Другим обстоятельством, за счет которого был дискредитирован буддизм на Западе, было возникновение в Европе, в восьмидесятых годах истекшего столетия, пропаганды особого учения, под многообещавшим заглавием: «эзотерический, или тайный буддизм». Последователи этой пикантной выдумки уверяли, невзирая ни на какие научные исследования, что пали-буддизм будто бы испорчен, и что истинный, подлинный буддизм представляет собой «эзотерическое» учение.

Немудрено поэтому, что и по сие время задается нередко вопрос: «существует ли эзотерический буддизм»?

Вопрос этот поставлен неправильно. Если двое людей, скажем, хоть двое русских или англичан, придумают и будут распространять под именем «эзотерического буддизма» известную систему, то эта система, действительно, будет существовать, хотя бы только в мозгу обоих упомянутых людей и их последователей.

Вопрос должен быть формулирован так: «Действительно ли то, что ныне пущено в обращение под именем „эзотерического буддизма“, есть подлинный буддизм? Исходит ли он действительно от Будды? Имеется ли что-либо на этот предмет в древнейших буддистских источниках? Согласуется ли „эзотеричность“ с истинным учением Будды?»

На все эти вопросы можно ответить только самым решительным «нет». То, о чем учил Будда, уже указано выше: познать страдание и отмести страдание. Все те умозрения, которыми начинен так называемый «эзотерический буддизм», он опровергает мимоходом. В пали-источниках не только нет ни следа «тайного буддизма», но, напротив, имеется нечто диаметрально противоположное, а именно – притчи самого Будды, в которых он весьма категорически отрицается, отвечая на вопрос: не учит ли он еще и чему-либо «тайному».

От подлинного учения Будды в эзотерическом буддизме не осталось почти ничего. Первые «три истины» исчезли почти совершенно, и весь путь мышления загроможден эзотерическим материалом. Вместо четырех основных буддистских положений на первый план выступает здесь «обман зрения»: вычисления долготы «дня Брамы» или того, как часто человек должен перевоплощаться, затем чудовищная история развития человеческих рас, описание трансцендентного мира и проч. Но довольно сказать, что «тайный буддизм» стоит совсем в стороне от учения Будды, – он противоречит последнему в самых важных пунктах. Назовем хотя бы «анната-идею», которой в «эзотерическом буддизме» противопоставлена теософически-ведантская «атмая» – доктрина. Вообще, было бы вернее назвать «эзотерическое учение» браманским: с буддизмом оно не имеет ничего общего, кроме второй части своего прозвища и многих терминов. Меж тем именно эта «эзотерическая доктрина» до того дискредитировала буддизм в глазах западных народов, что понадобятся десятилетия для восстановления его кредита.

«Как!» – скажут нам, – неужели кто-нибудь осмелится утверждать, что в древних пали-текстах, следовательно, в пра-источниках истинного буддизма, не идет речи также и о богах, о демонах и духах, о рае и об аде?

Утверждать это никому и в голову прийти не может. Мы утверждаем со всей решительностью лишь следующее: названные тексты абсолютно неважны для сути буддизма, в котором как раз вполне отсутствует то, что в теистических религиях занимает первое место, а именно – чувство зависимости человека от божества и возникающие из этого чувства страх перед божеством и молитва. Кто желает знать, что именно буддизм полагает о своих богах, а равно и высшем божестве Брама-Сахампати, наделенном всеми эпитетами беспредельного совершенства, тому рекомендуется почитать кеватта-суттам в «дигхе-никайо» (см. Neuman’s buddistische Antologie, стр. 92). Отнимите у буддизма всех его богов, – и его учение о спасении – самый его корень – никоим образом не пострадает от этой потери. Лично мы держимся того взгляда, что, с точки зрения субъективного идеализма, должна быть признана возможность существования трансцендентных существ. Но для усвоения и понимания «четырех священных истин» подобный взгляд вовсе не необходим.

В заключение еще несколько замечаний по поводу содержания предлагаемой книги.

