***

Какое счастье – вода! Ядвига еще не открыла глаза, но звук родничка, который журчал где-то совсем рядом, услышала. Сначала не поверила своим ушам, посчитав слуховой галлюцинацией. После ночных непоняток со звездным небом уже могло быть все, что угодно. Полежала немного, вслушиваясь в такие желанные звуки. Так, надо с этим кончать.

Открывай глазоньки, Ядвиженька!

Бабушка Ядвиженька. Ох, беда бедовая, дожила!

Ядвига открыла глаза, голова сама повернулась в сторону нового звука. Родник! Вот, честное волшебное – родник!

Что за счастье такое: вчера – молоко, сегодня – вода!

Не может быть, чтобы это была галлюцинация! Родничок! Маленький совсем, но очень веселый. Буквально в трех метрах справа. Ну, это мы одолеем, это мы доползем! Это мы мигом!

Ядвига пила долго и с удовольствием. Оторвалась с трудом, буквально заставила себя. Во-первых, вода холодная, во-вторых, все должно быть в меру. Потихоньку, понемножку.

А пока надо умыться. Было видно, что вода стекает с лица буроватая. Кровь запекшаяся смывается, да эта пыль еще, которая не первый день падает с неба. Ядвига чуть откинулась, подставляя утреннему солнцу мокрое лицо. Ох, хорошо!

Вот, балда, опять придется ползти на свое ложе. Забыла захватить фляжку из-под воды. Надо налить. Кому молиться, чтобы ручеек не пропал? Надо верить! Он появился и всегда здесь будет, но запас надо делать. Во все свободные флакончики налить. Хотя куда-то надо доить козу. Как сказать Амуру, чтобы нашел какую-нибудь тару? Конечно, все, что он принесет, будет грязным. Помыть уже есть где, осталось добыть огонь.

Коза, позвякивая колокольчиком, пасется неподалеку. Неужели воду не чувствует? Она где-то пила, видимо. Нет у нее такого восторга по поводу воды, как у изможденной жаждой Ядвиги. Надо ее напоить.

– Милка, Милка, давай сюда, девочка. Попей водички. А потом я тебя подою.

Ох, сколько счастья-то! И коза, и вода. Живем!

Вот только от жуткого места, где пропала мама, доносились неприятные запахи. То ли что-то там горело, то ли просто тлело. Время от времени налетал легкий ветерок и запах развеивался. Еще шум и грохот время от времени был слышен именно оттуда, из приоткрытого окна.

А съедобные травы, которые нежданно-негаданно выросли рядом с лежанкой, скоро в промышленных масштабах можно будет собирать. Шутка, но все растет, радует, несмотря на какое-то несоответствие знаниям травницы. Ну, и ладно: растут – пусть растут. Разбираться будем потом. Лишь бы не пропали так же внезапно, как и появились. И надо как-то внушить Амуру, чтобы не ложился на них. Это пища.

Так, лишние мысли в сторону. Задача: добыть огонь. Цель: ближайшая куча.

Видно, что-то разноцветное есть. Возможно, скарб какой-то домашний. Откуда-то Амур притащил же этот ковер! Может, там и еда есть человеческая, незнамо каким ветром занесенная. Хотя, наверно, Амур бы почувствовал и притащил. Может, и что-то воспламеняющееся в куче есть. Ах, ничего не видно!

И там дальше, похоже, есть какой-то прогал в сплошной стене леса. Может, что-то видно через этот прогал? Вдруг и людей видно?

До ближайшей кучи метров сто, но как их пройти, когда слабость ужасная, голову держать трудно, одна нога стонет и ноет, а другую вообще шевелить не стоит, она в самодельной шине.

Когда вернулся Амур, Ядвига принялась подбирать для себя нужную ветку для костылей. Пес подносил ей все, на что она указывала рукой. Но, увы, зрение подводило. И рядом с ложем Ядвиги быстро вырастала куча забракованных веток. Ничего, тоже пригодятся. Не понятно как, но все же придется делать себе шалаш.

До сих пор дождя не было, но ведь будет когда-то? Да и гадость эта продолжает сыпаться с небес. К утру прямо засыпает всю, приходится отряхиваться. Защиту надо делать. Только как? Ребята в Академии умели делать, но девушек к таким вопросам не подпускали. В любом походе парни отвечали за обустройство места ночевки и за добычу пропитания, а девушки готовили еду и мыли посуду. Да, и что там делать-то, когда магия во всем помогает? Вот, сейчас думать придется, мастерить что-то. Охохонюшки, как непривычно без магии!

