Воспаление надо снимать. Вот же! Орать от боли должна, а внутренняя магия потихоньку обезболивает. Ох, магия! Не чувствую. Нет магии! И вокруг – не чувствуется. И внутренняя магия, как на последнем издыхании. Что за … ерунда. Что за … абсурд. Что за …

Послушать окружение. Нет. Не чувствуются магические существа. Ни лешего, ни лесовиков. Может, ауки откликнутся? Нет никого. Пусто магическое пространство.

То-то до сих пор никого рядом нет. Если бы кто и был, давно бы проявился. О-о-ох!

Магия кончилась совсем? А внутренняя магия немного поддержала организм, но сейчас и она закончится. И – что тогда? Есть страшное ощущение, что помощи не дождешься. Что-то произошло. Нет, никто не придет и не поможет. В роду два лекаря – она и мама. Мама! А ее нет! Мама!

Так, отставить истерику. Что делать, ведь магии осталось чуть-чуть. Посмотреть по сторонам. Где-то рядом должен быть дом, там должны быть люди. Должны быть. Теоретически. Но вокруг только бурелом, густой лес и какие-то сваленные кучами вещи, камни, деревья, перекореженные конструкции. Откуда такой страшный лес? Что за хаос? Рядом с поместьем в основном березняк. Был.

Да, и в воздухе торчат палки и суки, которые она засунула, чтобы это страшное окно не закрылось. Это – потом.

А вот же саквояж лекарский!

– Амур, тащи чемоданчик. Тащи, милый. Вон тот чемоданчик! Ну же, собака умная. Принеси сюда! Ох, умница!

Надеюсь, ампулки не побились. Да, но обезболивающего здесь на два раза, противовоспалительного – на курс не хватит. Шприцы стерильные есть. Пока ладно, сколько магии хватит – потом буду колоться. На сколько хватит? А еще настоечки есть. Их тоже мало!

Почему не следила за пополнением запасов, лекарка хреновая? Настойки слабее, но тоже хорошо помогают. Еще нужны будут шины для фиксации. Почему в саквояже нет? Ух, бестолочь!

И ни одного накопителя магии. Может, там могла магия сохраниться. Убить тебя мало, Ядвижка бестолковая!

На роды пошла, понадеялась на малую акушерскую аптечку и на свою магию.

Как объяснить Амуру, чтобы притащил ровные ветки? Он умный, он поймет. Чем зафиксировать? Вот же – шнуровка длинная на платье, да нижнюю юбку можно порвать, ремешок широкий кожаный использовать.

Ну-с, приступим. На голове рану промыть, перевязать. Надо бы новинку шикарную – зеркало, чтобы все видеть, но его тоже нет! А там ведь рассечение! Шить, возможно, надо. Где фляжка с кипяченой водой? Вот она. Так, экономно надо. Как же больно, гадство! Так, теперь нога. Ох, как скверно-то! Ох, скверно-о-о!

Ядвига, терпи, пока можешь! А-а-а!

Когда Ядвига очнулась в следующий раз, было совсем темно. Очнулась от боли. Магии не было совсем. Действие инъекций, которые она делала при проведении операции, закончилось. Теперь сделать противовоспалительное и настоечки обезболивающие выпить. Есть еще заговорчики, но они еще слабее. Там магия не нужна. Но нужен хороший настрой. А настрой-то не очень сейчас.

Не надо думать о плохом, дорогая.

Снова накрыло душной волной беспамятства. Ядвига вновь переживала сумасшествие земли, ее кидало из стороны в сторону. Она пыталась остановить, вернуть маму. Со всех сторон наступали страшные чудовища. В ее ногу снова вцепился Амур, который вдруг превратился в страшного монстра. Этот монстр рвал плоть Ядвиги и рычал. В беспамятстве она рыдала.

Под утро она очнулась, усталая, изможденная. Казалось, что на теле нет ни одной точки, которая бы не болела.

Есть еще сильное снотворное. Переспать надо это состояние. Ох, нога. Все ли сделала, как надо? Почему есть сомнение? Потому что нет привычной магии, наверно. Надеюсь, только из-за этого. Рану на голове вообще на ощупь обрабатывала. Где же ты, магия?

Прощупать магическое пространство. Нет его, пусто. Нет знакомых лесных магических жителей.

Опять беспамятство и удушливые кошмары. И боль, боль, боль. Тяжелое пробуждение. И вновь беспамятство. Боль и кошмары.

