- Ты прав, не во всех случаях одинаково успешно решаются задачи привнесения знании и нравственного совершенства.
- Интересно, о чем, например, свидетельствует аттестат зрелости и диплом об окончании института у Карева? - продолжал стоять на своем Арслан. - Может быть, о нравственном облике? - Что ты предлагаешь? В аттестате и в приложении к диплому ставить оценку нравственному облику? - А почему нет?
- А как же определять нравственный! облик? Уж не по пятибалльной! ли системе? -рассмеялся Николай!.
- Об этом пусть подумают педагоги и психологи.
- А что делать с теми, кто не выдержит испытание? - иронически поинтересовался Николаи. Доучивать! - решительно рубанул Арслан.
- Печально, очень печально, - сокрушенно покачал головой Соснин. - Что? - не понял Туйчиев. В тебе погиб великий педагог и реформатор школы. Это, конечно, не дело о взломе сейфа расследовать. Хотя, может, ты предложишь тест на выяснение содержимого сейфа Карева? - вполне серьезно спросил Николаи, и лишь глаза улыбчиво смотрели на Арслана.
- Это по твоей части, по-сыщицкой. Как это у вас: на слух, на нюх и тому подобное. Вот и давай.
- Придется, коль у следователя нет тестов, - рассмеялся Соснин.
Установление личности «визитера», как окрестили посетителя Карева Арслан с Николаем, оказалось делом несложным. Соснин даже посетовал на отсутствие масштабности, получив данные о том, что Мамедовых в городе всего двое. Правда, у обоих были одинаковые имя и отчество: Мирза Исмаилович. Однако один из них, преподаватель института, уже в течение трех месяцев находился в Москве на курсах. повышения квалификации. Второй, Мамедов Мирза Исмаилович, работающий начальником цеха райпромкомбината, был тем самым посетителем, о котором рассказала секретарша Карева.
Мамедов, непомерно располневший и очень медлительный в движениях, после каждой фразы делал паузу и тер рукой правую щеку. Держался он спокойно и уверенно, всем своим видом давая понять, что от ошибок никто не застрахован, а его вызов в милицию - несомненное недоразумение.
- Известен ли вам Павел Афанасьевич Карев? - спросил Туйчиев.
- Да. То есть, нет. Мне известен Павел Карев, а отчества я его не знаю. Мы вместе учились и звали друг друга только по имени. Отчество - это элемент солидности, -хохотнул Мамедов, - о нем узнают, когда человек перестает быть студентом.
- Павел Афанасьевич Карев учился на химико-технологическом факультете, -уточнил Арслан, не обращая внимания на шутку Мамедова. - Насколько нам известно, вы тоже окончили этот факультет.
- Точно. Вместе с Лашкой учились. Сокурсники мы, а точнее согруппники, - опять хохотнул Мамедов, - потому что в одной группе были. Хороший он парень был.
- Почему вы говорите о Кареве в прошедшем времени? - в разговор вступил Соснин. - Разве его уже нет?- Что вы! Я не в том смысле, - смутился Мамедов, - я имел в виду студенческие годы. Давно же это было. А Павел жив, здоров.
- Поддерживали вы с Каревым связь после окончания института?
На этот раз Мамедов надолго задумался и особенно отчаянно тер щеку.
- Как вам сказать. Иногда встречались в городе, но очень редко. Он ведь в науку подался, а я - производственник.
- Последняя ваша встреча давно была?
После этого вопроса пауза затянулась надолго.
- Вы так долго вспоминаете,Мирза Исмаилович, будто последний раз встретились с ним несколько лет назад, хотя виделись с Каревым позавчера. Не так ли?
- Совершенно верно, - радостно, словно сняв с себя груз, подхватил Мамедов. -Именно так. В институте у него был. - О чем же беседовали?
- Как вам сказать? О разном.
- Ну, а основная: цель вашего визита в чем заключалась?
- Решил, понимаете, обратиться за помощью к науке. Говорили с ним о хоздоговорной работе. Меня директор комбината, узнав, что мы сокурсники, попросил переговорить с Каревым.
- Понятно, - чуть насмешливо протянул Туичиев, - а какое отношение к этому имеет сейф Карева? - Простите, не понял. Какой сейф вы имеете в виду?
- Каревский.
- Простите. Опять не понял.
- Что же здесь непонятного? Карев еще вам так настойчиво объяснял, что его сейф взломали.
