Сегодня нам с тобой предстоит очень сложный марафон. На все про все два дня и две ночи. Мы должны восстановить все что я здесь тебе рассказывал и то , что еще расскажу. И ты должна мне в этом помочь. У тебя многое осталось в памяти. Ведь не все мои слезы исчезли с твоих страниц бесследно.

Хочу с тобой поделиться своим большим секретом. Я замыслил побег. Правда еще неизвестно в какую сторону. Рядом с тобой на этом столе расположились бутылка водки, упаковка очень плохих таблеток и билет на самолет по маршруту -Москва-Ларнака. В этом городе меня ждут друзья на научном симпозиуме, будем так говорить. Что касается другой стороны – пока не известно. Может там и никто не ждет.

Выбор какой никакой но есть. И тот и другой страшный и пугает своей неизвестностью.

Это похоже на то, что как будто какой то великан держит меня за гениталии над пропастью. Сжимает их сильнее и сильнее, и мне нестерпимо больно. Но попросить его разжать руку даже язык не поворачивается. Да, либо ты хватаешь свою жизнь за жабры и управляешь ей. Либо она хватает тебя за самое больное место и управляет тобой.

– У японского писателя Мураками в одном из его рассказов есть такие слова:

– Самое жуткое в нашей жизни – не страх. Он был всегда, он и до сих пор является нам в разных обличьях, иногда портя жизнь. Самое жуткое – Повернуться к нему спиной и закрыть глаза. И тогда мы уступаем ЧЕМУ- НИБУДЬ свое самое сокровенное. В моем случае .. это была волна.

– Ах если бы у меня была только волна. Отдельный страх можно легко избегать и крайне редко с ним встречаться. К примеру, моя жена панически боится змей. И не может видеть их даже на картинке или по телевизору, не говоря о том, что бы увидеть

– Их в живую в зоопарке. Ну и что , этот страх совершенно не мешает ей жить.

– Мне приходилось отворачиваться и закрывать глаза в очень многих ситуациях и во многих местах. При виде приближающегося хвоста автомобильной пробки, в лифте или общественном транспорте, в очередях, на вечеринке у друзей, в скоплении людей, на открытом пространстве, или в кресле стоматолога или парикмахера, в состоянии прикованности и не способности убежать Я как та собака Павлова, иду по жизни в сопровождении звука колокольчика, который включает условный рефлекс паники и страха смерти, в том месте где мне было плохо. А плохо мне было всегда и везде и по много раз.

– Со временем становится очень сложно из-за отстраненности и непохожести своего Я, чувствовать какую-то общность с МЫ. Поэтому люди , вроде меня, очень быстро теряют свои социальные связи, уходят на самоизоляцию от мира в четырех стенах своей жилплощади и превращаются в людей с ограниченными возможностями без медицинского заключения об этом.

– Но мне всегда помогала вера в то, что не стоит отказываться от своей судьбы, даже если тебе кажется , что она отказалась от тебя. Не мы проживаем свою жизнь, а она проживает нас. А жизнь это все-таки – МЫ. Всегда найдутся люди, которым мы будем нужны и они готовы принять нас любого даже лежащего на уровне плинтуса. Может даже кто то продолжает нас любить, несмотря на то , что мы уже разлюбили себя. Я часто так себя успокаивал и это мне помогало оставаться на празднике жизни пусть даже и грустным, но гостем.

– Я всегда считал, что самое главное- это иметь свое самое сокровенное, которое живет в твоем сердце и покинет тебя только с последним его ударом. Именно это самое сокровенное, которое я называл ЛЮБОВЬЮ, заставляло меня при приближении очередной волны страха сначала поворачиваться к ней спиной и закрывать глаза а потом идти ей навстречу, с обреченностью человека погибающего во имя своей любви. Сколько раз я воскресал благодаря ей. Мне кажется ,что я прожил тысячу жизней. И после каждого прощания с ней, я получал еще одну жизнь. Часто я уезжал из дома с уверенностью, что больше я туда не вернусь. И после дня проведенного за пределами жизни, я смотрел в любимые глаза как на самый дорогой подарок к своему очередному дню рождения.

