Осмотрелись и решили куда-нибудь ехать, чтобы не сойти с ума от непонятности ситуации. Ехали и понимали, что попали в какое-то незнакомое место. Еда пока была, что-то из наваленного всюду добра в телегу по-хозяйски набрали. Нил и Матрена решили, что будут ехать, пока не встретится какая-нибудь речка. Воду, взятую из дома, экономили. Жажда уже сильно мучила. Будет вода – тогда и думать можно.
Кощей рассказал бедолагам, что даже звезды не так расположены, а Волга слишком далеко отсюда. И теперь вообще неизвестно, где ее искать.
Пошептавшись с семьей, Нил сказал:
– Барин, не сочти за дерзость. Умен ты, видать, не нам чета. Возьми уж под крыло нас свое. Мы за тобой пойдем. Деревеньки твои потерянные сыщем вместе. Не бросай, батюшка, нас. Пропадем же. Не пожалеешь. Всяко ремесло мужицкое знаю, баба моя и сготовить что, и сшить может, и постирать. Дети тоже большенькие, да работящие. Возьми нас с собой, батюшка.
Семья разом бухнулась на колени.
– Вставайте, вставайте, братцы. Хотите – тут недалече моя деревенька есть Березовка. Можете туда ехать, я расскажу как. А сам я дальше поеду, не буду возвращаться, да, видать, вы не последние на пути мне встретились. Всех не напровожаешь. Поедете? Расскажу, как ехать, карту нарисую.
Переглянувшись с семьей, Нил запросился:
– Батюшка, мы бы вместе с тобой поехали. Боязно одним оставаться, а ну как не найдем Березовку ту? Уж прибились к тебе, так и дальше пойдем. Глядишь, поможем чем. Вместе-то куда как веселее будет. Бабы и сготовят, и постирают. Меня бог силушкой не обидел. Вдруг да лихие люди встретятся!
– Хорошо, будем держаться вместе. Пока вместе едем, там видно будет. У меня вон еще найденыш есть. Вы хоть по-русски говорите, а она по-русски не говорит. Учить придется.
– Научим, батюшка. А вместе завсегда проще будет! – Нил засуетился, – а давайте ее к нам в телегу. Будем ехать и учить. Детишкам веселее будет ехать. А ты на коне своем поедешь.
Ехали вдоль огромной насыпи из земли, камней, поваленных деревьев. Сначала в этой куче встречались предметы быта: домашний скарб, простые строительные материалы, даже сельскохозяйственные орудия. Нил только причмокивал губами, когда встретили перевернутую телегу и косилку. Не утащишь на руках.
Чем дальше ехали, тем меньше таких вещей встречалось. В основном, лежали огромные камни, куски статуй, городские коммуникации, элементы разрушенных стен каменных домов, машины, механизмы, поваленные деревья, навалы земли. Насыпи конца и краю не было видно.
Решили пока ехать так, потому что рядом с насыпью было подобие ровной поверхности. Для телеги было удобнее, хотя отскочившие от общей кучи огромные камни все же приходилось объезжать.
Примерно через час движения выпросившийся идти чуть впереди всех один из пацанов Нила вдруг остановился, потом опрометью бросился назад, громко крича: «Человек, человек!»
Это было удивительное зрелище: на огромном камне, поджав ноги и странно держа руки щепотью в разные стороны, неподвижно сидел странно одетый мужчина.
Когда Кощей и компания приблизились, мужчина очнулся, спрыгнул с камня и поклонился, держа руки у груди.
– Индус. Вот не сойти мне с места, индус, – пробормотал Кощей и поклонился в ответ.
Индус не шевелился и молчал, пока прибывшие с удивлением рассматривали его красочное одеяние, головной убор и большую цветную сумку-котомку через плечо.
– Батюшка, а кто это – индус?
– Народность такая. Хорошие люди, интересные. Я когда-то хорошо знаком был с одним индусом, он неплохо говорил по-русски. И ходил он точно в такой одежде. На юбку похожее – это дхоти. Делается из большого куска ткани, который умело складывают. А длинная рубаха – это курта.
– А на голове-то что накручено. Даже моя Матрена, когда из бани идет, не так накручивает.
– Ну, тебя, старый, – Матрена сделала вид, что обиделась.
Услышав знакомые слова, индус чуть встрепенулся и произнес:
– Дхоти, курта.
– Значит, точно индус. Опять загадка, как с ним общаться. Утерял я навыки понимать языки.