Чтение пали-текстов звучат чуждо для европейского уха. Отдельные члены нередко очень длинного ряда мыслей обозначены с чисто индусской точностью, а с повторением ряда каждый раз заботливо повторяются и они. Мы, европейцы, говорим и пишем иначе. Но к чтению пали-текстов можно привыкнуть довольно скоро, можно оценить и даже полюбить их манеру повторений. Ничто не теряется, благодаря ей, для нашего разума, все подробности снова и снова врезаются в память: буддийская суттам напоминает мерное и мирное течение широкой реки.

Терминология у нас всюду принадлежит пали, а не санскриту. Таким образом, вместо довольно известных в Европе санскритских слов: «карма», «нирвана» и «дхарма», в нашем изложении имеются равнозначащие им на языке пали: «камма», «ниббана» и «дхаммо».

Звуковая система пали изображается в латинской транскрипции так:

I. Гласные: a, ā, i, ī, u, ū, е, о.

II. Аnusvara: m.

III. Согласные:

1. Гортанные: к, кh, g, gh, n.

2. Язычные: с, ch, j, jh, n.

3. Нёбные: t, th, d, dh, n, l.

4. Зубные: t, th, d, dh, n.

5. Губные: р, ph, b, bh, m.

6. Полугласные: y, r, l, v.

7. Свистящий звук: s.

8. Придыхательный звук: h.

Имена существительные встречаются в книге лишь в именительном падеже единственного и множественного числа:

dhammo – dhamma,

Tathagato – Tathagata

kammam – kamma и т. д.

В виде исключения, почетный титул основателя буддизма упоминается у нас всюду не в именительной, а в коренной форме: не Buddho, а Buddha. Последняя форма так привилась на Западе, что мы считали нецелесообразным исправлять ее ошибочность.

О произношении необходимо знать следующее:

a, i, u – всегда кратки.

ā, ī, ū – всегда долги.

е, о – кратки перед более чем одной согласной, а в прочих случаях долги.

m – большей частью, а именно, в конце слова, выговаривается как английское ng в слове king Чаще всего оно лишь отражается на произношении следующих за ним согласных:

kammam произносится, как kammang;

sambuddho – как ssambudd-ho.

samsaro – как ssamssaro или ssanssaro.

Аспирированные согласные: кh, gh, ch, jh, th, dh, th, ph, ph, bh – выговариваются, как соответствующие им не-аспирированные k, g, c, j, t, t, d, d, p, b, но с явственно слышным после них h.

Следовательно, Buddha надо произносить не «Будда», как повсеместно в Европе, а Буддха. До сих пор мы еще удерживали в изложении неправильное «Будда», чтобы не отвлекать внимание читателей от более существенного, но в дальнейшем будем руководствоваться уже фонетическими правилами языка пали.

n выговаривается, как n в немецком Engel, или польское ksiaz.

с выговаривается, как русское ч, j выговаривается как английское j – ж, n выговаривается, как французское ng в слове daigne; t, d, n можно не различать от t, d, n; y выговаривается как иот, l звучит, как русское л.

Ударение в языке пали редко заходит за третий от конца слог. На четвертом слоге ударение возможно лишь тогда, когда третий от конца и предпоследний слоги кратки; на третьем слоге ударение ставится, когда предпоследний слог краток, а на предпоследнем – когда он долог по природе или по положению.

К. Зейденштюкер

П. Конради

Слово Буддхи, или четыре священные истины[1]

Совершенный[2] (Tathagato), братья, святой, до конца просвещенный (buddho) сложил у Бенареса, в роще, на пророческом камне, высшее сокровище истины: и противостоять ей не в силах никакой аскет или жрец, никакое невидимое существо, ни злой, ни добрый дух и никто в мире; в ней – благовестие, явление, изложение, представление, полнота, развитие, раскрытие четырех священных истин. Каких истин? Священной истины о страданиях, священной истины о происхождении страдания, священной истины об уничтожении страдания, священной истины о ведущем к уничтожению страдания пути.