Ширму установили напротив ванной и я с опаской зашла за нее, внимательно осмотрев стены. Убедившись, что позор мне не грозит, я разделась.

С бельем проблем не возникло, хотя оно и выглядело ужасно смешно – белые накрахмаленные панталоны и маечка, но я быстро разобралась что к чему и, проигнорировав корсет, сразу натянула платье. Только вот застегнуть его не смогла – ткань отказывалась сходиться на талии.

– Нужна помощь, леди Элиза? – участливо спросила Дали и я зло сбросила с себя зловредную тряпку.

– Нет! То есть да…

Служанки зашли за ширму и, не успела я опомниться, как меня раздели и снова одели.

Быстрее, чем горит спичка, и быстрее, чем я могла выказать протест. Ширму сложили и убрали в сторону, передо мной поставили зеркало и графиня встала, довольно улыбаясь.

– Волосы у висков оставьте, остальные уложите высоко. У Элизы прекрасный лоб и скулы, нет нужды их прятать, – графиня еще что-то говорила, а я завороженно разглядывала новую версию себя.

И перемена, мягко скажем, мне не нравилась.

Платье было из плотной ткани и сковывало движения. Нижнее белье постоянно сбивалась, но без него выдержать пытку корсетом не представлялось возможным.

Как они в них дышат?

Когда волосы собрали в высокую прическу, голова кружилась от пудры и духов.

– Я не могу дышать, – прошептала, опираясь на руку Аннабель.

– Ты привыкнешь, мой ангел.

Аннабель отпустила служанок и мы сели завтракать.

И тут меня ждали новые неприятные открытия.

В корсете я могла сидеть только прямо, не говоря о том, чтобы удобно облокотиться на спинку дивана. Я так же не могла нормально наесться, потому что он так сдавливал внутренности, что уже после первого бутерброда я почувствовала тошноту.

Единственное, что в меня помещалось без проблем, это чай. И я пила его чашку за чашкой, отгоняя прочь фантазии о том, как буду корячиться в этом ужасном платье над унитазом.

– Как ты себя чувствуешь, дорогая?

– Нормально, – хотя все внутри меня кричало “ужасно!” и “избавьте меня от этой пытки!”

– Ты выросла, – графиня провела рукой по моей щеке и жест этот был таким странным и нежным одновременно, что я непроизвольно отшатнулась. – Хочешь поговорить? – на лицо Аннабель легла тень грусти и я отрицательно покачала головой.

Графиня задумалась. Вдруг, ее глаза просияли и она спросила:

– Может быть, ты хочешь прогуляться по поместью?

– А можно? – уточнила я.

– Конечно! – графиня встала и позвала Дали.

Пока они разговаривали, я незаметно вытащила из халата телефон и попыталась найти у платья карман, но, конечно, фасон ничего такого не предусматривал.

Рукава наряда заканчивались богатым кружевом на локтях, поэтому единственным местом, куда я могла спрятать его, был корсаж. Я попыталась протолкнуть телефон между грудью и корсетом, но он застрял ровно на середине.

– Что это, Элиза? – спросила графиня, подходя ближе.

– Ничего! Это мое, – я прижала телефон обеими ладонями к груди и улыбнулась. – В платье не оказалось карманов, – графиня рассмеялась.

– Женщинам не нужны карманы, – поучительно сказала она и села рядом, с любопытством поглядывая на то, что я прятала на груди. – Мне ты можешь доверять.

Прекрасно! Во всех ужастиках главные злодеи говорят именно эту фразу, спасибо, Аннабель!

Я вымучила улыбку.

– Тогда, может быть… сумочку?

Графиня вздохнула и позвонила в колокольчик, который стоял тут же, на подносе. Отдав приказ, она повернулась ко мне и улыбнулась, искренне и с большой теплотой. Через пару минут молоденькая служанка принесла милый обшитый бисером и серебряными нитями мешочек с короткой ручкой для ношения на запястье.

– Это подарок.

– Спасибо, Аннабель, – я вытащила смартфон из-за пазухи и положила в сумочку, затянув тесемки. По размеру она подошла идеально.

– Теперь ты готова? К прогулке?

Я кивнула и встала. Корсет почти не давал дышать и я взяла графиню под локоть, чтобы не остаться без опоры. Странные туфли оказались на удивление удобными.

