадам. Вам следовало не играть в молчанку, потакая вашей паранойе, а сразу вызывать меня напрямую.