Мой мозг знал, что вес его тела, прижимающегося ко мне, был заживляющей техникой, которая помогла мне справиться с панической атакой. Но сердце, орган, который мне кажется, превращался в кашу каждый раз, когда я была рядом с этим парнем, не хотело больше проживать подобную ситуацию без него.

Я начинала полагаться на Ашера слишком сильно. И хоть я была достаточно умна, чтобы понимать, что делать этого не следует, я не могла ничего с этим поделать.

Тот комфорт, который приносили его объятия, приносили уверенность в том, что мы выбрали правильный путь, и мне было страшно от того, что, если один из нас попросит о большем, я не смогу сказать нет.

В желудок будто залили тины, а тот яд, который бурлил у меня в крови, кажется, дошел до той точки, что меня скоро начнет тошнить от него.

Наконец-то мои действия начали расплату со мной. Потому что, насколько бы ни был я полон решимости уничтожить ее отчима, меня тошнило только от одной мысли о том, как это повлияет на Нору. Наступил Новый год, он должен был принести в наши жизни изменения и придать нам решимости.

После того как я увидел, что с ней делает приступ тревожности. То, как он разрывает ее изнутри и будто бульдозером проходится по ее способностям, я подумал, что может быть, просто может быть, мне не нужно этого делать. Может мне стоит остановиться и просто остаться с ней, пытаясь нормально прожить свою жизнь.

— Все закончилось, вот так, — мои руки двигались в такт с ее руками.

Мы двигались в унисон. Вокруг была разлита вода. Звуки наших движений эхом отбивались от кафельных стен голубого цвета. Витражное остекление переливалось от ряби бассейна.

Мой отец построил этот тренировочный центр в подвале нашего таунхауса, когда мне исполнилось десять лет, и я впервые начал подавать надежды в гребле. Бассейн здесь был размером с половину поля для Олимпийских игр. А в середине бассейна находилась закрепленная лодка, где я мог отрабатывать навыки управления с веслом и наращивать силу в ногах.

Именно здесь мы находились с Норой, надев костюмы для плаванья. Она сидела у меня между ног, пока я учил ее как правильно управлять лодкой.

— Тебе не нужно грести слишком сильно или мягко. Когда ты поймаешь нужный ритм, ты почувствуешь это.

Она кивнула, намереваясь все сделать правильно.

— И как только у меня это получится, я украду твою должность.

Мне так нравится ее задиристость. Я прижался губами к ее шее, чтобы отвлечь ее.

— Нет, ты будешь той, кто будет задавать темп.

Когда Нора находилась так близко ко мне в своем влажном костюме для плаванья, я ничего не мог поделать со своим пробуждающимся членом.

— Это… — начала она, но ее голос затих.

— Что? — я продолжил целовать ее шею, чувствуя, как кожа под моими пальцами становится горячее.

— Я знаю, что ты знаешь… что я не… — она перестала грести, и весла просто поплыли по воде.

Я чувствовал, что она сомневается.

— Не спала ни с кем? Это не будет грехом, если ты скажешь слово секс вслух, принцесса.

— Не смейся надо мной. Я уже и так достаточно смущена. Но, да, не спала. Но я просто… это лучше того, что мы уже с тобой делали?

Я едва не проглотил язык, потому что разговаривать с Норой о сексе и при этом не заниматься им с ней будет чрезвычайно сложно.

— Прости, красавица… просто это не настолько запретная тема как ты думаешь. Я бы не сказал, что лучше, просто чувствуется по-другому.

Она повернулась ко мне лицом. Ее карие глаза уставились на меня.

— Со сколькими ты спал?

Я постарался не закашляться от такого неудобного вопроса.

— Я не хочу говорить о людях или вещах, которые больше ничего не значат в моей жизни.

Мне не стоило бы обнародовать весь тот огромный список девушек, с которыми я разделил кровать. Это только послужит причиной тому, что она начнет задумываться о том каким придурком я был… и все еще являюсь.

— Думаю… нет. Я знаю, что готова, — ее голос звучал уверенно, когда она полностью развернулась ко мне лицом, присаживаясь.