Наверно, все же поднялась температура и ночью Ядвигу трясло. До этого ни разу она не почувствовала холода, даже ночью было тепло. Под себя она еще в первый день с помощью Амура подгребла ветки деревьев, благо, на земле их было великое множество. Нашлись еловые лапы – и это была большая удача. Отличное ложе. Не дуло и не было ощущения, что земля холодная.

Но вот в эту ночь все было по-другому. Ее трясло. Всем телом, страшно.

Чуточку сознание прояснилось, когда она почувствовала рядом с собой тело Амура, он прижимался к ней всем телом, явно понимая, что хозяйку надо согреть. Лапа и морда, лежащие сверху, были тяжелыми, но, наверно, это и нужно было измученному телу. Стало теплее, хотя все равно хозяйку пса била крупная дрожь. Но было куда прижаться и от кого получить тепло.

Наутро, когда Ядвиге стало чуть лучше, пес куда-то убежал, и вернулся с тяжелым ковром. Ковер был развернут, Амур тащил его, цепляясь полотнищем за все кусты и ветки по ходу, он рычал в гневе за задержку, но продолжал нести то, что хозяйке было нужно. Люди такие смешные, у них нет теплой шерсти, и им обязательно надо прикрывать чем-то свои голые тела, чтобы не замерзнуть.

В минуту тяжелого пробуждения Ядвига увидела на себе этот грязный ковер, заботу оценила и развернула чуть более удобно, чтобы можно было укрыться. Ах, Амурушка, что бы я без тебя делала!

Воды бы попить еще. Где взять? Фляжка пустая. Даже раны промыла с трудом. Мысли путаются. Просто спать хочу, или что? О-о-ох! О-О-ОХ!

Веселый, всеми всегда любимый пес Амур никогда так плохо себя не чувствовал.

Какая жизнь была простая! Были хозяева, была любимая самочка – хозяйка! Был коврик в ее комнате, где так сладко спалось! Были в поместье другие псы, с которыми можно было помериться силами или просто поноситься! Были шкодные кошки, за которыми было так славно гоняться! А на скотном дворе вообще было столько веселого: и глупые куры, и болтливые утки, и задиристые петухи, и важные коровы!

Как все было весело и понятно. Что случилось!?

Куда делась старшая хозяйка? Как она могла исчезнуть, когда зубы крепко держали ее за заднюю лапу. Р-р-р.

Молодая хозяйка чуть не застряла в этой страшной норе. Вся в крови была хозяйка, пришлось ее укусить, а то она не понимала опасность. Амура всегда учили, что хозяев надо спасать любой ценой, даже если они сопротивляются.

Теперь нижняя лапа у нее болит, привязала к ней ветки. Хозяйка кричала очень, когда себя лечила.

А вокруг что творится! Где большая конура хозяев? Где все? Почему не чувствуются знакомые запахи? Почему запах беды? Р-р-р! Вообще не чувствуются запахи живых вокруг, только чем-то противным пахнет, незнакомым. В воздухе что-то летает, мешает дышать и лаять.

Столько безобразия вокруг! Где экономка Ольга, которая так кричала, когда видела беспорядок. Кучи всякие валяются. Конечно, очень интересно полазить по этим кучам, но хозяйка болеет, спит. Ей больно. Амур знает, что такое больно. Нельзя бросать сейчас хозяйку.

Только поесть надо, живот подвело. Мяско бы какое и пить хочется. Хозяйка, наверно, тоже хочет есть. Р-р-р. Надо поохотиться, пока хозяйка спит.

Следующие два дня прошли в сплошном мороке от боли и, видимо, высокой температуры. Ядвига просыпалась, пару раз сходила в туалет по-маленькому, просто перевалившись на месте на бок и поджав более-менее здоровую ногу. Земля приняла. Хорошо, что Амура не было рядом. При нем все же было бы стыдно.

Есть не хотелось совсем, но организм очень просил пить. Потрескавшиеся губы болели, Ядвига их облизывала языком, но облегчения это не приносило. Сосала, покусывала, жевала иголки с лапника, который был под ней в качестве подстилки. Было кисленько, но разве это питье!

Очнувшись однажды под утро, она почувствовала росу на траве. С трудом оторвала тряпицу от нижней юбки и повозила ее по траве, насколько хватило длины рук. Потом с наслаждением приложила влажную тряпку к губам и пыталась пососать. Потом еще и еще раз. Мало, как мало. Кажется, в Академии на курсе по выживанию говорили, что надо очищать любую найденную воду хотя бы через платок. Смешно. Где взять столько воды. Пить.