Посмотрим, как они поведут себя на прогулке.

Мы покинули спальню в сопровождении трех служанок в красивых летних платьях. В отличие от наших с графиней корсетов, жестких каркасов с километровыми завязками, на девушках были простые, больше похожие на современные, корсеты на крючках.

Я подумала, что мне нужно поменяться с кем-нибудь из них, чтобы не умереть от удушья.

Широкий светлый коридор вывел нас к парадной лестнице из белого мрамора. Она двумя пролетами полукругом спускалась на первый этаж в просторный холл. На полу у начала лестницы стояли вазоны с розовыми кустами, подстриженными в форме шара.

Бутоны размером с мяч для гольфа – розовое, желтые и бледно-лиловые, чуть приоткрылись и пожилой мужчина в костюме садовника поливал кусты из жестяной лейки.

– Доброе утро, Карл, – графиня улыбнулась слуге и мужчина низко поклонился.

– Доброе утро, ваше сиятельство. С возвращением, леди Элиза, – я неуверенно кивнула и последовала за Аннабель.

Мы прошли мимо парадного входа налево, в библиотеку и в этой огромной комнате, заставленной книгами и живыми цветами, я ощутила первые уколы беспокойства.

Как тогда, на приеме у Анги.

– Вы любите цветы? – спросила графиню, осматриваясь.

– Очень, – ответила она и сжала мою ладонь, лежавшую на сгибе ее локтя. – Я покажу.

Мы миновали библиотеку и оказались в квадратной комнате с роялем, парой не слишком удобных кушеток и французскими окнами в пол. Служанки выбежали вперед и распахнули одно из них – так мы вышли на улицу, а точнее, во двор, куда выходили окна спальни Элизы.

Дали подала Аннабель кружевной зонтик и графиня раскрыла его, пряча нас от солнца.

– Семья де Бальмен владеет поместьем почти триста лет. Ваш отец, граф Александр, унаследовал дом после смерти старшего брата, который, к сожалению, не оставил наследников.

По мощеной булыжником мостовой мы обошли дом и вышли к огражденному бревенчатым забором полю, на котором пасся прекрасный пегий жеребец. Из конюшни рядом доносилось лошадиное ржание и мужские голоса.

Графиня приложила руку к глазам и прищурилась.

– Дали, это Верный? – спросила, указывая на жеребца.

– Отсюда не разглядеть, ваше сиятельство.

– Узнай! – приказала графиня и Дали побежала к конюшне.

– Кто такой Верный? – спросила я и Аннабель улыбнулась.

– Конь графа. Два дня назад ваш отец уехал на охоту и мы ждали его возвращения не раньше, чем завтра.

Я улыбнулась и втянула живот. Спина вспотела и нижнее белье прилипло к коже, чтобы было ужасно неприятно. Хотелось пить и я подула на лицо, проклиная жесткие туфли, которые на практике совершенно не подходили для долгих прогулок. Большие пальцы ныли и на подъеме уж появилась болезненная мозоль.

Вернулась запыхавшаяся Дали.

– Это он, госпожа. Его сиятельство изволили вернуться на день раньше, – она поклонилась и отступила назад.

– Разве это не прекрасно? – обрадовалась графиня и повернулась к служанке. – Распорядись подать чай в большой столовой. Графу уже доложили?

– Еще нет, ваша светлость. Ждали вашего распоряжения.

– Хорошо, тогда поспеши в дом. Мы встретим его светлость там.

Отлично, эта прогулка меня порядком доконала! Я пыталась приноровиться к плавному длинному шагу графини, но мешал подол платья.

Боже, как тяжело быть женщиной!

Я с ностальгией вспомнила свои старые джинсы и футболки на два размера больше. И спортивный топ, который можно было надевать подо всё и не потеть. И не страдать, что лямка упала на плечо или, не дай Бог, застежка у лифчика перекрутилась!

Мне было жарко и тесно, хотелось вдохнуть полной грудью, но мешал корсет. И все эти глупые неудобства бесили, так что когда мы подошли к парадному входу, я была на пределе терпения.

Через распахнутые двери и я увидела спускавшегося по лестнице мужчину. Высокий и статный, с зачесанными назад каштановыми волосами и короткой острой бородкой с лихими тонкими усиками, менявшими черты лица, но не настолько, чтобы я его не узнала.