Я совершенно не подбивал ее к принятию этого решения. Я и так чувствую себя достаточно виноватым на протяжении всего месяца за то, что в итоге мне придется разрушить ее наивные иллюзии о том, что я был хорошим парнем. Но это не означает, что я не думал о… Не хотел этого, когда мой рот был между ее ног, и она зарывалась пальцами в мои волосы. Нора всегда казалась такой красивой и чистой, как белый цветок, который я пачкал своей черной душой.

— Нам необязательно это делать, — попытался запротестовать я, когда она положила свои маленькие ручки на мои бедра, ее прикосновения сразу же будто ударом тока отозвались у меня в паху.

— Я хочу этого. Я готова. Я доверяю тебе.

«А не следовало бы».

Я подумал об этом, но не сказал вслух, потому что она накрыла мои губы своими. За все эти месяцы она стала более уверенной в проявлении инициативы в нашей физической части отношений. Нора знала, что мне особенно сильно сносит крышу, когда она садится мне на колени, контролируя поцелуй и его интенсивность.

И как раз этим она сейчас и занималась. В лодке. Посреди моего бассейна. Я ничего не мог с этим поделать, поэтому откинулся назад, утаскивая ее за собой, пока вода плескалась вокруг нас. Нора начала тереться своими бедрами об меня, ее сердцевина идеально касалась моего члена. Я сжал ее задницу, с силой прижимая ее ко мне.

Лодка начала крениться, когда поцелуи начали усиливаться, и Нора со смехом отклонилась от меня.

— Не уверена, что мы можем делать это здесь.

Я заправил влажную прядь ее красных волос за ухо и подписал свой смертный приговор. Я был слишком возбужден и готов к этому, чтобы отказать. А она хотела, чтобы я стал тем, кто заберет ее девственность. Если я сейчас скажу нет, то она уйдет и мой план будет разрушен. Но если соглашусь, то на мою душу окончательно ляжет след позора, когда она наконец узнает о том, что я делал все это время. Если сделаю это, то Нора никогда больше не заговорит со мной, и все рухнет.

— Мы должны сделать это правильно. В настоящей кровати, где я смогу смотреть на тебя.

Она вздохнула и в ее глазах появилось что-то очень похожее на слово, о котором я не должен был даже и думать.

Мы подплыли к лестнице, она начала подниматься первой, а я шел за ней, практически наступая на пятки. Вода стекала по ее телу. Меня раздирало изнутри. Вина бушевала внутри меня, но я не буду останавливаться. Не могу. Она слишком чистая и светлая, а я слишком придурок, чтобы отказаться от такого.

Дома никого не было. Мы быстро поднимались наверх в мою комнату, я держал ее за бедра, пока она поднималась по лестнице. Нора была уверена. Ничто не могло пошатнуть ее решение отдать мне один из самых прекрасных подарков, который она никогда никому не дарила. Что-то во мне хотело быть лучше, хотело стараться больше ради нее. Мне хотелось, чтобы этот момент запомнился ей. Не хотел, чтобы это пока что осталось блеклым пятном в ее памяти.

Очень скоро она возненавидит меня. Но сейчас я могу сделать это. Могу стать мужчиной, которым она меня считает.

— Ты уверена, Нора? — мой голос дрогнул, когда мы зашли в мою комнату, потому что я, черт возьми, был совершенно не уверен.

— Я доверяю тебе. Я хочу, чтобы это произошло именно с тобой. Только с тобой.

Он приблизилась ко мне, ее влажный костюм прижался к моей голой груди, когда она встала на носочки и нежно поцеловала меня.

Где-то на задворках промелькнула мысль, что я бы хотел принадлежать только ей тоже.

Ее кожа пылала под прохладным костюмом, и я снял его, стягивая его словно вторую кожу. Все эти изгибы ее тела, все эти линии… Ее грудь идеально помещалась в мои ладони. Я прошелся большими пальцами по ее соскам, которые, казалось, были готовы только для меня. Нора вздохнула и мне бы хотелось записать этот звук, чтобы потом часами проигрывать его у себя в голове. Мои губы были горячими и жадными, прижимаясь к ее холодной коже. Я проделал дорожку из поцелуев от шеи, вниз к ее ключицам, груди, опускаясь еще ниже. Все это настолько завело меня, что член болезненно заныл в моих все еще влажных плавках.