Носик у нее подрихтованный кстати. Но признаю, ей так намного лучше. Исправила реальный недостаток и личико вмиг похорошело. Нет, все же пластика иногда – это чудесно.

Но ее слова, требования, вид, с которым Шатохина выговаривает требования, заставляют меня злиться. А я… Я после секундного обмена фразами с мачехой и без того крайне зол!

– За город ехать не придется, – с трудом выдыхаю.

– А что тогда?

– Вечеринка в черте города. Три-четыре часа. Будешь делать то, что ты так хорошо умеешь! Фальшиво улыбаться и иногда вставлять умные слова. Не вздумай показать себя дурой или деревенщиной. Мне это совсем ни к чему.

– К чему столько хлопот, Марсель?

– Важная вечеринка. Я не должен упасть в грязь лицом.

– Сопровождение обязательно?

Мачеха все туже и туже затягивает узел вокруг шеи моего папаши, скоро вообще отречься заставит! Флаг ей в руки, но я уверен, что она хочет получить только денежки папаши, а меня всеми силами старается выдавить из завещания.

Мачеха придумала, что на вечеринку могут прийти только пары. Уверен, она будет бдить, как коршун, и обязательно заметит, если я приду с какой-нибудь пустоголовой дурешкой – одной из тех, с кем обычно провожу время в постели.

Марго, владелица агентства, заверила, что есть у нее кое-что особенное. Девушки из категории чьих-то жен: все умные, красивые, не тупо писи с длинными ногами… Умеют поддержать разговор и будут интересны в беседе.

И черт же меня побрал…

Шатохина!

Теперь я сомневаюсь, что все пойдет по плану. Но я уже согласился прийти на вечер. Не приду, мачеха обязательно наплетет, что я не уважаю отца и делаю все, чтобы оттолкнуть его от себя!

Уверен, преподнесет все в наивыгоднейшем для нее свете.

– Иначе ты бы мне не понадобилась. Постарайся меня не опозорить!

– Только сопровождение? – выдыхает с видимым облегчением.

Почему-то это меня коробит. Задевает!

Она словно рада, что трахать не придется.

Вот и не угадала… Мне все же захочется сбросить пар.

После вечеринки.

– Номер уже заказан. После вечеринки отработаешь по полной!

Интересно, что за вечеринка? Но спрашивать не стану! Не думаю, что Марсель скажет мне что-то путное. Скорее, опять посмеется, ухмыльнется и станет насмехаться. Если он так дерьмово относится к девушкам из эскорта, зачем заказал?

Или все дело во мне? В нашем прошлом?

Я думала, что Марсель это и прошлым называть бы не стал. Просто секс. Просто секс, ничего личного!

Стоит только подумать об этом, как в лицо бросается краска, тело охватывает томительный жар. Мне становится трудно дышать в привычном ритме, легкие сжимаются, не в силах вдохнуть привычную порцию кислорода. Подумать только, даже после жесткого отказа я некоторое время бредила этим красавчиком! Бралась за любую работу, даже в соседней республике успела поработать администратором в приграничной гостинице. Хотела оказаться как можно дальше и выбросить его из головы! Работала над собой усердно… В голову засели его слова «деревенский вариант Хатико». Я многое в себе пересмотрела: внешность, привычки. Начала заниматься спортом, выучила два иностранных и, дай бог памяти, сколько я всяких курсов прошла! На все руки от скуки…

У меня была насыщенная жизнь в годы между свадьбой Ульяны и встречей с Марселем. Но за эти годы мне так и не удалось встретить того самого. Попытки были, но в итоге случалось одно разочарование.

Потом случился Тетерин…

Я работала администратором в том бизнес-центре, где у него был офис. Он приходил раньше всех и уходил позже всех, не забывал здороваться и всегда приносил мне стаканчик карамельного латте. Несмотря на то, что я ни латте, ни карамель не любила, и даже как-то сказала, он все равно приносил напиток. Я не отказывалась. Все-таки это был знак внимания, что в наше время случается довольно редко. Потом он пригласил меня на ужин. Он в возрасте, намного старше меня. Ему за пятьдесят, и он совершенно мне не нравился внешне, но я все же согласилась на ужин. Потом второй, третий… Он предложил мне выйти за него. Расписал все грамотно, разложил по полочкам. Ему нужна была жена. Он тонко намекнул, что неизвестно, сколько ему жить осталось, и что эти годы он хотел бы провести в обществе приятной, красивой девушки, услады для глаз.

