— Палыч. Ты мне сегодня всю голову сказками засрал. Уж прости за такое выражение. Да никогда не поверю, что в наше время есть такое. Он что, миллионер какой-то? Да и те, пожалуй, своё время не будут тратить просто так. Время деньги? Не так ли звучит? А тут ещё и своё здоровье гробить на чужих людей. Не верю. Вот честно — просто НЕ ВЕРЮ.
— Да и я до конца не верю. А мои сотрудники, кто проводил опрос, так вообще выдали. Чем более обеспеченней была семья, тем более негативным было отношение к Белому после того, как тот отказывался от денег. Тому же было абсолютно безразлично состояние семьи. Несколько раз, когда ему буквально пытались силой всучить пачки денег — он отказывался от наличных, придумывая разные причины, вручая рассчетный счёт, куда можно было перевести деньги. Как потом оказывалось — это были счета детских хосписов. Вот такие странности и парадоксы случаются в нашей жизни…
— Да. Сергей Павлович. Загрузил ты меня по самое немогу. Сказка на сказке и сказкой погоняет. А что у Белого на личном фронте?
— А вот тут всё как у всех. Есть жена, дочь уже взросла. Замужем, с родителями не живёт. Есть двое внуков. Мальчик и девочка. Бабушка во внуках души не чает, а Белый очень спокоен. Почти равнодушен. Встречается с внуками редко. Можно сказать, по необходимости. Да и, как я понимаю, у него не так на них и много времени, что б…
— С чужими больше общается, чем со своими?
— Получается, что так.
— Он работает?
— Нет. Недавно вышел на пенсию. Теперь времени и свободы стало у него поболее.
— А как Вы вышли на всю эту историю с детьми. Ну, клиентуру?
— Совершенно случайно. При опросе удачно попали на его бывшую подругу по институту. Он поставил её девочку на ноги одной из первых. А та и рассказала, что чуть ли не секта поклонииков у Белого есть. Ну, не секта, а, как оказалось, вроде сообщества родителей тех детей, что Белый лечил. Они постоянно переписываются, отслеживают судьбы детей друг друга, вообщем, такое странное сообщество. Поэтому и проблем с поисками не было. Только бери телефоны, адреса и поезжай.
— А Белый в курсе этой ситуации? Ну, с поклонниками?
— Скорее нет, чем да. Ему говорили об этом, но он сам не участвует, и, как всем показалось, относится к этому с каким-то чувством если не юмора, то безразличия и непонимания.
— А не боится, что клиенты исчезнут?
— Думаю, что нет. У него ранее была чуть ли не запись на пару лет вперёд, но, в последнее время, сам резко сократил клиентуру. В последний месяц так и вообще лечил одного ребёнка. А с неделю назад исчез — куда-то уезжал. Его телефон был то ли отключён, то ли вне зоны доступа. Даже по GPS телефон не определялся. Некоторые из клиентуры его искали, но так, как я понял, и не нашли.
— Ладно, полковник. После разговора с тобой у меня голова "кипит". Так… Теперь второй вопрос. Ты не хочешь взять отпуск? У тебя, как я понял, сейчас на работу времени совсем не осталось?
И генерал с усмешкой посмотрел на своего подчинённого.
— Вы, товарищ генерал, хотите меня отстранить?
— Нет, Сергей Павлович. Ты не понял. Я предлагаю тебе ОФФИЦИАЛЬНО оформить отпуск, а от дел я тебя не отстраняю. Ты сможешь задействовать своих сотрудников, правда не так, как сейчас а, потчеркну, ТОЛЬКО ПОСЛЕ СОГЛАСОВАНИЯ СО МНОЙ! Хватит бардака. Ты меня понял? Как? Согласен?
— Виктор Фёдорович. Я Вас понимаю. Это… что б на нас не наехали сверху?
— Молодец. Сообразил. Просто, если возникнут претензии — полковник Ярый в отпуске. И большинство вопросов снимутся сами по себе. Ведь тебя никто в отпуске никто ничем ограничить не сможет и заставить тоже. Так?
— Так… Спасибо. Виктор Федорович. Я Вам буду должен. Вы же…
— Не надо. И последнее, что я хотел обсудить с тобой перед совещанием. Соберись и выслушай.
— Слушаю.
