Вскоре состоялось знакомство с командой рэйнджеров — «красных беретов» из ЛЛДБ — специальных войск южновьетнамской армии, созданных по образцу и подобию «зеленых беретов».

Капитан Тон Дык Шин прошел подготовку в Форт-Брагге и окончил курс тайной полиции в Форт-Бельвуаре. Этот похожий на мумию офицерик со стеком и усиками получил офицерские погоны еще в армии экс-императора Бао Дая. Он люто ненавидел коммунистов, отобравших у него родовое поместье под Ханоем. В «красные береты» Шин пошел в надежде на быструю карьеру.

— Ни для кого не секрет, — сказал Гранту капитан Шин, — что в нашей армии можно стать генералом в двадцать лет. Но только если у тебя есть блат в правительстве. Поэтому у нас младшие офицеры подчас вдвое старше ваших офицеров, и наоборот. Я такой же, как вы, католик, служу уже больше двадцати лет, знаю английский, французский, китайский, несколько диалектов вьетнамского, а до сих пор торчу в капитанах!

— «Зеленые» и «красные береты» — братья! — изрек полковник Фолькстаад, знакомя капитана Гранта с дай уи, а когда тот ушел, сказал Гранту: — Этот Шин — хитрая лиса! Он продаст вас со всеми потрохами за пачку северовьетнамских донгов, однако он владеет языками племен ман, мео, мыонг. Сам этот… как его… брат диктатора Нго Динь Дьема высоко его ставил!.. А ваши два переводчика-американца, несмотря на сороканедельную подготовку, ненадежны. Шин прекрасно знает будущий район действий.

Тут полковник перешел на заговорщицкий полушепот:

— О нем рассказывают легенды! Представьте, однажды он устроил засаду со своими рэйнджерами и угрохал дюжину вьетконговцев. Когда он доложил об этой победе своему американскому советнику, тот не поверил и заявил: «А чем вы это докажете?» Шин вернулся через полчаса, откинул задний борт грузовика: в кузове, словно горка арбузов, лежали отрубленные головы двенадцати вьетконговских апостолов! Здорово, а? Поздравляю вас с таким специалистом. Побольше бы нам таких парней! А то смотришь на иного сморчка-рэйнджера и не понимаешь, то ли это «красный берет», то ли Красная шапочка!

Все «зеленые» и «красные береты» в дополнение к присяге дали подписку с обязательством свято соблюдать «кодекс поведения», имеющий силу закона, даже под угрозой смерти. Все поклялись защищать американский образ жизни, никогда не сдаваться в плен по своей воле. Им рекомендовали принять яд, дабы избежать пыток и ужасов плена. Если же «зеленый берет» будет все же захвачен врагом, то он обязан всемерно продолжать сопротивление и постараться совершить побег. В плену он имеет право сообщить противнику лишь свое имя, воинское звание, служебный номер и дату рождения. Передача любых других сведений расценивается как измена родине.

Команды вновь проштудировали наставление, в котором объяснялось, как устоять против коммунистической пропаганды и убежать из плена, прослушали серию лекций по идеологической обработке, организованных отделом личного состава штаба ЮСАСФВ и службой информации, просмотрели новейшие пропагандистские фильмы.

В довершение идеологической обработки капелланы провели специальные службы для христолюбивого воинства и именем господа бога призвали паству выполнить свой святой долг перед богом и страной.

— Пустая трата времени эти проповеди! — докладывал Клиф Гранту. — «Воюйте мирно, разрушайте созидательно, убивайте гуманно»! Такое бычье дерьмо совсем не подходит для наших головорезов!

Полковник Фолькстаад не знал, не догадывался о том, что сам капитан Грант лишь изредка посещал эти занятия и еще реже брал в руки официозы «Арми таймс» и «Старз энд страйпс» или популярнейший «Плэйбой», сомнительный журнальчик с голыми красотками.

В последние две-три недели до вылета капитан Грант работал по восемнадцать часов в сутки. Даже ложась спать, раскрывал секретные инструкции ЦРУ. И хотя совсем не оставалось времени для раздумий, в душе у него накапливались опасные сомнения. Капитан давно привык считать себя идейным воином — защитником и крестоносцем свободного мира; ему претила циничная откровенность инструкций «фирмы».

