– А-а-а! – продолжала плакать практикантка.

Юля, разговаривая по браслету, куда-то побежала.

Я потянула мужа в свою палату.

– У него другие симптомы, – рассказывала я, когда мои соседки из деликатности ушли прогуляться, а мы улеглись на кровать и наконец-то, после стольких месяцев, обнялись. – Не как у меня. Мальчик уверен, что вокруг – игра. Он уже полгода не осознаёт, где находится. Девочки говорили, родители огромные средства клинике жертвуют, исследования нескольких направлений финансируют. Надеются, что их сын в разум вернётся. Ладно бы, он играл во что-нибудь фэнтезийное или фантастическое. Ну, чтобы разница заметна была между мирами. Говорят, выздоровление в таких случаях быстрыми темпами идёт. А он в каком-то симуляторе города зависал. Ну, знаешь? Дом построить, семью завести, бизнес и так далее. Всё до безобразия реально.

Я говорила и говорила про Сухомлинского. Про то, какие здесь спецы хорошие работают, про Юлю, с которой сдружилась. В общем, болтала и болтала о ерунде.

Денис не перебивал. Ждал, когда меня «отпустит».

Это нормально, такое отчуждение. Каждый раз после долгой разлуки мне приходится заново привыкать к его запаху, дыханию, да и вообще, присутствию. Чтобы ускорить процесс, я точно так же болтаю, болтаю, не касаясь главных тем. Рассказываю мировые новости, сюжеты новых кинофильмов, делюсь сплетнями о знакомых… Дома чужой мужчина превращается в родного человека за пару часов. Как будет сейчас – не знаю.

– Поль. Хватит, – зарылся муж носом в мои короткие волосы. – Плевать мне на пацана. Ты как? Всё действительно настолько плохо?

– На данный момент мы с тобой мультяшки. А в остальном всё отлично, – горько сказала я и заплакала.

Он стал гладить меня по спине, шептал о том, что всё будет хорошо, а я рыдала всё сильнее. Как же хорошо, что он прилетел!

– Прости меня, я так накосячила. Ты меня, наверное, полной дурой считаешь…

– Ну, предположим, я всегда знал, что ты немного не в себе, – хмыкнул Денис.

– Чего? – я отодвинулась. – Ну-ка, повтори!

Муж рассмеялся, а у меня внутри лопнул ледяной пузырь, который катался в груди с момента приезда сюда.

– Покусанный тобой пацанчик нормальным оказался. Напарник его – то ещё говно, свидетель грёбаный. Но доктор прав: дела не завели, только на карандаш тебя взяли. А пацанчик ещё и свёл отца с семьёй, которая капсулу продавала. Так что Оля сейчас в прекрасных условиях, можешь на этот счёт не волноваться. Зарплату мне на карту перегнали, жить есть на что. И да, я написал заявление о том, что следующую вахту пропущу.

– Зачем?!

– Так. Спокойно. Во-первых, начальник мой – нормальный мужик, ты же знаешь. Сказал, оформит. За свой счёт, конечно, но зато с сохранением должности. Что мне ещё делать оставалось? Оля в тюрьме, ты вон – начудила. Как я вас брошу?

– Извини.

– И не думай. Всё нормально. Отец мне всё рассказал. Я сначала, конечно, хотел и тебя, и его придушить за эту авантюру, но потом понял, что вы придумали наилучший вариант в сложившейся ситуации. Так что наоборот, горжусь – андестенд? И не надо мне тут вот этих твоих «извини», «это всё из-за меня» и так далее. Понятно?

– Я постараюсь.

– Так что лечись, не волнуйся. Тебе просто надо было серьёзней к глюкам отнестись. Ты же медик, Поль!

– Знаешь ведь: сапожник без сапог. Извини.

– Да хватит извиняться! И я бы всё-таки отсюда тебя забрал. Дома мы все, а тут психи из окон сигают.

– И дорого.

– Поль, вот не надо! При чём тут деньги? Ты в игре неплохо заработала, плюс моё, плюс батин канал до сих пор деньги приносит. Копейки, конечно, но это лучше, чем ничего.

– Обалдеть. Люди до сих пор смотрят мои приключения?

– Угу. Ещё и донатят. И как тебя угораздило туда залезть? Ты же всегда против виртуала была.