Индус, видимо, решил, что дал достаточно времени пришельцам для ознакомления, чуть поклонился, приложив руку к груди. Потом долго с патетикой что-то говорил, показывая на окружение, на насыпь, на небо. Прикладывал руки к сердцу, лбу, показывал, что плачет, потом резко замолчал, видимо решив, что пора высказаться второй стороне.
Кощей откашлялся, ткнул пальцев себе в грудь и проговорил:
– Ко-щей. Ко-щей.
– Ка-си.
–Ну, пусть будет Каси, – буркнул Кощей, – а ты? Ты кто?
Индус, видимо, понял и произнес, ткнув себя пальцем в грудь:
– Лакшай.
– Хмм. Отлично, Лакшай. Ну, что, Лакшай, понять друг друга мы не можем. Я, конечно, понимаю, что ты потрясен небесами и все такое. Мы сами такие – растерянные, то есть. Что делать-то думаешь?
Кощей изо всех сил пытался пантомимой донести до индуса свой вопрос. Лакшай не очень понимал.
За дело принялась Матрена. Она по-женски мудро решила, что иноземец наверняка давно не ел, значит, хочет кушать. Дела только на сытый желудок можно делать. Покопавшись в мешках на телеге, она поднесла индусу изрядно подсохший хлеб, печенный еще дома, и пареную репу.
Лакшай, бросив взгляд на Кощея, которого признал за главного, принял подношение и с наслаждением втянул его запах.
– Ты кушай, кушай, Лакшай. Давайте уж и мы перекусим, раз все равно остановились.
Бедный индус очень хотел есть аккуратно и медленно, но сам не заметил, как все проглотил. Сердобольная Матрена и ее дочка разложили на большом плате нехитрую еду, и только подкладывали кусочки бедным найденышам Магде и Лакшаю. Им-то хоть повезло, что они все вместе, а этим несчастным совсем тяжко.
Глава 6
Когда уже стали собираться в дальнейший путь, Вулкан и Ночка заволновались, глядя в лес, что был по правую руку. Вулкан недовольно фыркал, Ночка пыталась изобразить грозное рычание. Глядя на них, лошадь Нила Рыжуха тоже недовольно заржала. Кощей с мечом в руке и Нил с топором насторожились.
Из густого кустарника донесся мужской голос:
– Братцы, вы, никак, русичи? Не бойтесь нас. Мы сейчас выйдем.
– Ну, русичи. Выходите без оружия только.
Кусты зашевелились и появились трое мужчин с луками и топорами. Все свое оружие они демонстративно бросили на землю.
– Кто такие?
– Мирные люди мы. Артель плотников: Михайла, Петр и Ерофей. Ходили в тайгу, кольцевали кору для вырубки. А тут страшнота началась, мы друг за друга уцепились, да только здесь и расцепились. Не знаем, что делать, как домой попасть. Луки наделали, да силки простые, чтобы зверя добывать. Увидели этого парнягу. Долго на него смотрели, а он все сидит и сидит. А тут и вы едете. Расскажите, добрые люди, что случилось в этом подлунном мире.
– А откуда вы, братцы?
– На Иртыше наша деревенька стоит. Или уж стояла.
Так и не получилось уехать в этот день. Долго сидели, разговаривали, сокрушались, горевали о потерянных семьях.
Как оказалось, мужики нашли в лесу родник. Решили ночевать возле него, набрать воды, помыться при возможности, набрать во все возможные емкости, чтобы ехать до большой воды.
Мужики далеко от места, где их выбросило, не уходили. Страшновато было. Хорошо, что родник совсем рядом оказался. Набили зайцев, которых оказалось великое множество, накоптили мяса. Дикий зверь на них не выходил, лихие люди тоже.
Лакшай, который был совсем неподалеку, видимо, вообще никуда не ходил. Так и сидел на камне голодный и без капли воды. Медитировал.
Наутро вполне ожидаемо мужики попросились идти с Кощеем.
Хотя Вулкан, даже не ожидая слов Кощея, бодро двинулся в ту же сторону, что шли раньше, Кощей решил сменить тактику. Приказав всем ждать его, он вместе с одним из плотников забрался на вершину насыпи, которая всегда была по левую руку.
Задача была не из легких. Кощей и Ерофей поднимались очень осторожно, рискуя любую секунду вызвать обвал. Высоту насыпи была трудно определить на глаз. А из-за того, что в поисках безопасного маршрута приходилось идти зигзагами, подъем затянулся вообще надолго. Но оно того стоило.