Метрах в трёхстах от акрополя в позднеримскую эпоху был возведён ещё один, но уже небольшой храм, посвящённый Фортуне, богине судьбы, круглое изящное сооружение.

Гелиополис процветал до тех пор, пока христианство не вытеснило многочисленных свирепых, порой весёлых, часто бестолковых и ненадёжных античных богов. Приход христианства означал закат Гелиополиса. Ещё некоторое время жрецы акрополя властвовали над городом, но с каждым годом всё беднее и скромнее проходили празднества, всё меньше сторонников оставалось у золотого Гелиоса. Крушение языческого Гелиополиса совпало с крушением Западной Римской империи.

Восточная Римская империя, Византия, христианское государство, не поощряла культа античных богов.

Но город Гелиополис продолжал ещё жить, и акрополь сохранился, хотя была вынесена и перелита на слитки статуя Юпитера и разграблены кладовые храмов. Пока Гелиополис оставался важным торговым городом империи, он не мог существовать без храмов. Потому в нём строились новые церкви, теперь уже христианские, потому же переделывались в христианские храмы, построенные ранее.

Император Феодосий в IV веке приказал возвести собор посреди центральной площади акрополя. Собор должен был знаменовать собой победу истинной веры над язычеством. Собор, построенный в спешке, подешевле и попроще, развалился уже через несколько десятков лет, почти не оставив следов. Переделан был в христианскую церковь и храм Фортуны. Его назвали церковью Святой Варвары.

Император Юстиниан приказал выломать порфирные колонны площади акрополя и перевезти их в Константинополь. Колонны опять проделали длинный путь. Снова перевалы через горы, снова погрузка в Бейрутской гавани на корабли, снова путешествие морем, в новую столицу. Теперь они пошли на строительство Святой Софии — христианского собора в Константинополе. Они и сегодня стоят там, среди других колонн, свезённых со всего восточного мира, среди остатков великих и прекрасных памятников архитектуры, уничтоженных христианством.

Враждебные силы природы как будто поджидали ослабления Гелиополиса. Несколько землетрясений одно за другим ударили по городу, каждое разрушало дома и церкви. Но храм Юпитера держался.

Ещё через несколько столетий христиане-византийцы были вынуждены уйти из потерявшего былое значение захудалого городка. На их место пришли арабы. Тогда-то и родилась легенда о том, что храмы и громадные платформы построены джиннами царя Соломона.

Арабы с новой силой принялись перестраивать и перекраивать акрополь. Вернее, то, что осталось от него. К их приходу простоявшие более пятисот лет здания потеряли былую прочность. Упало несколько великолепных колонн храма Юпитера, и их капители откатились далеко по двору акрополя. Землетрясения разрушили большую часть стены акрополя и уничтожили вход в него.

Арабы превратили акрополь в крепость. Высокий храм, укреплённый громадными каменными плитами, казалось, призывал фортификаторов использовать его. Из обрушившихся плит и колонн соорудили новые стены и бастионы. Среди развалин была построена мечеть. Другая, побольше, выросла за пределами акрополя. Ещё раз сменились боги, и ещё раз поклонявшиеся им были уверены, что именно их боги действительно истинны и достойны господствовать над миром.

Но колоннам Юпитера пришлось ещё раз увидеть смену знамён, смену богов. Армия крестоносцев Боэмунда Антиохийского и Раймонда Эдесского захватила крепость и держалась в ней некоторое время, обороняясь от дамасской армии. Крестоносцы успели разорить мечети и на скорую руку восстановили власть христианского Бога. Через несколько недель они отступили, и в мечети вернулись муллы. А поредевшие колонны храма Юпитера равнодушно возвышались над этим столпотворением.

Боги, в честь которых они были возведены, вымерли так давно, что и памяти о них не осталось в тех краях. И, встречая изображение Юпитера или Марса, христиане и мусульмане в зависимости от настроения и полёта фантазии принимали их либо за дьяволов, либо за героев древности.

