Белый улыбнулся. Достал из кармана свой телефон и подал Павлу.

— Позвони, маме, успокой.

— Спасибо.

Павел отошёл в сторону и несколько минут говрил по телефону. Затем, протяжно выдохнул и грустный вернулся к мужчинам. Протянув Белому телефон, поблагодарил.

— Ну что, получил люлей? — ехидно спросил дед.

— Да. По полной… — упавшим голосом ответил Паша.

— Пашка. Я тебе сам куплю телефон. Кнопочный. Самый-самый дешевый. И сделаю верёвку, что б на шею одевал… Хотя ты и его или потеряешь или утопишь. Ты ж не ценишь то, что у тебя есть. Всё слишком легко тебе достаётся. Я не прав?

— Деда…

— Да что ты заладил — «Деда да деда». Я уж почти 40 лет как дед. Всё, исчезни…

Поникший Павел прыгнул в свою лодку, завёл мотор и помчался к соседнему островку скручивать палатку и соберать пожитки.

— Дмитрий Михайлович, ну что ты на него «наехал»? Золотой же парень?

— Золотой? Раздолбай, как ты. И не спорь. Мне виднее. Ладно, давай. До встречи.

— И тебе спасибо, дед.

Взрослые обнялись и, запрыгнув в катер как молодой, дед махнул на прощание рукой и, неторопясь, заведя двигатель, двинулся в направлении дома. А вслед за ним, с большим буруном за кормой, сорвалась лодка и его племенника. Тот, хулиганя, покружив вокруг катера деда, рванул вперёд и быстро исчез за одним из островов. А вскоре и катер деда было не разглядеть.

* * *

Ну что, Катюнь, пойдём устраиваться?

Белый взял девочку на руки и начал подниматься по крутому гранитному берегу к своему домику.

На полянке стояла большая 4-местная палатка с двумя изолированными спальными отсеками. В каждом отсека находилась большая кровать, на которой, при желании, могли разместиться два взрослых человека.

Посредине палатки находились стол и пара лёгких стульев.

— Дядь, а мы не замёрзнем ночью? — спросила девочка, с недоумением глядя на тонкую палатку.

— Нет. У нас есть печка. Если будет холодно, я её включу и нам будет очень тепло.

— А есть мы что будем и на чём готовить?

— Ты моя хозяюшка. Первый вопрос — по дому. Умничка. У нас есть и газовая плита и всё, что нампригодится. И продуктов много.

— Газовая плита? Как дома? — Девочка в изумлении посмотрела на Белого.

Тот засмеялся.

— Нет, конечно, не такая, как у Вас дома. Но она настоящая. Вот увидишь.

— А я буду тебе помогать готовить? Я всегда маме помогала… — и тихо добавила. — Пока не заболела.

— Солнышко. Если захочешь помочь — я не буду отказываться. Спасибо за предложенную помощь. Но я как-то за многие годы привык всё делать сам.

Девочка сникла.

— Кать. Не обижайся. Я ж не отказался? Нет. Хочешь помочь? Помогай. Только ты сейчас слабенькая. Вот через пару дней, когда немного окрепнешь…

Девочка подняла на Белого повеселевший взгляд.

— Можно будет?

— Конечно можно, малыш. И… спасибо тебе за помощь. А сейчас давай я тебя положу на кровать и принесу всё с берега. Договорились?

— Да.

— Ты какую комнатку выбираешь — слева или справа?

Девочка нахмурила бровки, вертя головой в ту и другую стороны. Потом, почесав ручкой лоб, с серьёзным видом повернулась к Белому.

— Дядь, а они же одинаковые, да?

— Да, малыш.

— А можно мне тогда слева? Ну, если можно, — девочка смутилась, явно с трепетом ожидая ответа.

— Конечно можно. Ты ж сама выбрала. Поэтому, с этой секунда — эта комната твоя. Но, Кать, владение этой комнатой обязывает хозяйку смотреть за чистотой и порядком.

Катя с изумлением посмотрела на взрослого.

— А что мне надо будет делать?

— Во-первых, не раскидывать свои вещи по комнате…

— Мама меня тоже ругает, когда я что-нибудь оставляю на кроватке. Игрушки или… ещё-что нибудь.

— Твоя мама молодец. Приучает тебя к порядку. Так что и здесь твоя кроватка должна быть чистой и свободной от одежды. А обувь оставляем у входа. В палатке ходим в тёплых носках или в тапках. Я тебе чуть позже дам. Всё поняла?