— Я вчера рапорт подал. Устал, если честно. Да и сердечко в последнее время на грани. Веришь — хочу ещё на берегу посидеть и на поплавок посмотреть, а не с работы до могилы на лафете… Так что я не один день решал. Думал много. С женой советовался. Вообщем… решили окончательно. Хватит… Об этом никто пока не знает. Кроме меня, да и тебя теперь. Знаю, что ты никогда не метил на моё место и не подсиживал меня. За что спасибо. А теперь вопрос. Ты готов сесть в моё кресло?
— Неожиданно, если честно, Виктор Фёдорович. Я и не думал…
— Ну, а в принципе, готов? Да и засиделся ты в полковниках. Не находишь?
— Если надо — то я смогу. Вы знаете. Только вопросов, как Вы говорите, больше чем ответов. Думаю, что из Москвы пришлют кого-нибудь своего. Там полковников поболее, чем в Питере.
— Сергей Павлович, я тоже не пальцем деланный. И моё слово имеет вес не только в Питере. Конечно, моё слово не решающее, но я попытаюсь разрулить так, как нужно не только мне — всем нам. Я уверен, что ты меня не подведёшь.
— Не подведу.
— А по поводу Москвы — так ты сам варяг, сам из Москвы. Правда, вжился здесь, как все отмечают. И по работе к тебе никогда вопросов и претензий не было. Тянешь чуть ли не самое тяжелое направление. Да и отдел ты с самых слабых вывел на первые места. И коллеги о тебе только хорошее говорят. Ты когда «пистон» от начальства получал последний раз?
— Да буквально на днях, — улыбнулся полковник.
— Это по внучке?
— Да.
— Тогда, вообщем-то, не считается. Ладно. Мы вопрос согласовали? Хорошо. Всё. Пойдём в зал совещаний. Там уже все собрались наверняка. Не будем заставлять ждать. И, пожалуйста, пока для всех — ни слова. После совещания напишешь рапорт на отпуск. Я подпишу. А сейчас — «по коням».
* * *
После совещания, в кабинет руководителя управления вернулись как генерал с полковником, так и приглашенный подполковник Игнашев.
— Товарищи офицеры. На общем совещании не оглашалось, но по линии военной контрразведки сегодня пришёл сигнал, что работами лаборатории А-3, где руководителем известный Вам обоим Игнашев Дмитрий Александрович, активно заинтересовались сразу три разведки недружественных нам стран.
— И кто, товарищ генерал? — в подполковника Игнашева словно кол вогнали. Он аж подался на стуле к генералу, сцепив руки перед собой.
— Если скажу, Вам легче будет, подполковник?
— Ну, нам же надо знать, с кем дело иметь будем?
— Вы пока, потчёркиваю, ПОКА, с ними дел иметь не будете. Там есть кому работать. Сейчас проводится усиление защиты информации, да и за сотрудниками будет усилен контроль. На казарменное положение, к сожалению, их всех не перевести, не те времена, но очень уж хочется. Было б меньше проблем и ненужных телодвижений. Но, к сожалению, пока обойдёмся теми мерами, что нам были предложены. Со своей стороны, Сергей Павлович и Александр Александрович, поговорите с Дмитрием и Викторией. Никаких разговоров дома о работе. По-возможности исключить походы в развлекательные места и поездки за город на природу.
— Товарищ генерал, — Сергей Павлович поднял руку как в первом классе. — Разрешите?
— Говорите, полковник.
— Так Дима, простите, Дмитрий Александрович, и так никуда не ходит практически. Дом-работа и обратно. Он старается как можно больше времени проводить с дочерью. Единственное, что его постоянно выбешивает — это проблема с дорогой на работу и обратно. Больше полутора часов в одну сторону. Пока трамвай, потом метро, потом пешком.
— Стоп, полковник. Он что, на общественном транспорте на работу ездит? Вы вообще с ума сошли? Он что, лаборант рядовой??? Господи, да за что мне такое?
— Товарищ генерал, — подполковник заступился за родственника. — Так по штату Дмитрию машина не положена. А на зарплату его на такси каждый день туда-сюда не наездишь.
— Какое такси? В своём уме, подполковник? А почему КБ не может обеспечить их транспортом? — генерал потихоньку заводился.
— "Нет штатов и нет лишних машин". Так ответили в дирекции — ответил отец Димы. — Сейчас нет, посколько молодые. Как же? Молодых будут привозить на машинах? А все остальные будут на это спокойно смотреть? Так на говно изойдут. А как эти молодые выдадут такОе «на гора», что везде зазвенит, так и потОм все «плюшки» будут в первую очередь распределены между причастными, а те, кто заслужил этот успех своими потом и кровью, получат спасибо. И то в ЛУЧШЕМ случае. Знаем, проходили.