Он так и сказал, мне это запомнилось…

– Услада для глаз, – повторяю едва слышно.

– Ты что-то сказала? – вклинивается в мои размышления Марсель.

– Нет, ничего. Просто мысли вслух.

Я вышла за Тетерина из-за расчета. Банальный расчет, выгодный брак! Многие так замуж выходят… Почему в итоге именно я села в лужу? В наказание за брак по расчету, а не по любви? Какой странный закон справедливости! На кого-то обрушивает все беды, а других стороной обходит.

– Мне неинтересно ехать молча на протяжении всей дороги, – заявляет Марсель.

– Ника.

– Что?

– Если ты хотел, чтобы тебя развлекали, надо было Нику брать. Смуглая, темноволосая, с родинкой под губой с левой стороны. Она заканчивала цирковое училище, может жонглировать предметами и разговаривать совершенно разными голосами.

Краем глаза вижу, как каменеет лицо Марселя, как на его висках вздувается темно-синяя толстая вена.

Его бесит мой ответ.

Меня бесит, что он ведет себя, как король.

И я бы не делала из этого трагедии, если бы не чертово прошлое и те обидные слова, которые он мне сказал.

«Деревенская Хатико…»

Обида комом встает в груди. Мне бы помолчать и завести отстраненный, легкий разговор. Я умею, у меня язык хорошо подвешен, могу поддержать почти любую тему, но я спрашиваю о другом:

– Зачем тебе нужна девушка на вечер? Разве ты не был в обществе красотки, в которую безумно влюблен?

– Что? – искренне удивляется Марсель. – Когда?

– Когда я встретила тебя в аэропорту, ты был в компании стюардессы. «Я предпочитаю других девушек, и прямо сейчас одна из них пленила мое сердце навеки!» – цитирую его.

– Ааа…

Легкая усмешка, едва заметный кивок головой. Серые глаза теплеют на миг, потом снова становятся холодными и безразличными. Стальной…

– Ты же не думала, что я говорю серьезно?

– Прости?

– Я говорю то, что хотят услышать девушки. Только и всего. Каждой хочется знать, что она – та! Единственная, незаменимая, красивая самая! Та, что может украсть сердце, даже у заядлого бабника!

– То есть ты в нее не влюблен!

– Лен, – фыркает. – Я и тебе говорил, что влюбился. Ну? Выводы делай!

Скотина…

Значит, когда он говорит о любви, это ничего не значит. Из его губ вылетают просто звуки. Он не испытывает настоящих эмоций.

– Ты никогда не влюблялся?

– Что это такое?

– Ясно, – вздыхаю. – Холодный, ветреный. Как Балтийское море.

– Ты там бывала?

– Я много где побывала.

– Посчитаем?

– Не думаю, что стоит. Ты из-за рода работы явно побывал в большем количестве стран. Но успел ли насладиться колоритом? Или разглядывал чужое небо из окон гостиницы для служащих аэропортов?

По лицу Марселя пролетает легкая тень. Неужели господину Стальному есть, о чем сожалеть? Так неожиданно.

– Ты все еще летаешь?

– Управляю воздушным судном. Да, я не менял род деятельности!

– Какой у тебя стаж? Лет двадцать?

Марсель адресует мне холодный взгляд, с бурей ледяного возмущения внутри.

– Мне нет сорока, чтобы я успел налетать двадцать лет!

– Тогда опускаем планку. Пятнадцать? Общий стаж… Угадала?

– В точку. Скоро будет юбилейный полет.

– Пятнадцать лет на одной работе! Я бы так не смогла! – признаюсь, вытягиваясь. – Полгода-год, мой максимум.

– Стрекоза. Как долго планируешь задержаться в эскорте? Впрочем, не отвечай… Советую соскочить. На этой работе вянут быстро. Прямая дорога оттуда – на панель.

Отгораживаюсь от гадких слов, пропускаю их сквозь себя, как ветер.