Иаков опустил глаза и прикрыл рот рукой, чтобы Хамор не заметил его огорчения и удивления. Он кивнул, когда царь похвалил красоту его дочери. Иаков еще не думал о том, чтобы выдать меня замуж, хотя Лия уже и заговаривала с ним на эту тему. Конечно, я выросла и стала взрослой, но Иакову было нелегко признать это, и сейчас он пребывал в растерянности. Мысли его метались, и он надеялся отсрочить решение.

- Я должен обсудить это с моими сыновьями, - сказал он царю, измыслив подходящий предлог.

Хамор был оскорблен.

- Твоя дочь не девственница, Иаков, - сказал царь. - Но я предлагаю тебе за невесту выкуп, достойный девственной принцессы Египта; это больше, чем в свое время мой отец дал за мою жену. Не то чтобы твоя дочь стоила меньше. Скажи, что ты хочешь получить за Дину, и я нс стану торговаться, ибо мой сын полюбил ее.

И я слышал, что она и сама желала Салима. - Хамор слегка улыбнулся, совсем чуть-чуть, но Иакову показалось, что это уже слишком. Ему не понравилось, как царь говорит о его дочери, хотя сам он, пожалуй, затруднился бы сказать, красива я или нет. Все. что отец мог вспомнить, это вечно растрепанные волосы и дикий нрав, который я проявляла в играх с Иосифом.

- Я подожду решения сыновей, - сказал Иаков и отвернулся от царя, как будто он был господином Сихема, а не простым пастухом, после чего передал гостя на попечение жен. которые поспешили приветствовать Хамора и поднести ему угощение.

Хамор не видел причин оставаться и вернулся обратно во дворец, забрав дары с собой. Когда он уехал, Иаков позвал Лию и отругал ее такими словами, которые никогда прежде не звучали в его разговорах со старшей женой.

- Твоя дочь не девственница! - крикнул он. - Ты посмела скрывать это от меня! Ты опозорила меня! А теперь еще и это!

Мама была не менее Иакова удивлена новостями из дворца.

- Принц Сихема востребовал ее. Его отец приходил, чтобы заплатить полную цену невесты, как за девственницу. Я полагаю, что Дина была таковой до тех пор, пока она не побывала в этой навозной куче, называемой городом, - с горечью выговаривал жене Иаков. - Похоже, теперь она принадлежит Сихему и мне бесполезна.

Лия была в ярости.

- Иди и поговори с другой своей женой, моей сестрой, - бросила она в ответ. - Это Рахиль отвела Дину туда. Рахиль - вот, кто смотрит в сторону города, а нс на меня и не на своего мужа. Спроси ее. - Слова моей матери были исполнены желчи.

Хотела бы я знать, думала ли она в тог момент о моем счастье, важно ли ей было знать, но доброй воле я согласилась на союз с принцем или же сопротивлялась, плакала и кричала? Болело ли у нее за меня сердце?

Или же Лию просто огорчило, что теперь дочь для нее потеряна, она будет отныне жить с чужими женщинами, следовать их традициям и забудет свою мать?

Отец позвал Рахиль. Та пришла к нему и с улыбкой воскликнула:

- О, муж мой! Я слышала добрую весть.

Но Иаков не улыбнулся ей в ответ.

- Мне не нравятся ни сам город, ни его царь, - заявил он. - Но еще меньше мне по вкусу ненадежная дочь и лживая жена.

- Не говори того, о чем пожалеешь, - сказала Рахиль. - Лия настраивает тебя против меня и против твоей единственной дочери, которую твоя мать в Мамре полюбила и очень хвалила. Почему ты возражаешь против этого брака? Царь говорит, что они любят друг друга, не так ли? Неужели ты запамятовал, как в тебе самом горел огонь любви, муж мой? Неужели ты настолько постарел, что позабыл о силе желания?

Лицо Иакова не выдавало его чувств. Он долго смотрел на Рахиль, и та не отводила взгляда.

- Дай им свое благословение, муж мой, - продолжала Рахиль. - Прими богатые дары, серебро и лен, позволь Хамору приветствовать тебя как царского родственника. К чему ждать, что скажут сыновья? Ты здесь господин.

Но Иаков не внял совету Рахили.

- Когда мои сыновья вернутся домой, тогда я и приму решение.

