– Давления нет, – сказала Барбара. – Он получил офис, компьютер фирмы «DEC», немного места в лаборатории, квартиру класса С-3 и шесть месяцев питания в «Коммонз». Он не должен никому ни цента, и они не могут умереть с голода. Все, что нужно. Сейчас все, что ему нужно делать – выпускать продукт. А я очень хорошо знаю, что он это может, потому что большая часть продукции, проданная «Товариществом Би-Эф-Кэй», была написана им…

– Значит, ты все продумала. Сколько из таких сделок заканчиваются неудачей?

– Совсем немного. – Что?

Она пожала плечами.

– Малое количество ошибок означает, что я недостаточно рискую. Я должна рисковать. Мой процент ошибок составляет… Ох, черт побери, Арт Боннер! Мы вышли из зоны досягаемости, а я не могу вспомнить, и я отрезана от моей памяти! Что происходит?

Он отпил бурбона.

– О чем Тони просил тебя поговорить с его бывшей женой?

Она покачала головой.

– Арт, я не хочу больше играть в игры. Я хочу знать, что происходит.

– Да, конечно. Не знаю с чего начать. Ты помнишь того репортера, Лунана? Ты и люди из отдела по связи с общественностью посчитали хорошей идеей предоставлять ему возможность поработать…

– Да, и я не думаю, что тот документальный фильм как-то повредил нам.

– Я тоже, – сказал Боннер, – но это не то, о чем я хотел сказать. У него было предложение. Информация в обмен на интервью. Я согласился.

Арт замолчал и отпил свой бурбон.

– Это была информация о том, что некий член ФРОМАТЕС, профессор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе по имени Арнольд Ренн снабдил сына Планше данными, необходимыми для проникновения в Тодос-Сантос. Итак, откуда этот Ренн получил эти данные? Мы в общем не рекламируем эти коды.

Она ощутила холод в позвоночнике.

– Арт, каким образом Тони связан с этим?

– Я приказал службе безопасности установить слежку за профессором Ренном. Вчерашнюю ночь он провел в квартире Женевьевы Рэнд.

– Но…

– Это было не впервые, – сказал Боннер. – Женевьева и Ренн встречались давно, еще до развода с Рэндом. Она была членом группы экологических фанатиков, президентом которой был Ренн. Это было еще до того, как появилась ФРОМАТЕС. Следующий интересный маленький факт. Шесть лет назад Тони привез в Тодос-Сантос своего сына Зака…

– Конечно, он должен был его привести.

– Ну да, – согласился Боннер. – И он повел мальчика к медикам и попросил их сделать анализ крови. Зака и его самого. Он хотел полный анализ крови. Резус фактор, группа крови и все остальное.

Она нахмурилась, и в ее уме стал формироваться вопрос, на который не было ответа.

– Единственной причиной для проведения такого рода анализа является установление отцовства, – сказал Боннер. – Что он и сделал. Есть только незначительная возможность того, что мальчик не его, а кого-то другого.

– Но он хотел выяснить это, – сказала Барбара.

Хорошо. Прекрасно. Но… Арт, ты действительно думаешь, что Тони Рэнд снабжает информацией ФРОМАТЕС?

– Не знаю, что и думать. Они придут снова, Барбара. С настоящими бомбами, как только они узнают достаточно о нашей новой системе защиты.

– Да, но Тони?

– Я боюсь думать, Барбара, предположим, что это он? Он знает о МИЛЛИ больше, чем мы! А МИЛЛИ знает почти все, что мы знаем. Поэтому, после того как ты упоминала Женевьеву, когда Тони начал себя странно вести, я мог думать только о том, чтобы убраться куда-нибудь к черту, где бы никто нас не смог услышать, даже МИЛЛИ. – Он улыбнулся. – Извини, что я был так мелодраматичен, но мне действительно было страшно об этом думать. Я никогда так себя не чувствовал раньше.

– Я чувствую то же самое, – сказала Барбара. – Думаю, это называется паника. Я не виню тебя в том, что тебе захотелось убежать. Но – Арт, я считала, что никто не может добраться до наших файлов.

– Любая система безопасности уязвима. Особенно, во-первых, для того, кто ее устанавливает.

– Да, но продолжай, Арт. Я не верю, что Тони предатель, и ты тоже.

– Я тоже. И обычно он не болтун. Но мне кажется, что трудно хранить секреты от собственной жены, даже если ты с ней не живешь. Кстати, о чем он просил тебя поговорить с ней?

– Она хочет жить в Тодос-Сантосе. По словам Тони, она хочет это уже давно, но он ей не позволяет. Сейчас… – Она повторила свой разговор с Тони.

– Она на него давит, а Тони не хочет с ней говорить, – сказал задумчиво Боннер. – Что может ничего не значить, и может значить…

– Я уверена, что нет. Конечно, она могла его шантажировать, но Тони не сказал бы ей наши коды системы безопасности.

– Ренн откуда-то их получил, – сказал Боннер, – и Тони ведет себя чертовски странно…

– Я бы тоже стала себя вести странно, если бы ты поручил мне спланировать побег из тюрьмы.

– Разве? – Он был абсолютно серьезен. Она была вынуждена обдумать это.

– Нет. Думаю, не стала бы. Мы собираемся организовать побег для Преса?

Арт развел руками.

– У тебя есть лучшее предложение? Только, если Тони согласится, то это наш план. – Он налил еще бурбона себе и ей.

– Нам обязательно нужно пить еще?

– Опьянела?

– Немного, – призналась она.

– Хорошо. Тогда не будем. – Он встал, глядя ей глаза.

Вот это и случится, подумала она. Или нет. Все зависит от меня. Все, что мне нужно сделать, это сказать несколько смешных фраз. Или сказать вообще что угодно. Он боится до смерти! Меня? Почему бы нет? Я сама немного боялась его.

Она встала. Без каблуков ее голова доставала как раз до его подбородка, и ей пришлось поднять голову, чтобы заглянуть в его глаза. Они были очень близко друг от друга в тесной каюте. Она стояла и ждала, думая о том, что он собирается делать. Это было странная ситуация – Арт Боннер, решительный директор Тодос-Сантоса, человек, к которому все относятся как к богу, стоит здесь, пытаясь набраться решимости дотронуться до своей коллеги…

Может быть нам лучше уйти. Отношения между нами будут всегда одинаковыми, если мы…

Он положил свою руку на ее плечо. На его лице вновь была легкая улыбка.

– Проклятье, – сказал он. – Я все надеялся на волну или что-нибудь вроде этого, которая бросит нас в объятья друг друга.