– И сейчас тоже против, – прижалась я к нему посильнее. – Насмотрелась здесь. Я ещё ничего, ты не представляешь, с какими проблемами люди мучаются!

Вернулись мои соседки. Обе молодые девочки, чуть старше Оли. Одна из них всегда молчит – голос в игре потеряла, с концами. Ей везёт – это единственный симптом. А вторая не спит. Вообще. Ну, она так думает. На самом деле Лена прекрасно дрыхнет по ночам. Даже храпит. А потом по утрам стоит перед зеркалом и слёзы утирает:

«Не спала всю ночь. Сидела на кровати, старалась не шуметь, чтобы вас не разбудить. А в голове шепчут, шепчут… Всё-таки меня тогда, на планете Ю-тринадцать, заразили телепатическим паразитом». Через часик она уже понимает, что паразит только в игре имеется, и днём выглядит и рассуждает вполне нормально.

– Тебе пора, – с сожалением сказала я. – Передавай привет Матвею Ростиславовичу и Вове.

Денис помрачнел. Из-за мультяшности – очень уж явно.

– Да, обязательно передам.

– Что случилось?

– Всё хорошо. Пойдём, проводишь меня. Поль, продержись неделю, и мы тебя заберём.

Групповая терапия лишь отдалённо напоминает сеансы психиатров и психологов. Мы с товарищами по несчастью не делимся секретами, не срываем покровы с внутренних демонов и не обсуждаем под чутким руководством врача детские травмы и наркотические зависимости. Нам просто пытаются «вправить мозги на место», как ёмко называет этот процесс Игорь.

Помимо Игоря и меня, в группе ещё шесть человек, женщин всего две – я и Оксана, полная холёная дама чуть младше меня. Чиновница низшего звена, трудится в какой-то юридической конторе. И как её угораздило в виртуальность угодить? Ну, совершенно на роль геймера не годится! Хотя уж мне-то помолчать бы на тему того, кто похож, а кто не похож на игрока.

Остальные – молодые мужчины, почти дети. Во всяком случае, всем им не больше двадцати пяти. Подбирали нас не по возрасту или полу, а по симптоматике, с разницей лишь в незначительных деталях. Например, тот же Игорь не только видит надписи над головами людей, но и умеет «разворачивать» их в целый список характеристик. Оказывается, такая функция есть и в играх, чего я не знала. Общительный Игорёк и меня пытался научить делать из пары строчек целую простыню буковок, но мой мозг отказался. Это к лучшему, естественно. Мне лечиться надо, а не погружаться в безумие ещё глубже.

Или вот – Богдан. Беднягу везде и всегда преследует запах рыбы. Он играл во что-то про море, пушки, абордаж, сабли, кракенов и прочую пиратскую романтику.

А в остальном симптомы группы идентичны моим, вплоть до периодической замены звука текстом. Впрочем, и у меня есть кое-что уникальное. Никто не может похвастаться смешением двумерного и трёхмерного пространств. Только я одновременно и «мультик», и «кино» смотрю. У остальных в единицу времени активно что-то одно из двух.

Хорошо хоть, с каждым днём глюки всё слабее. Уверена, рано или поздно я приду в норму. Базовая терапия достаточно эффективна: лекарства, массаж, баня, вкусная еда и прочие телесные удовольствия. Всё это должно убедить мозг, что реальность, простите за тавтологию, реальна и приятна. Сексом доктора целомудренно предлагают заниматься с собственными партнёрами вне стен клиники уже после выписки либо в выходные – пациентам с устойчивой положительной динамикой разрешают субботу и воскресенье проводить дома. Вот мне нельзя, из-за судебного предписания. Я должна отмучиться в больнице ровно столько дней, сколько приказано. Так что секс, тоже относящийся к базовому лечению, мне недоступен. Девочки из палаты живо нашли себе любовников прямо здесь, но я на такое никогда не пойду – думаю, даже объяснять не надо, почему.

Так вот. Базовое лечение работает, но очень медленно. Да и дороги все эти удовольствия. Одни деликатесы чего стоят – первое время они мне вообще в глотку не лезли: пихаю в себя кусок лосося и думаю, что за потраченные на него деньги я могу рядовой рыбой полхолодильника забить и несколько недель кормить семью. Да и вкус более-менее нормально я начала чувствовать только месяца полтора назад. Сумасшедшие суммы на, по сути, безвкусную вату ушли. Скорее бы домой.