Ю. Б. Мишин убежден, что при проведении психотерапии онкологических больных одного удаления онкологического страха явно недостаточно, необходима коренная перестройка сознания заболевшего в целом. Основной целью психотерапии в онкологии является запуск у больного «правосторонней позитивной спирали» (ППС). Инициируют данный процесс два потока психологической информации: личные и увиденные своими глазами примеры эффективного лечения рака, а также истинный оптимизм врачей-онкологов в отношении результатов собственной профессиональной деятельности.

В рамках общефилософского обоснования психотерапии рака автор говорит о насаждении и развитии «противораковых свойств сознания». На эту роль могут претендовать, в частности, такие душевные качества онкологического больного, как творчество, большая разумность в оценке своего состояния, предназначения и места в смене поколений, душевная жизнеспособность и жизнестойкость, внутренняя дисциплина, исправление неадекватных психоэмоциональных оценок. Человек по своей природе есть Homo creans – человек творящий, и Ю. Б. Мишин справедливо полагает, что любое осознанное созидание является коренным свойством сознания вообще. Совмещение в духовном начале свободы и творчества, во-первых, создает самого человека, а во-вторых, позволяет ему бороться с самыми различными экстремальными испытаниями. Для врача достаточно очевидной является мысль о том, что только сочетание большей разумности и внутренней дисциплины ума позволит онкологическому больному сформировать истинные и полезные знания, крайне необходимые для убежденности в собственном излечении.

Особо хотелось бы выделить параграф 2.4.2 «Экзистенциальное обоснование психотерапии рака». Ранее венский психотерапевт Виктор Франкл использовал философию экзистенциализма для создания своей концепции смысла. Теперь волгоградский врач Юрий Мишин избрал ту же философию для своей концепции излечения рака. В этой связи нам хотелось бы отметить методологический и эвристический потенциал экзистенциальной философии и необходимость положительного развития этого философского направления.

На протяжении всей своей книги автор демонстрирует реальный гуманизм. Метафизика уважения к человеку присутствует и в теологическом обосновании психотерапии рака, и в молитве, предлагаемой потенциальным онкологическим больным: «Господи, помилуй меня грешного. Дай мне шанс улучшить творение рук Твоих, с усердием возделывая природу в себе, для себя, для всего человечества и для нее самой. Подари мне чувство меры во всех мыслях и поступках моих. Научи меня разумно поступать с каждым членом семьи моей и всеми, кто находится рядом со мной. Научи меня, как заслужить их любовь, чтобы она вернулась ко мне в виде помощи и поддержки в делах моих. Руководи волей моей и дай мне на все времена веру, надежду и любовь. Аминь».

Врач рекомендует эту молитву для проведения онкопрофилактического самопрограммирования. Эффективность молитвы существенно увеличивается в условиях мышечной релаксации. И только при их сочетании создаваемый чувственный образ сможет по-настоящему прочно зафиксироваться в сфере бессознательного, приобретя тем самым истинно программирующие функции.

Ю. Б. Мишин подчеркивает, что в основу проведенного анализа психосоматических аспектов предупреждения онкопатологии положена идея универсальной умеренности. Другими словами, ничего сверх меры, умеренность во всем, даже в физических нагрузках для целей онкопрофилактики. И потому заключение к книге имеет название «Чувство меры как философский ключ к проблеме рака и не только…», а введение называется «Практика как критерий истины в онкологии».

Как мы видим, у «Философии рака» есть и свое философское начало, и философский конец. Это, в частности, означает, что онкологические проблемы могут иметь решение не только по эту, но и по ту сторону болезни. Для этого мы должны, выйдя за ее пределы, правильно оценить само заболевание в целом. И только тогда философия может стать активным участником лечебного процесса.

В свое время автор, выпускник Волгоградского медицинского института, мечтал открыть универсальный метод излечения рака.

Безусловно, настоящая книга способствует реализации этой давней мечты Юрия Мишина. Восхищает героический оптимизм врача. Впечатляет энциклопедический характер монографии.

Если же кто сомневается в достоинствах книги и ее рецептах, тот пусть все же последует практическим советам, и его ожидает удивительный эффект. Как однажды заметил Владимир Соловьев, «но и неверящие в будущее превращение имеют тоже выгоду – нечаянной радости»[5].

Н. В. Омельченко, профессор Волгоградского государственного университета доктор философских наук

Мой отец, доцент педагогического университета, как-то давно беседуя со мной, обронил горькую фразу, крепко запавшую мне в душу, о том, что в начале своей жизни каждый мечтает создать розовый замок собственной мечты, а в конце пути видит то, что удалось расчистить всего-то 1–2 выгребные ямы. Так и я, будучи молодым врачом, выпускником Волгоградского мединститута, мечтал только лишь об одном: ни много ни мало, как открыть универсальный метод излечения рака (Мишин, 1975). И вот прошло сорок лет практической врачебной работы в паллиативной онкологии. А что в итоге? Кандидатская диссертация, высшая врачебная квалификация, ну и, как хочется на это надеяться, неплохой авторитет среди больных. И это все? А как же мечта? Она не дает мне покоя и по сей день.

И все чаще меня будоражит вопрос: неужели никогда не удастся вынырнуть из «трясины» обыденности? Не может быть! Ведь надо хотя бы попытаться это сделать. Что на моей стороне? Ну конечно, прежде всего практика, опыт ежедневного общения с тяжелыми пациентами, опыт частых разочарований и редких побед.

Это с одной стороны, а с другой – ощущение того, что ты работаешь на краю возможностей современной медицины, и, если не поможет онколог-химиотерапевт, то остается только одно – искать спасения в молитве. То есть получается, что лично твои маленькие врачебные победы в состоянии раздвинуть горизонты возможностей практически для всей медицины! И это заставляет на каком-то этапе сказать себе: «Остановись! И попытайся наконец-то взглянуть на нерешенные проблемы возникновения и развития рака через призму собственной практической деятельности!» Ведь не зря же нас когда-то учил умнейший врач и философ профессор Матвей Абрамович Свердлин, что только практика является критерием истины научного познания.

Много идет разговоров о мировоззренческом значении философского, диалектического подхода в изучении проблем естествознания. А много ли получили от этих дискуссий практическое здравоохранение и конкретные больные? Мне кажется, чрезвычайно мало. В настоящей же работе я попытаюсь, насколько это мне удастся, восполнить этот пробел, и на постулате диалектического значения практики в процессе познания я рискну показать, какова роль философии в изучении насущных проблем естествознания в целом и онкологии в частности.

Не только философам, но и практикам достаточно хорошо известна знаменитая триада Гегеля «тезис – антитезис – синтез», положенная им в основу диалектического закона отрицания отрицания. Анализироваться нами подробно этот закон будет позже, здесь же я хочу отметить только одно – по принципу гегелевской триады будет построено многое в нашем дальнейшем изложении. Относится это и к взаимодействию теории с практикой.

Итак, что же составляет суть практического опыта длительно работающего врача-онколога? Что «не укладывается» в его голове? Надо сказать, что многое. Но наиболее парадоксальными здесь являются следующие факты:

1. Чем старее пациент, тем, как правило, он лучше поддается лечению, соответственно, чем моложе больной, тем быстрее у него растет злокачественная опухоль.