- Ах, это. Теперь понял. Действительно, Павел рассказал мне о случившемся у него несчастье. - Поэтому Карев вам ничего не мог вернуть? - подошел к Мамедову Николай.
Он не должен был ничего возвращать… Я ничего не знаю,… - растерянно забормотал Мамедов…
- Знаете, Мамедов, прекрасно знаете: потому что Карев несколько раз повторял вам, что все это, - на последнем слове Туичиев сделал ударение, - было в сейфе.
- Нет, нет. Мне абсолютно ничего не известно о содержимом сейфа. Да и какое мое дело! - в сердцах воскликнул он.
- Хорошо, оставим пока сеиф. Как протекали ваши переговоры,о хоздоговорной! работе? Вы пришли к соглашению?
Было ясно, что пока от Мамедова больше ничего добиться не удастся. Соснин и Туйчиев переглянулись, без слов поняв друг друга.
- Арслан Курбанович, - предложил Соснин, - думаю, есть смысл прервать допрос и пригласить сюда Карева и директора райпромкомбината. Возможно, общими усилиями сумеем заключить договор, поможем производству. Заодно и ряд деталей выясним…
Туйчиев протянул Мамедову для ознакомления и подписи протокол допроса и попросил его обождать в коридоре. - Что предпримем? - спросил Арслан, когда Мамедов вышел. Соснин несколько раз прошелся по кабинету и остановился перед Арсланом, старательно разминавшим сигарету. Молча взяв ее у опешившего от такой бесцеремонности друга и закурив, он сказал:
- Пока ясно, что Мамедов не рассчитывал на нашу осведомленность. Хоздоговорная работа, разумеется, выдумка. Это первое, что пришло в голову. Видимо, при очной ставке все рухнет. - Арслан согласно кивнул. - Но тогда он придумает еще что- нибудь, и каждый раз надо будет опровергать новый миф.
- Конечно, он знает содержимое сейфа Карева, - задумчиво произнес Туйчиев, -но с нами он делиться этими сведениями не станет. - Послушай, Арслан! А если вновь допросить Карева? Он ведь не знает, что нам известен его посетитель.
- Ты предлагаешь… - начал было Арслан, но Соснин тотчас перебил его, не сомневаясь, что тот уже понял идею, - Точно! Сыграем на опережение, Так сказать, психологический эксперимент. Я поехал. Не возражаешь? Давай. Только, Коля, без всякого обмана о показаниях Мамедова. Не пережимай.
- Обижаете, гражданин следователь, - огрызнулся Соснин, - мы закончим. Расчет Николая строился на эффекте неожиданности: тактически правильно поставленный вопрос о визите Мамедова может вывести Карева из душевного равновесия, и он «заговорит», вот почему Мамедова решено было пока оставить у Туйчиева.
Войдя в кабинет Карева и усевшись напротив, Соснин начал разговор с безапелляционного предложения: - Хочу продолжить с вами, Павел Афанасьевич, разговор, который позавчера вы вели с неким Мамедовым Мирзой Исмаиловичем. И, пожалуйста, не заставляете меня попусту тратить время на доказательство того, что между вами состоялась беседа о сейфе, потому что, - он посмотрел на часы, - через тридцать минут Мамедов будет доставлен сюда для очной ставки с вами.
Потрясенный услышанным, Карев лишь беззвучно шевелил губами, а в мозгу буравчиком сверлила одна и та же мысль: «Продал, подлец. Продал». В этот момент он отчетливо осознал, что Мамедову, по сути дела, ничего не будет: нет в его действиях никакого криминала, потому спокойно и «заложил» он его. И этот махровый жулик может остаться безнаказанным, а он, Карев, совершил преступление и теперь должен держать ответ, «Надо немедленно все рассказать, чистосердечное признание облегчит мою участь»,- пришла на память общеизвестная формула о значении раскаяния, и Карев заговорил. Подчас проглатывая окончания слов, он торопился рассказать все до мельчавших подробностей, не забывая подчеркнуть неприглядную роль в этом деле Мамедова как организатора и вдохновителя.
- После окончания института мы не виделись с Мамедовым почти пятнадцать лет. И вот совсем недавно случайно встретились. Стали вспоминать студенческие годы, рассказали друг другу о себе. Мирза предложил посидеть в ресторане. Зашли в «Бахор», хорошо провели там время и расстались. Через пару дней он позвонил мне, пригласил к себе. - Карев горестно задумался, - Там он и сделал мне это предложение, а где-то дней через восемь-десять пригласил приехать к нему на дачу, отдохнуть семеино.
