© В. Булычев, 2022

© Оформление. Амрита-Русь, 2022

С первого же века своей эры буддизм представляется расчлененным на два главных течения или направления. Их можно назвать очень подходяще, хотя и с чисто внешней стороны, по имени двух языков, на которых были изложены канонические письмена обоих этих направлений:

пали-буддизм и санскрит-буддизм.

Есть все основания прийти к заключению, что «пали-буддизм» представляет буддизм в его первоначальной, древнейшей форме, тогда как санскрит-буддизм многократно смешивался с чуждыми элементами и носит явные следы браманизма и гностицизма.

Изложение разницы между обоими направлениями не входит в нашу задачу. Следует лишь заметить, что санскрит-буддизм, происхождение которого еще покрыто мраком, господствует ныне в Тибете и монгольских странах, в Китае, Корее и Японии. Его канон, как было сказано, написан первоначально на санскритском и уже с течением времени переведен на тибетский, монгольский, китайский и японский языки, меж тем пали-буддизм распространен на Цейлоне, в Бирме и Сиаме.

Предлагаемая книга имеет предметом пали-буддизм.

Буддийский пали-канон распадается, – как показывает самое его название: типитакам, то есть тройное собрание, – на три главные части, а именно: винайя-питакам, сутта-питакам и абхидхамма-питакам.

Важнейшей, поскольку она затрагивает учение Будды о спасении и избавлении, частью является сутта-питакам. Ее мы с полным правом можем признать древнейшим, авторитетнейшим изложением дхаммо, то есть подлинного учения Будды.

Сутта-питакам состоит из пяти следующих никайя, или собраний:

1. Дигха-никайо содержит в себе 34 объемистых трактата, из которых важнейший – махапариниббана-суттам, то есть повесть о последних днях и кончине Будды.

2. Майихима-никайо – собрание 152-х важнейших поучений Будды.

3. Самьюттака-никайо – подробное изложение всех обстоятельств, имеющих отношение к жизни Будды.

4. Ангуттара-никайо – наибольшая по объему, распадается на 11 разделов. В ней содержатся речи Будды и рассказы из его жизни.

5. Кхуддака-никайо – обнимает 15 самостоятельных трактатов и собраний, а именно: кхуддака-пафо; дхаммападам; уданам; итивуттакам; сутта-нипато; вимана-ватху; пета-ватху; тхера-гатха; пери-гатха-ятакамала; ниддесо; пати-самбхида; <…>данам; буддавамсо; варий-патакам.

Принимая во внимание значительный объем сутта-питакам, нельзя не удивляться необычайной краткости тех, так сказать, программных речей, которыми Будда открыл свою вероучительскую деятельность. Все, что он хотел сказать своим современникам, уместилось – по формуле: словам тесно, мыслям просторно – в четырех основных положениях, известных под названием «четырех священных истин».

Новичку так же легко поразиться краткостью этих четырех основных положений Будды, как тяжело сразу охватить их содержание, все богатство мыслей, в них таящееся. Четыре священные истины, действительно, составляют корень истинного учения Будды; в их изложении нашли себе место все отдельные доктрины вероучителя, так что всю остальную сутта-питакам можно рассматривать лишь как объемистое собрание иллюстраций, разъяснений и примечаний к названным четырем положениям. Но изложение в самой сутта-питакам лишено всякой системы, и у нового человека невольно опускаются руки перед этой чудовищной горой сырого материала; а тому, кто вздумал бы изучить истинный буддизм, и подавно было бы трудно сколько-нибудь ориентироваться в бесконечном лабиринте отдельных мыслей. Немудрено поэтому, что важнейшее и драгоценнейшее в сутта-питакам – «речи Готамо-Будды» – были доступны лишь узкому кружку опытных начетчиков.

Предлагаемая книга вносит некоторое облегчение в труд основательного знакомства с вероучением Будды. Автор ее, по рождению немец, долгие уже годы, в качестве буддийского «бхиккху» (монаха), живет на Цейлоне, всецело отдавшись изучению буддизма, и, соединяя теорию с духовной практикой, углубляется в мир мыслей Будды. В настоящем своем произведении он, бхиккху Ньянатилока, дает систематически обработанное, снабженное многочисленными разъяснениями извлечение из сутта-питакам. Исходным пунктом при разработке огромного материала послужили для него, всеконечно, «четыре священные истины», корень буддизма. Автором взяты места из всех пяти «никайя», причем он считает своим долгом огласить, что, поскольку речь шла о тексте «майихима-никайо», он пользовался превосходным, по его убеждению, переводом д-ра Неймана.

Автор высказывает надежду, что «Слово Будды» будет небесполезным даром для всех тех, для кого буддизм составляет более, чем «интересное явление из области индусской духовной культуры».

Кто пожелал бы иметь свое суждение об истинном учении Будды или о тех методах и способах, с помощью которых цейлонские монахи и в настоящее время толкуют и разъясняют буддийское учение, – тот, во всяком случае, найдет в этой книге верного и знающего кратчайшие пути проводника.

Итак, предлагаемую книгу можно назвать первым, систематически, на основании первоисточников, составленным, кратким извлечением из буддийского Священного Писания.

Но, в интересах массы читателей, спешим наперед оговориться: чтения, способного «рассеять» или дать пищу болтовне, или средства сократить и ускорить пищеварение после лакомого обеда, или чего-нибудь вроде «новейшего сонника», или, наконец, темы для салонно-будуарных ужасов из области «чудесного» – ничего такого «Слово Будды» не дает и дать не может. Оно принадлежит к тем книгам, которые приходится читать со вниманием и вдумчивостью или же заполнить ими пустое место на книжной полке. Над «Словом Будды» надо размышлять самому, что не всем легко в наш поверхностно-газетный век.

Итак, кто требует от книги лишь «легкого чтения», того заранее просим не быть на нас в претензии. Прочие же читатели найдут в «Слове Будды» многое, что заставит их вспомнить и великое слово Иисуса Христа.

Наконец, если читатель желает той или иной метафизики о периоде миротворчества, о днях и ночах Брамы, или мистики – о «кругах рас», о жизни в астральном и небесном мирах, о явлениях духов и седовласых магов, об астральных ложах и первопричинной материи, о духах планет и элементарных существах, – если читатель ожидает всего этого от «Слова Будды», то он будет горчайше разочарован. Со всем этим буддизм имеет так же мало общего, как с «песнями Мирзы-Шаффи» или горацианскими одами. Подобные метафизические и мистические умозрения являются в глазах буддизма тем «обманом зрения», о котором Будда говорит:

«Обманом зрения влекомый, не станет неопытный сын земли свободен ни от рождения-бытия, ни от старости, ни от смерти, – не станет он свободен и от страдания».

Здесь мы подошли к самооснове буддизма: «Одно только, братья, возвещаю вам: страдание и избавление от страдания».

Это, и только это, составляет содержание «четырех священных истин».

Есть странная ирония в том, что на долю буддизма, этого трезвейшего из миросозерцаний, выпала судьба слыть на Западе каким-то конгломератом суеверий, идолослужения и мистицизма. В этом неправильном суждении повинны два обстоятельства: во-первых, посторонние элементы, которыми пропитан испорченный буддизм центральной Азии. Этими дегенеративными элементами и пользуются охотно миссионеры, чтобы разгромить буддизм в глазах местного населения.