– Эти две женщины ЛЮБОВЬ и СМЕРТЬ вошли в мою жизнь почти одновременно. Одна как испытание, другая как спасение. В этом противостоянии я прожил много лет. Да со мной происходило то, что происходило так как другого со мной произойти просто не могло. Это все-таки моя судьба. Но как сказал Ремарк в Трех товарищах: Если ты не сдаешься, то сможешь победить даже свою судьбу.

– Видимо на моем фронте наступило время перемен, когда количество прожитого опыта, пускай не совсем удачного, должно перейти в новое качество. И с одной из этих женщин мне нужно расстаться. А то какое то многоженство получается и обе ревнуют.

– Ты не будешь, подруга, возражать если я приклею эти два слова на твою обложку?.

ЛЮБОВЬ или СМЕРТЬ.

– Да, ты права, Я как клубок-колобок. И от бабушки ушел и от дедушки ушел. И от зайца и от волка и от медведя я ушел. А потом попал хитрой лисе на язык и так долго пою ей свою последнюю песню.

А еще я неумелый паук, который запутался в творении собственных же рук.

Нам с тобой сегодня предстоит и с языка лисы соскочить и паутину моей жизни распутать.

Задача не из легких, но и выбор не велик. Он перед нами на этом столе.

Мне судьба подарила самую прекрасную женщину на земле, а я даже не могу пригласить ее в театр, на романтический ужин или в путешествие. Насколько у нее осталось терпения быть для меня сопровождающей и сиделкой. А если не много?

Надо наконец окончательно разобраться как мой клубок-колобок докатился до сегодняшнего дня и что мне с ним делать.

Я надеюсь , что ты моя старая подруга поможешь мне. И станешь для меня сегодня самым умным, добрым и внимательным психотерапевтом. И пожалуй единственным кто сможет меня дослушать до конца.

Как не странно, но моя жизнь шла к этому поединку с самого своего начала, даже скорее до ее начала. Потому что своему рождению я был обязан смерти, которая стоит там напротив, за барьером нашей сегодняшней дуэли. И считает меня своим должником.

Она забрала мою сестру за десять месяцев до того дня когда я появился на свет.

В тот злополучный день 2 ноября 1959 года мама была в институте на сессии в Минске, а отец после работы вез своей любимой дочке большую белую куклу, о которой она так мечтала. Бабушкин дом стоял на перекрестке дорог без какой либо ограды и когда моя сестра побежала за мячом улетевшим на дорогу из за угла выскочил грузовик и краем борта ударил ее прямо в висок. Ей было четыре с половиной года. Как оказалось потом водитель тоже спешил к своей дочке. Мой отец не успел на полчаса. А сестру так и похоронили с этой куклой. Какая то вселенская трагедия сделала в одно мгновение несчастными многих людей. А мне этот несчастный случай подарил жизнь в которой я очень рано начал осознавать, что я в ней не званный гость.

Через месяц, когда по воле своего отца в составе ста пятидесяти миллионов хвостатых собратьев я летел на встречу с яйцеклеткой своей будущей матери, с бешеной скоростью по сантиметру в час, я еще не знал что оказался здесь случайно. А что может знать частичка материи которую и под микроскопом трудно разглядеть. Но я бежал по неведомым законам природы, отдаваясь ее промыслу с неосознанным желанием победить.

И я победил. В то время у меня еще не было глаз. Но если бы они у меня были , как говорят ученые, я смог бы увидеть что в эту прозрачную и упругую оболочку вместе с мной пытался проникнуть не я один а еще целая дюжина таких как я. Все мы стучали своими маленькими головками в дверь жизни но почему-то она открылась только для меня одного. С очередным моим ударом, она плавно вобрала меня в себя, и сразу превратилась в то что было снаружи, не оставив шансов убежать обратно. Я наверное тогда впервые почувствовал себя одиноким. Почему я? А где все?

Попадая за дверь жизни, жизнь одноклеточного создания заканчивается. Я еще не знал тогда, что мое желание победить как привело меня в эту жизнь, так и останется для меня тем крестом, который я пронесу по жизни, до этого дня.