Например, генерал Орландо Троксел, начальник управления особых методов ведения войны в Пентагоне, шеф специальных войск, не только требовал, чтобы каждый «берет» обладал знаниями инструктора по подрывной деятельности, но и умел организовать в тылу противника разведывательно-диверсионные отряды из политически неустойчивых и уголовных элементов среди местного населения.

Коробили Гранта и многие натурализмы в разведывательных уставах. К примеру, устав ФМ-1962 предписывает фотографировать убитых партизан и указывает, что перед фотографированием необходимо умыть лицо трупа, причесать его волосы, раскрыть мертвому глаза…

Не совсем по нутру Гранту было и почти раболепное обращение пентагонских специалистов по партизанской и контрпартизанской борьбе к опыту, накопленному бывшим врагом Америки, нацистской Германией, в «кляйнкриге» — «малой войне» против бывшего союзника Америки — России. Гранту волей-неволей приходилось изучать классическое наследие специальных подразделений СС — оберштурмбанфюрера Отто Скорцени, этого аса диверсий. Он, как известно, прославился похищением злосчастного дуче из заточения в горах Гран-Кассо, а также организацией знаменитого эсэсовского маскарада в Арденнах, в тылу американской армии. Приходилось учиться у человека, забрасывавшего в американский тыл в Арденнах переодетых головорезов, чтобы те убивали в спину парней из Оклахомы и Огайо.

Только теперь Грант впервые задумался над зловещим смыслом девиза «зеленых беретов»: «Любое задание — в любое время — в любом месте — любыми средствами».

Прежде в Форт-Брагге все это казалось безобидной бравадой, мнилось романтикой. Тогда Джон Грант заботился лишь о том, чтобы лучше других окончить курсы кандидатов на офицерские должности. Потогонные темпы не оставляли времени для размышлений: восемь месяцев изучения основ медицины (особенно тропической) с последующей практикой в военно-медицинском центре Брук, штат Техас, двенадцать недель — основы связи, четыре недели — подрывное дело, четыре недели — овладение легким и тяжелым оружием. Он как командир должен был овладеть всеми теми специальностями, которыми владели его люди в команде. Потом он целиком отдался практическим занятиям и учениям со своей командой. Думать и вовсе стало некогда, да и вообще Джон Грант никогда не был «яйцеголовым» и не любил этих интеллектуалов — «яйцеголовых» приятелей своей Шарлин, — им легко рассуждать, сидя там, в Штатах…

Не меньше полутора недель ушло на изучение плоскогорья с редкими деревеньками племени горцев — будущего района действий сводного отряда. Джон Грант и капитан Шин получили подробные указания о связи с агентурой ЦРУ в городке, притулившемся в предгорьях.

Командиры обеих команд тщательно изучили оперативный приказ, подписанный не кем-нибудь, а самим командующим специальными войсками во Вьетнаме. Прежде всего после «инфильтрации», или выброски, им надлежало подготовить безопасное место выброски для других десантных команд, любой ценой завязать отношения с туземцами, уговорами и прямым подкупом восстановить их против красной власти Ханоя, выяснить с их помощью дислокацию не выявленных воздушной разведкой военных объектов для бомбежек по заявкам Гранта, вооружить наиболее надежных для борьбы против коммунистов.

На резидента ЦРУ в уездном городке возлагалось также создание подпольной организации среди тайных торговцев опиумом. Ему предписывалось вести вербовку методом откровенного шантажа, рекомендовалось задобрить вербуемых скупкой у них опиума по самым высоким ценам «черного рынка».

За неделю до вылета отряда Гранта штаб в Ня-Чанге получил из Лэнгли, в штате Вирджиния, где расположен штаб ЦРУ, срочную шифрорадиограмму: при окончательном рассмотрении плана операции шеф «фирмы» Ричард Хелмс внес существенную корректуру, согласно которой капитану Джону Гранту предписывалось в самый кратчайший срок ликвидировать всех партийных функционеров в Оперативном районе партизанских действий.