— Да. Я дома тоже помогала маме. Подметала у себя и складывала свои игрушки по местам.

— Вот видишь? Ты всё, что нужно, уже умеешь. А больше ничего и не надо. Твоя мама молодец. Учит тебя всему. Вечером позвоним ей, и ты расскажешь как провела день. Хорошо?

— Дядь. А сейчас нельзя?

— Солнышонок. Я знаю, что ты скучашь по маме, но ведь день-то ещё не закончился? И вечер не наступил, а мы договаривались с твоей мамой, что будем звонить ей по вечерам. Так?

— Да. Я слышала.

— Тогда ты сейчас полежи немного, а я скоро освобожусь и приду. Хорошо?

— Хорошо.

Белый уложил девочку на выбранную кровать, накрыл её теплым пуховым спальником и, за несколько спусков-подьёмов, перенёс из лодки вещи и продукты в палатку.

Заглянув к Кате, он увидел, что та спит. Сладко-пресладко, улыбаясь во сне. От свежего воздуха её щечки порозовели и ничего не указывало на её страшный недуг.

Как не хотелось будить ребёнка, но Олег решил планы на сегодня не менять и сьездить к Машке. Он понимал, что Катя очень удивится и обрадуется. А им сегодня как никогда нужны были только положительные эмоции.

- -

Спустя час, Белый, приготовив перекус на двоих, тихо разбудил девочку. Дав ей окончательно проснуться, смеясь, подняв с кровати, посадил ей на один из стульев и вручил ложку и маленькую тарелку с пюре, где он перетёр пару яблок и морковь.

— Сейчас ты скушаешь пюре, а потом мы поедем в гости к Маше.

— Ой, как вкусно, — у девочки буквально замелькала ложка между её ртом и тарелкой. Несколько секунд и посуда опустела. — Какая вкуснотища. А ты мне потом ещё такую сделаешь?

— Обязательно сделаю, если тебе это так понравилось.

— Очень понравилось. Мне кажется, что я ничего вкуснее никогда и не ела.

— Спасибо, малыш. Мне приятно. А на свежем воздухе вся еда ещё вкуснее кажется. А здесь, вокруг нас, только вода и лес.

— Дядь Белый. А кто такая Маша? Тётенька?

— Ещё и какая, — Белый усмехнулся. — Скоро сама увидишь. Сейчас идём к лодке и отправимся к ней в гости.

- -

Через котороткое время они подходили самым медленным ходом к соседнему острову.

Белый, вытащив нос лодки на берег, привязал её верёвкой к дереву, надел на спину небольшой рюкзачок, на голову одел обвязку с видеокамерой и взял на руки Катю.

— Катюнь. Послушай, что я тебе скажу. — Не шуми и не хохочи, как ты можешь. Давай вести себя тихо-тихо. И ты увидишь то, что могут увидеть немногие. А потом, когда вернёмся к лодке, спокойно поговорим. Хорошо?

— Хорошо. А что ты на голову одел такое?

— Это видеокамера и фотоаппарат вместе. Мне хочется, что бы ты потом смотрела фотографии и вспоминала эти дни. А теперь всё только шёпотом.

- -

Белый, без труда подняв и посадив Катю себе на плечи, взобрался на высоченный гранитный валун, метров пятнадцати высотой, и тихо, почти беззвучно, пошёл в лес.

Через десять минут неторопливого движения, он остановился и прошептал.

— Кать. Только шепотом. Смотри — прямо, метрах в двадцати от нас, лежит тётя Маша. Что б ни случилось — ни звука.

Катя сначала ничего не видела, но через несколько секунду то, что она воспринимала за большой камеь, вдруг зашевелилось и поднялось вверх.

— Дя-я-я-я-ядя. Это кто? — чуть слышно спросила девочка.

— Это Маша. Лосиха. Видишь, какая она большая?

— Она огромная, — прошептала Катя. — Мне даже страшно.

— Не бойся, малыш. Катя спокойная, но ближе мы подходить не будем.

— И её зовут Маша?

— Нет. Это люди её называют Машей. А своё имя она никому не говорит. Это тайна. А теперь смотри. Видишь у её ног светлый комочек?

— Да.

— Это её ребёнок, лосёнок. Он совсем недавно родился. Поэтому мы маму не будем пугать. Она за своего детёныша станет заступаться…

…И в этот момент светлый комок зашавелился и рядом с мамой-лосихой неуверено, но поднялся на ноги совсем молоденький лосёнок.