А пока ищем костыль.

Не скоро, но костыль нашелся. Даже два. Две крепкие ветки-рагульки, чтобы на них опираться.

Ядвига решила передвигаться от дерева к дереву, отдыхая перед новым броском. Чуть дольше получится, чем идти напрямик, но так надежнее. К дереву можно прислониться, дать отдых зафиксированной ноге. Сначала до заманчивого просвета между деревьями – три промежуточных дерева, потом еще одно – а там и куча, облюбованная для обследования. Вроде так, если старческое зрение не подводит.

Сборы в путь были тщательными. Ядвига набрала полную фляжку воды, подвесила за пояс. За пазуху положила полный пузырек надоенного молока, чтобы подкрепиться по дороге. Туда же положила немного кислицы и фиалок для перекуса. Ох, смеху подобно: на другой край поляны перейти – а такие сложности! Смех такой – сквозь слезы.

Нужно еще скальпель взять из тех, который использовала, когда лечила себя. Он уже использованный, его надо кипятить.

Так, что еще? Теперь главное – встать. А это даже для вполне здорового человека непросто после стольких дней лежачего режима. А тут и нога в лубке!

Сначала Ядвига просто сидела, следя за тем, чтобы не кружилась голова. Потом подогнула под себя свою условно здоровую ногу и чуть на ней привстала, опершись всем телом на озадаченного Амура. Переждала головокружение. Потом подхватила один свой костыль и поползла по нему наверх.

Амур понял задачу и поддерживал свою хозяйку всем телом, чтобы она не завалилась.

Слезы и бессилие. Слезы и боль. Слеза и отчаяние.

Как описать то, что пережила Ядвига? Резко постаревшая, раненая, ослабевшая без еды, но не сломленная Ядвига.

Когда удалось выпрямиться, она дала понять Амуру, чтобы он подал ей второй костыль. Опершись на оба костыля, она простояла довольно долго, борясь с желанием все бросить и рухнуть на привычную лежанку. А что? Вода появилась. Коза есть. Можно жить.

Но. Нужен огонь и нужна информация, что случилось, что происходит за пределами поляны. Всем хорош Амур. Без него Ядвига бы не выжила – это совершенно точно. Но минусы у него есть – не разговаривает и не все понимает. Хотя одно понимает абсолютно точно: хозяйка в беде, ей нужно помогать.

Ну, все. Пошла. Ох, как неудобно! Каждый шаг был в несколько этапов: сначала выставлялись вперед костыли, вес тела переносился на них, потом больная нога поджималась и следовал подскок на условно здоровой ноге. Ох, как эта нога болела! Уже когда Ядвига добралась до первого дерева на пути, у нее отчаянно болели подмышки, потому что на них приходилась основная нагрузка. Так себе развлечение для немолодого, израненного тела!

Ядвига долго стояла, прислонившись к дереву, и плакала, плакала, плакала. О потерянной безмятежной жизни, о погибшей маме, о своем беспомощном состоянии, о своем старом теле, о том, что никто не придет на помощь. Поплакать было о чем.

Рядом стоял Амур, накрепко прижав тело хозяйки к дереву, чтобы она не упала, и тихонько выл. У него тоже было о чем погрустить.

Потом было второе дерево, потом третье. А там и вожделенный прогал между деревьями, окружавшими поляну.

Ну, что. Практически у ног Ядвиги был резкий обрыв, переходящий в довольно глубокий, но не широкий овраг. Кажется, по дну оврага протекает речушка. И повсюду, насколько хватает глаз, буреломы из вырванных с корнем деревьев; причудливые рельефы, как смятая простыня; горы каких-то предметов; кажется, какие-то механизмы.

Зрение не позволяло Ядвиге видеть подробности, но следов пребывания там людей она не видела. На горизонте вилось несколько локальных столбов дыма, но они явно были не следствием деятельности людей. И запах тухлятины был, видимо, без трупов не обошлось. Местность-то лесистая, возможно, это не люди, а зверье лесное пострадало. Никто никого не похоронит, конечно.