Забылось название города — Гелиополис. Вернулось старое — Баальбек. Один английский путешественник, увидевший развалины Баальбека в 1751 году, сообщил в своих записках, что в долине, посреди грязного, бедного городка, стоят девять огромных колонн. Вокруг валяется множество камней и плит.

Другой путешественник, француз, тридцатью годами позже насчитал этих колонн только шесть: очередное землетрясение 1759 года повалило три остальные. Он же обратил внимание на руины боевой башни, возвышавшейся когда-то среди колонн. Он не знал, что башня была построена в XII веке Бахрам-шахом, властителем Дамаска. Ко времени появления здесь первых европейских путешественников Баальбек давно потерял своё военное значение.

Гелиополисом изволил заинтересоваться его императорское величество кайзер Германии. Это случилось в первые годы двадцатого века. Немецкие археологи начали планомерные раскопки города. Они расчистили между прочим маленький круглый храм Фортуны. Столетиями он скрывался среди жилых домов, полузаваленный землёй и скрытый заборами. Оказалось, что он почти не пострадал от времени. Впоследствии здесь работали французские археологи, и, наконец, эстафета была подхвачена ливанским департаментом древностей.

Что же представляет собой Баальбек сегодня? Как ни удивительно, бурная и плачевная судьба города и акрополя не смогла полностью стереть его с лица земли. Римские и ливанские зодчие строили так основательно и серьёзно, что больше всего в Баальбеке осталось именно от римской эпохи, а не от времён христиан и мусульман.

Это не значит, что от римских времён сохранилось многое, но, если учесть, что ни от Византии, ни от крестоносцев, ни от халифата почти ничего не осталось, сравнительное могущество языческих богов очевидно.

Шесть колоссальных колонн, лестница и платформа храма Юпитера и сегодня производят потрясающее впечатление на каждого, кто побывал в Баальбеке. Желтоватый тёплый камень загорается, когда заходит солнце, и колонны, видные за много километров, кажутся триумфальной аркой, вратами, которые не ведут никуда.

Алтарь на центральной площади акрополя, освобождённый от руин христианского собора, возвышается над плитами и обломками колонн, скатившихся сверху, от храма. Часть порфирных колонн центральной площади цела и поныне, они прикрывают входы в ниши, в которых когда-то стояли статуи героев и богов. Христианские пуритане первых веков византийского времени разбили статуи. Чего не сумели они — довершили мусульманские дервиши.

Из больших храмов Гелиополиса лучше всего сохранился храм Бахуса. Издали он кажется совсем невредимым. Это не так. Только с двух сторон остались стены и колонны. Храм настолько крепок и внушителен — именно как храм, как произведение искусства, а не как живописная руина, — что сейчас в нём проводятся международные фестивали драмы и музыки. Ежегодно в Баальбек приезжают лучшие театры и оркестры мира, и в языческом храме, большем, чем любой концертный зал современности, собираются зрители. Раз в год Баальбек оживает. И если в этом храме раньше поклонялись весёлым и непостоянным богам античности, потом — Богоматери, потом — Магомету, то теперь языческие времена Венеры и Юпитера вернулись в Баальбек. Храм отдан музам.

Я хорошо помню ещё с детства папиросы «Северная Пальмира». На крышке белой коробки возвышались ростральные колонны перед зданием Биржи. Это была таинственная коробка. Я знал, что Ленинград — «Вторая Венеция», и это легко объяснимо: в Венеции тоже есть каналы и море рядом, Венеция тоже стоит на островах. Но Пальмира? Если такой город существовал, то, вернее всего, там росли пальмы, а в Ленинграде пальм нет.

…Судьба Пальмиры, красивейшего города Древнего Востока, города-сказки, эфемерного, пролетевшего метеором по страницам истории человечества, в чём-то схожа с судьбой Петры и Баальбека. Может быть, потому, что все они родились задолго до нашей эры и расцвет их (или второе рождение) совпадает с временами римского владычества. Может, и потому, что географически они близки и сухие ветры дуют на улицах Баальбека так же, как среди колонн пальмирского форума.