Хамор припомнить не мог, чтобы кто-то говорил с ним столь дерзко. И всё же он не хотел ссоры с Иаковом.

- Думаю, он неплохой человек, - сказал царь Салиму на следующий день. - Лучше не заводить врагов, если этого можно избежать. Иаков - гордый человек, который считает себя вправе единолично распоряжаться судьбой своей семьи. Странно, что он до сих пор еще не понял, что дети перестают служить своим родителям, когда вырастают. Даже дочери.

Но Салим торопил отца, настаивая, чтобы тот вернулся к Иакову как можно скорее.

- Я люблю Дину, - сказал он.

Хамор усмехнулся:

- Не бойся. Дина твоя, никуда она не денется. Ни один отец не захочет забрать назад дочь, которая лишилась девственности. Вернись к своей жене и ни о чем не тревожься. Я сам договорюсь обо всем с Иаковом.

Прошла еще неделя, и наши ласки стали более нежными и утонченными. Мне казалось, что я парю над землей и все время улыбаюсь. А потом я получила особый свадебный подарок: ко мне пришла Билха. Она появилась у ворот дворца и сказала, что хочет видеть Дину, жену Салима. Сначала ее отвели к Ре-нефер, которая пожелала узнать, почему Иаков до сих пор медлит. Царица расспрашивала Билху также о Лии и Рахили, а потом попросила ее не покидать дворец без подарков для жен Иакова. Ре-нефер сама привела гостью ко мне.

Я так энергично обняла Билху, что буквально подняла ее в воздух, осыпав знакомое смуглое лицо дюжиной поцелуев.

- Ты вся просто светишься, - сказала тетя, отступив на шаг. - Ты счастлива. - Она улыбнулась. - Я очень рада, что ты нашла свое счастье, Дина. Надеюсь, что когда я расскажу об этом Лии, то она примирится со случившимся.

- Разве моя мать сердится? - удивилась я.

- Лия считает, что Рахиль продала тебя злым людям. Она, как и твой отец, с недоверием относится к городу, и ей неприятно, что ты ночуешь в его стенах. Но думаю, главное-мама скучает по тебе. Но я расскажу Лии о том, как светятся твои глаза, о твоей радостной улыбке. Салим хорошо обращается с тобой, да? - спросила Билха, давая мне возможность похвалить жениха.

Я поняла, что очень трудно описать мое счастье, но прошептала на ухо тете самое сокровенное. Она вздохнула и ласково взглянула на меня.

Мы вместе поели, а потом Билха полюбовалась Салимом через приоткрытую дверь. Она согласилась, что он прекрасен, но встретиться с ним отказалась.

- Я не могу разговаривать с этим человеком до того, как это сделает мой супруг, - объяснила она. - Но я видела достаточно, чтобы обо всем рассказать дома.

Утром тетя обняла меня и ушла вместе с Рувимом, который накануне привел ее во дворец. Она попыталась объяснить Иакову, что его дочь довольна жизнью и счастлива, но ее голос был заглушен возмущенными криками моих братьев, которые называли меня блудницей. И мой отец ничего не сделал, чтобы заткнуть их грязные рты.

Симон и Левий вернулись домой через несколько дней после визита Хамора. Оба были не в духе. Они ездили в Ашкелон для переговоров с работорговцами. Симон и Левий жаждали богатства и власти, но у них не было надежды унаследовать привилегии от Иакова. Было ясно, что Рувим получит право первородства, а благословение достанется отцовскому любимцу Иосифу, поэтому оба были полны решимости добиться своего любым способом. Братья решили продавать не только коз и овец, шерсть, сыр и масло, но также и людей. Это занятие было значительно более прибыльным, чем тяжелый труд на земле.

Однако их начинание не увенчалось успехом. Избыток рабов на рынках привел к падению цен, и теперь работорговцев интересовали только дети и подростки, да и то лишь очень здоровые. А Левию и Симону некого было им предложить, кроме двух немолодых служанок, полученных в качестве приданого, когда они женились. Поэтому братья вернулись домой разочарованные и злые. Услышав о предложении Хамора, оба немедленно стали бурно возражать против брака, чувствуя, что, если я выйду замуж за Салима, их собственные позиции в семье станут слабее. Дом Иакова породнится с царской семьей Сихема, у Рувима появится шанс стать принцем, но сами Симон и Левий вместе со своими сыновьями так и останутся лишь пастухами, бедными родственниками.